Неужто все именно так и произошло? Сомнительно, хотя и возможно. Заполучи я эту улику – и я бы обезвредил Карло. Если улика действительно существует, то где же Хелен ее спрятала? На квартире? В банке? В сейфе?
Насчет квартиры я ничего не мог поделать: там Карлотти выставил охрану. Узнать, был ли у нее сейф, тоже не так просто, но, прежде чем в понедельник улететь в Неаполь, я мог заглянуть в ее банк. Вероятно, я понапрасну тратил время, но мне нужно было обдумать все варианты. Этот казался многообещающим.
Я все еще продумывал его, когда зазвонил телефон. Снимая трубку, я глянул на часы у себя на столе: было 23.10.
– Я выследил «рено», синьор Досон, – сообщил Сарти. – Владелец – Карло Манкини. У него квартира на виа Брентини, над винным магазином.
– Он сейчас там?
– Он заходил переодеться. Уехал пять минут назад, в вечернем костюме.
– Оставайтесь на месте. Я сейчас приеду, – сказал я и положил трубку.
Натянув промокший плащ, я вышел, сел в машину и через двадцать минут добрался до виа Брентини. Оставив машину на углу, я быстро зашагал по улице, пока не увидел толстую фигуру Сарти, укрывшегося от дождя в темном проеме у входа в магазин. Я вышел из-под дождя и стал рядом с ним.
– Он не вернулся?
– Нет.
– Я зайду посмотрю.
Сарти скорчил гримасу.
– Это противозаконно, синьор, – сказал он без всякой надежды.
– Спасибо за информацию. Вы не знаете, как туда войти?
Винный магазин находился напротив. Там была боковая дверь, которая, очевидно, и вела к квартире наверху.
– Замок несложный, – заключил Сарти и, порывшись в кармане, сунул мне в руку связку отмычек.
– Это тоже противозаконно. – Я улыбнулся.
Вид у него был удрученный.
– Да, спасибо. За мою работу возьмется не каждый.
Я пересек пустынную улицу, глянул, задержавшись на мгновение, в оба ее конца, вытащил фонарик и осмотрел замок. Как и сказал Сарти, он оказался несложным. Механизм сработал с третьей или четвертой попытки. Я толкнул дверь и тут же закрыл ее за собой. Я снова включил фонарик и быстро поднялся по оказавшейся передо мной лестнице.
На площадке стоял запах вина и пота, а также сигарного дыма. Моему взору предстали три двери. Открыв одну, я увидел маленькую грязную кухню. В раковине были свалены грязные кастрюли и две сковороды, вокруг которых хлопотливо жужжали мухи. На столе на куске промасленной бумаги лежали остатки еды – хлеб и салями. Я прошел по коридору и заглянул в небольшую спальню: двуспальная кровать, незаправленная, с почерневшими простынями, засаленной подушкой, по полу разбросана одежда. Пол был усыпан табаком, а от вони в комнате я чуть не задохнулся.
Я попятился и прошел в гостиную. У нее тоже был такой вид, как будто в ней какое-то время жила свинья. Под окном стояла большая кушетка и у камина два кресла. Все три предмета мебели казались грязными и засаленными. На столике шесть винных бутылок, три из них пустые. На пыльной каминной доске ваза с увядшими гвоздиками. Стены заляпаны жирными пятнами, пол усыпан табачным пеплом.
На одном из подлокотников кресел примостилась большая пепельница с окурками от сигарет и тремя окурками от сигар. Я взял один окурок и осмотрел. Он показался мне в точности похожим на тот, что я нашел на вершине утеса. Я положил его в карман, оставив два других.
У одной стены притулился старенький письменный стол, заваленный пожелтевшими газетами, киношными журналами и фотографиями обнаженных девиц. Я принялся открывать ящики стола. Большинство из них были забиты всяким хламом, который скапливается у неряшливого мужчины, но в одном из нижних ящиков я обнаружил новенькую сумку, из тех, что авиакомпания «Трансуорлд эйрлайнс» выдает своим пассажирам для ручной клади. Я вытащил ее из ящика, расстегнул и заглянул внутрь.
В сумке ничего не оказалось, кроме скатанного в комок кусочка бумаги. Я разглядел его и увидел, что это дубликат обратного билета из Рима в Нью-Йорк, датированного четырьмя месяцами раньше и выписанного на имя Карло Манкини.
Несколько секунд я стоял и смотрел на билет, мой мозг лихорадочно работал. Вот доказательство того, что Карло был в Нью-Йорке до того, как Хелен улетела в Рим. Ну и что? А встречались ли они в Нью-Йорке? Сунув билет в свой бумажник, я положил сумку на место.
Хотя и провел в квартире еще полчаса, больше ничего интересного я не нашел, как не нашел и своей записки Хелен. Выйти снова под дождь, на свежий воздух оказалось облегчением.
Сарти был очень встревожен.
– Заставляете меня нервничать, – произнес он. – Вы пробыли там слишком долго.
Голова у меня была слишком забита всякими мыслями, чтобы еще переживать из-за его нервов. Сказав ему, что в десять утра буду в пресс-клубе, я ушел.
Вернувшись к себе, я послал телеграмму Джеку Мартину, репортеру судебной хроники нью-йоркской «Вестерн телегрэм»:
«Сообщи все, что сможешь найти, о Карло Манкини: темноволосый, грубоватые черты лица, широкоплечий, высокий, на подбородке белый зигзагообразный шрам. Позвоню в воскресенье. Срочно. Досон».
Мартин знал толк в своем деле. Если для визита Карло в Нью-Йорк и был какой-то повод, ему наверняка об этом известно.
Глава 10
На следующее утро в десять я вошел в пресс-клуб и спросил швейцара, не ждет ли кто меня.
Швейцар сказал, что в кофейном баре сидит какой-то джентльмен. По тону его голоса я понял, что слово «джентльмен» он употребил просто из вежливости.
Сарти сидел в углу и, уставившись в стену, вертел в руках шляпу. Я провел его к месту поудобней и усадил. В руках он сжимал кожаную папку, которую положил на свои толстые колени. Исходивший от него чесночный дух мог свалить быка.
– Ну, что у вас?
– Следуя вашим указаниям, синьор, – заговорил он, отстегивая застежки на папке, – десять моих лучших людей занимаются прошлым синьорины Чалмерс. Я все еще жду их донесений, но мне тем временем удалось получить довольно большую информацию из другого источника. При подобных расследованиях на свет Божий всегда всплывают неприятные факты. Чтобы подготовить вас к тому, что содержится в моем донесении, я хотел бы вкратце сообщить вам, что я обнаружил.
Поскольку я уже много знал о Хелен, я нисколько не удивился, что он и его люди сделали подобные открытия.
– Валяйте, – сказал я. – Мне более или менее известно, что вы мне скажете. Я предупреждал вас, что дело конфиденциальное. Синьорина была дочерью весьма влиятельного человека, и надо соблюдать осторожность.
– Я отдаю себе в этом отчет, синьор. – Вид у Сарти стал еще несчастней. – Я надеюсь, вы понимаете, что лейтенант Карлотти работает в том же направлении, что и мы, и очень скоро вот эта информация, – он похлопал по папке, – будет и у него. А точнее, через три дня.
Я вытаращился на него:
– Откуда вы знаете?
– Я полагаю, вам известно, что синьорина была наркоманкой? – продолжал Сарти. – Отец выплачивал ей очень маленькое пособие, а для наркотиков ей требовались значительные суммы. Я с сожалением вынужден сообщить вам, синьор, что, пытаясь достать деньги, она шантажировала целый ряд мужчин, с которыми вступала в близкие отношения.
Я вдруг подумал, а не прознал ли он о том, что очередной своей жертвой она наметила меня.
