Рыцари удачи. Хроники европейских морей

полнение к найденным пять лет назад. Так была постав­лена точка в истории, начавшейся столетием раньше, когда в штате Мараньян близ устья Парнаибы была обнаружена надпись, сообщавшая, что на этом месте заблудившиеся финикийские моряки принесли в жертву Ваалу одного из членов команды. После совершения обряда жертвоприношения судно поплыло к югу и погибло в бухте Гуанабара.

В мае 1981 года шестеро японских ученых во главе с К. Фудзимото завершили на тримаране «Ясен Го-Ш», построенном по сохранившимся моделям двухтысячелетней давности, десятимесячный переход из района Суо-Нада по Тихому океану протяженностью в десять с половиной тысяч миль и достигли Сан- Франциско, до­казав возможность таких путешествий в древности.

Найденное в 1939 году на восточном побережье Мек­сики и Гватемалы множество сорокатонных широко­носых и толстогубых каменных голов, обращенных к Атлантическому океану, датируется тем же временем, что и путешествие карфагенян,- VIII век до н.э. Су­данский лингвист и антрополог И. ван Сертима убеж­ден, что его нубийские предки не раз достигали амери­канских берегов. Ему яростно возражает Мохаммед эль-Фаси: он специально совершил турне по странам Центральной Америки, изучая языки местных индей­ских племен, и насчитал в них почти четыре сотни слов явно, по его мнению, ничем пока не подкрепленному, берберийского происхождения.

На некоторых островах Тихого океана (Гавайи, Та­ити, Фиджи) обнаружены следы пребывания полине­зийцев, некоторые из них датируются временем... Тро­янской войны! Около Таити найдены остатки полине­зийского катамарана тысячелетней давности... Могли ли полинезийцы достигнуть Америки? Бесспорно, могли. Их следы слишком легки, чтобы пережить тысячелетия, они смыты морем, разрушены землетрясениями, уничто­жены неосторожной деятельностью человека нашей эпо­хи. Но они могли быть. Полинезийцы прекрасно ориен­тировались по звездам и пользовались подобием компа­са, основанным на постоянстве тихоокеанских ветров,- скорлупой кокосового ореха, обдуманно продырявлен­ной во многих местах и дававшей целую гамму свиста ветра, по которой и определялся курс. В 1980 году поли­незиец Наиноа Томсон и тринадцать его друзей прошли на восемнадцатиметровом спаренном катамаране от Га­ вайских островов до Таити за тридцать трое суток, поль­зуясь только методами своих далеких предков.

Из разных источников известны плавания к Амери­канскому континенту предков басков в 800-600 годах до н. э. в район Саванны, иберов в 480 году до н. э. в район Галифакса, кельтов в 1170 году в район Нового Орлеана и, конечно же, норманнов.

А вот одно из самых последних сообщений на тему «доколумбовых колумбов». 18 апреля 1989 года англий­ская газета «Саутгемптон пост» оповестила своих чи­тателей, что, по словам Дж. Бэшфорд-Снэлла, капитана учебного судна «Лорд Нельсон», он и члены его экипа­жа «обнаружили на одном из Багамских островов (Аба-ко) наскальный рисунок, датированный 1450 годом, на котором изображено, как два галеона атакуют порту­гальское флагманское (? - А.С.) судно. И, более того, жители этого острова показали англичанам руины ста­ринного форта, среди которых были обнаружены неко­торые характерные предметы домашнего обихода Пор­тугалии середины XV столетия». Очень странно звучит в устах капитана «флагманское судно»: что это за тип такой? почему испанцы атаковали только одно судно, если перед ними была эскадра, и что в это время делали остальные португальские корабли? где происходило это сражение и почему оно увековечено на Багамских ост­ровах? наконец - кто датировал рисунок, да еще столь точно, и почему он до этого времени никому не попался на глаза в этом густонаселенном туристском заповед­нике? Очень все это похоже на очередную дутую сенса­цию. Что ж, время покажет...

По чьим следам шел Колумб - неизвестно, и каж­дый вправе придерживаться той версии, какая ему боль­ше по душе.

ХРОНИКА ДЕСЯТАЯ,

повествующая о том, к чему привело великое противостояние Запада и Востока.

Tак как город окружен стенами с трех сторон, то осаждать его с суши - пропавшее время. Приходилось изыскивать сред­ства для атаки его с моря. Это было трудное предприятие, потому что га­вань между Галатой и Стамбулом была так прочно защищена, что через нее нельзя было пройти ни одному судну. Как ни умны были начальники, они не могли придумать средст­ва для преодоления этого препятствия. Тогда султану пришла в голову мысль перетащить галеры по земле от нового замка, что позади Галаты, к крайней части гавани и таким пу­тем напасть на город со стороны моря, под­вергнув его пушечному обстрелу. Византий­цы были уверены, что это единственное место, через которое мусульмане не смогут напасть на них. Однако предприятие, задуманное сул­таном, удалось благодаря ловкости опытных инженеров, которые при помощи невероят­ных усилий сумели перетащить галеры через горы. Когда галеры были переправлены, ими воспользовались для того, чтобы устро­ить мост, и этот мост стал путем для нападе­ния со стороны гавани и для крепкого охвата осажденных с этой стороны... Город был взят, и войска, войдя в него, предали его крови и разграблению... Грабеж продолжался три дня, и не было ни одного воина, который не стал бы богатым благодаря захваченной до­быче и рабам. По прошествии же трех дней султан Мехмед запретил под страхом тяжких наказаний продолжать грабеж и резню, которая все еще не утихала. Все повиновались его приказу. Когда насту­пило полное спокойствие, вместо нелепого колокольного звона раздался приятный голос муэдзина, возвещаю­щий пять раз в день молитвы. Из церквей выброси­ли идолов, очистили их от запахов, которыми они были оскверняемы, и устроили в них ниши, дабы обозначить место, куда следует устремлять взор, когда творишь молитву. К церквам приделали минареты; одним сло­вом, не забыли ничего, чтобы превратить их в места благочестия для мусульман».

Так писал во второй половине XVI века придворный историк турецких султанов Саад-ад-Дин. «В один день и в одну бедственную ночь», 29 мая 1453 года Византий­ская империя перестала существовать, и слово «Истанбул» было начертано на всех картах поверх слова «Константинополь». В течение четырехсот семидесяти лет этот город был потом столицей Османской импе­рии и затем Турции.

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, Пока не предстанут Небо с Землей на Страшный Господень Суд...

После завершения испанской Реконкисты и изгнания мавров с Пиренейского полуострова в Северную Афри­ку Средиземное море сделалось передним краем борь­бы двух вер: восточные и южные его берега стали му­сульманскими, западные и северные - христианскими,

Но нет Востока, и Запада нет (что племя, родина, род!), Если сильный с сильным лицом к лицу у края Земли встает.

«Край земли» оказался близок, слишком близок, го­раздо ближе, чем ожидали и те, и другие. В год, когда Колумб открыл для Европы Новый Свет, в Свете Старом началось великое противостояние Востока и Запада, растянувшееся почти на полтысячелетия. Пока на юге Пиренейского полуострова держался под натиском христиан арабский эмират, арабы воспринимали удары судьбы с философским спокойствием: «Значит, так угод­но Аллаху». Но теперь, когда всех их изгнали с насижен­ных мест, изгнали те, в чьи дряхлеющие вены они впрыснули живительный сок знаний и кого приобщили к подлинной культуре, арабы провозгласили газават - священную войну против «неверных». Мавры сделали свое дело, но уйти они намеревались, громко хлопнув дверью.