нерешительности, всерьез подумывая о том, чтобы вернуться к себе, но чувство долга возобладало над жалостью. У Дэна скоро совещание, он никогда не простит ей того, что она его не разбудила.
Тэдди зашла в кабинет и прикрыла за собой дверь, потом негромко кашлянула. Этого было достаточно, чтобы Даниэль проснулся.
– Привет! – вяло сказал он.
Сердце Тэдди сжалось от сострадания. Даниэль выглядел очень измученно. Провалившиеся от постоянного недосыпа глаза, бледный цвет лица. Еще чуть-чуть, и от красавчика Дэна Хьюстона ничего не останется.
– Что, я похож на привидение? – усмехнулся Даниэль, правильно истолковав жалостливый взгляд Тэдди. – Ничего, я скоро приду в норму…
– Дэнни, сколько можно себя изматывать…, – начала Тэдди, прекрасно зная, что такой разговор лишь разозлит Даниэля.
Он недовольно поморщился, Тэдди немедленно замолчала.
– Как тебе ролик? – по-деловому спросила она.
– Отвратительно, – ответил Даниэль. Ничего другого Тэдди и не ждала.
– Мне самой тоже не очень понравилось, – честно призналась она, – но я подумала, что раз тебе сегодня надо что-то показать, то…
– То я могу показать Грациано эту чушь? – рассвирепел Даниэль. Тэдди вздрогнула. Таким она его еще ни разу не видела.
– Конечно, нет, но…
– Через полчаса сюда придут, – механически произнес Даниэль, – а я смогу представить лишь ерунду вроде целующихся семейных парочек и глупых лозунгов. Думаешь, Грациано будет от этого в восторге?
– У нас еще много времени, – заикнулась Тэдди.
– Да, – согласился Даниэль, – но что изменится? Моя голова абсолютно пуста. Пуста!
Тэдди состроила недовольную гримаску.
– Дэнни, когда же ты поймешь, что ты не должен делать все работу сам? – с легким вздохом спросила она. – Ты директор, а не дизайнер или художник. Подкидывать идеи и воплощать их – это наша задача, а ты должен все оценивать, сравнивать, советовать…
– Знаешь, что сказал Грациано при первой встрече? – вдруг спросил Даниэль.
– Нет.
– Он сказал, что наслышан о моих работах. О моих
Даниэль истерически расхохотался.
– Ты предъявляешь самому себе слишком высокие требования, – заметила Тэдди. – Ни один человек не выдержит такого давления. Не надо думать, что ты единственный гений рекламы, а все остальные ничего не смыслят в этом деле. Я уверена, что мистер Грациано не имел в виду, что ты обязан сделать этот проект в одиночку. Ты работаешь на износ и удивляешься, почему у тебя ничего не получается.
– Ты опять об отдыхе? – непримиримо спросил Даниэль.
– Да, – вызывающе ответила Тэдди. – Ты снова сидел здесь всю ночь. Чего ты рассчитываешь этим добиться?
– Я уволю всех, кто тебе на меня доносит, – проворчал Даниэль, но Тэдди расслабилась. По его тону она поняла, что самое страшное уже позади.
– Почему бы тебе просто не уволить
– Ты же знаешь, что я не смогу без тебя обойтись, – с легким упреком произнес он.
– Значит, приступаем к работе? – весело спросила Тэдди. Гроза миновала, Дэн снова стал самим собой.
– Приступаем, – с вздохом откликнулся он, извлекая из многочисленных ящиков кипы бумаг.
2
Лючия Грациано с самого утра была в отвратительном настроении. Ей не нравилось все вокруг – и огромный отель, и постоянная суматоха на улицах, и вынужденное одиночество. Все ее друзья остались в Италии, а она должна сидеть в этом грязном и шумном городе. А все из-за отца.
Эдуардо самым жестоким образом разыскал ее на веселом девичнике и потребовал, именно потребовал, чтобы она немедленно вылетела в Нью-Йорк. Дескать, компания превыше всего! Объяснять отцу, что до его фирмы ей нет никакого дела, Лючия не стала. Эдуардо был известен своим суровым нравом и, если что, мог легко лишить дочь средств к существованию. Прошлось повиноваться.
Нью-Йорк Лючия не любила. Он казался ей холодным, бездушным городом, который ни в какое сравнение не шел с ее любимой родной Флоренцией. Но именно в Нью-Йорке располагалось рекламное агентство, которое отец выбрал для продвижения своих изделий в Америке. Хьюстон Эдвертайзинг. Стандартное, ничего не говорящее название.
Лючия нежилась в горячей ароматной ванне и продолжала негодовать на самоуправство отца. Как будто она виновата в том, что у него нет сына, продолжателя дел семьи Грациано! Тяжело быть единственной дочерью столь властного человека. За двадцать пять лет она ужасно устала от ответственности. Лючия еще в колыбели лежала, а Эдуардо уже требовал, чтобы она вела себя подобающим образом.
Кошмар. Лючия потянулась за очередной пеной и случайно задела многочисленные шампуни, масла и эмульсии, стоявшие на краю. Все бултыхнулось в воду, несказанно разозлив ее. Нет, очевидно, все сегодня пойдет наперекосяк.
Фабрицио заехал за ней ровно в половину девятого. Лючия, естественно, была еще не готова. Она слонялась по номеру в соблазнительном полупрозрачном халатике, оттягивая неприятный момент, когда ей придется надеть отвратительный деловой костюм. Увы, она собирается на совещание, а не на увеселительное мероприятие.
Черные глаза Фабрицио неодобрительно сверкнули, когда он увидел Лючию.
– Я уже почти собралась, – вызывающе сказала она. Этот выскочка слишком много о себе мнит. Пусть не забывает, кто тут босс.
Фабрицио Дамиано был правой рукой ее отца, но самостоятельно вести переговоры Эдуардо Грациано все равно ему не позволил. Все, что исходит от компании, должно возглавляться членом семьи, – таков был девиз Эдуардо. Поэтому Фабрицио сейчас оглядывал Лючию ненавидящими глазами. Он был убежден, что вполне бы обошелся и без этой самоуверенной девчонки с накрашенным кукольным личиком. Но распоряжения Эдуардо Грациано выполнялись беспрекословно.
Наконец Лючия была готова. Она с неприязнью оглядела себя в большое зеркало. Гладкие черные волосы были уложены в аккуратный пучок, на лице – неброский макияж, темно-серый костюм гармонировал с голубыми глазами девушки.
– Вы великолепны, мисс Грациано, – сказал Фабрицио, теряя терпение. Он по опыту знал, что это любование может длиться часами.
– Кто может быть великолепен в таком наряде? – философски вздохнула Лючия и с сожалением оторвалась от зеркала. – Идем.
В машине она молчала и пыталась слушать Фабрицио, который методично докладывал ей о сути предстоящего совещания.
– Дэн Хьюстон… Расскажите мне о нем, – невежливо перебила она Фабрицио. Тот ничем не выдал негодования, хотя, Лючия была уверена, весь взорвался от злости.
– Дэн Хьюстон, полное имя Даниэль Джозеф Альберт Хьюстон, сын Майкла Хьюстона, стального короля.
Лючия хихикнула. Какое совпадение – она золотая принцесса, он – сын стального короля.
– В шестнадцать лет он ушел из дома, полностью разорвав все отношения с отцом. Что послужило этому причиной – неизвестно. Скорее всего, они просто рассорились, но это всего лишь догадки. Ни Майкл, ни Даниэль никогда не затрагивают эту тему.
