не задерживали, а теперь установили из штакетин. Дети учиться стали на отличные отметки, книжки в шкафах перебирают, прочитанным делятся. За каждую пятерку мать им по полтиннику начисляет, а за каждую тройку – высчитает.
Полтинники пока бумажные, но по итогам года придётся в настоящие деньги переводить. Недавно сын аванс попросил, говорит, восьмое марта близко, надо подарки выбирать в городе, а бензин опять подорожал. Правильно парень мыслит. Меня обгоняет в вопросах заработка. Пока я на работе, он у скотины уберёт, корм задаст, воды натаскает. Доить научился. Глазам своим не поверил. Материну шаль надел, фуфайку и смело так подходит к корове. Корова его знает, но он ей кусок хлеба подаёт в обмен на доброе отношение. Так и договорился. Инициативным сын растёт. Все мои фонды позабирал. Думаете, прилично жить без зарплаты? Но я лишь два раза ходил на рыбалку и взялся баню рубить соседу вместе с летней кухней.
Недавно Нина говорит, что бумага жесткая кончилась, из которой Виктория деньги вырезала. Странно, размышляю я. Большой такой рулон приносил со склада. Замечаю, что у дочери этих «денег» полный бабушкин ридикюль.
– Откуда – спрашиваю, – у тебя столько валюты? Может быть, ты взятки берёшь с младших? Покрываешь ихние действия в садике?
– Надо, папа, следственную комиссию организовывать и разбираться с этой теневой экономикой и коррупцией.
– Налицо мафия, – согласился я.
– А я буду голосовать за реформу, – отчеканил сын.
Такое началось. Лёшка написал воззвание к народу. Требует собрать референдум и распустить правительство, потому что оно потакает отдельным любимчикам, которые таскают деньги целыми сумками.
Маша сказала, что Виктория стригла новые деньги, дала им немного поиграть, а потом забрала. Вот почему началась инфляция. Вот кто ви – новат. Лёша выпустил экстренный номер семейной газеты, в котором опубликовал фотодокументы, как Вика с подругой рисуют деньги.
Не знаем с женой, что делать. Игра понравилась. Не хочется из неё выходить, но понимаем: дочь деньги добровольно не сдаст, так как она против реформы. Понял я, что с деньгами, какие бы они не были, надо обращаться бережно: нарезать можно уйму – вагон и маленькую тележку, а как товаром обеспечить? Сидим и думаем. Жена предлагает расценки снизить, а я – стою, как и сын, за реформу. Виктория пугает дефолтом и выступлениями тех, кто мало получает за свой труд, потому как у них нет возможности зарабатывать больше. Намекает на Машу и Мишу. Полагаю, они не станут выступать. Что им ещё надо? Сыты и одеты. Все одинаково богато жить не могут.
ЛЁГКАЯ РУКА
Было время, когда товары и предметы первой необходимости, рабочие люди не могли купить. Ударникам труда давали талоны на ковры и автомобили, записывали в список. По очереди, бесплатно выдавали и квартиры. В каждом селе шло строительство. Пятнадцать, двадцать семей могли стать новосёлами. Начавшиеся перестроечные реформы, открыли новую форму торговли. В организациях распределяли талоны на сахар, на масло, на папиросы, на мыло. Особо дефицитные вещи получали счастливчики, вытягивающие счастливый билетик. Об этих лотереях как-то забыли, но, просматривая рукописи, обнаружил зарисовку.
Сейчас, после обмена пятидесяти и сторублевых бумажек, нашего человека трудно, чем удивить. Но вот вчера колхоз наш обнесло новостью: Андрей Кошкин – экстрасенс. Кто губы кривил – обои сразу, кто плечами дёргал. Знали Андрюху. Хорошо. Специалист был по литрболу. Результаты показывал отличные. Мог бы выступать на Олимпийских играх. Но там, в комитете не могут решить, как очки начислять, а то бы с медалями приехал и в лавровом хомуте. Вот бы Юлька обрадовалась – на сто лет хватило бы лавровых листьев. Это ж, какая экономия для семьи?
Я тоже не поверил. Кошкин – экстрасенс. В НЛО, что над деревней от нечего делать два часа болталось, сразу поверил. Кто-то говорил, что это пузырь мыльный из бани вылетел Машкиных, когда они самогон гнали, и для отвода глаз участкового головы мылили.
Сосед говорил, что этот шар походит на фужер, но с очень прозрачной ножкой. Я и сам хозяин своим глазам – вечером над логом три фары светящихся видел. Пока думал, почему три, а не четыре, они поехали в сторону мастерской и погасли. А насчёт Андрея – что-то сомнительно мне. Но кум Ваньша убеждал вчера и рассказывал, что у них на ферме эти чудеса и происходят.
Кошкин на ферме скотничает – коров содержит в чистоте, корма подвозит на лошади, летом пасёт стадо. Много чего делает по своим обязанностям. Когда трезвый, горы свернёт навоза. Бульдозер не нужно вызывать.
Рассказал в общих чертах кум о событиях, которые потрясли молочно-товарный коллектив фермы номер один, почесал лысину, кинул взгляд на висячий календарь и проронил:
– Приходи десятого к обеду. Сам всё увидишь и напишешь в газету о феномене Кошкина. Хотя мне кажется у Андрюхи рука такая – лёгкая.
Дождался десятого числа. Такое увидел, дорогие читатели, что – о-го-го. Вы знаете, надеюсь, что к азартным играм и прочим рулеткам добавили ещё одну. Назвали её разработчики – «дёргай». Игра так себе, немного азартная, но грустная, как и лотерея, когда за рублёвку предлагают всем одни и те, же выигрыши, которые будут доступны единицам, так как все остальные игруны и сбросились на эти самые вещи и деньги. Но с одной сторону вроде, как и справедливость, а с другой – печальный стыд. А ну, как придётся и получку одну на всех дёргать. Может и невест с женихами таким путём распределять. Грустно оттого, что большинство участников этой игры ничего не получают, кроме как стартовой лихорадки.
В начале игры у всех одинаковые возможности и одинаковые желания стать счастливым обладателем пары женских сапожек, которые давно не появляются не только на прилавках, но и под прилавками. Пара одна, а ног в коллективе много. Хотя, когда я эту игру изучил, то выяснил сапожки одного школьного размера, крестьянкам с молочно-товарной фермы ни под каким соусом не полезут на мозолистые пятки. Грустно ещё и потому, что ничего не выдергивается, и посему ходят женщины в резиновых сапогах или калошах, а головы моют ввиду отсутствия шампуня, каустической содой. А стыдно ещё и потому, что вдруг товарищи из высоких органов будут появляться на телеэкранах в таком виде, как и многие труженики села – в фуфайках и штопаных майках, но пока, похоже им всем как-то везёт, так как выдёргивают они нормальные костюмчики, приличные рубашонки и даже галстуки на каждый день разные. Везучие товарищи. А может быть, они все экстрасенсы, как и наш известный скотник Кошкин.
В тот день на ферме дёргали одну пару кроссовок. Сорок номерков кинули в шапку, и каждый получил свою очередь, свой счастливый номерок. Потом вновь учётчик нарезала из своей тетради сорок бирок, которые скатали в трубочки. Заведующая фермой Мария Прокопьевна Зырина вытащила один рулончик, развернула и написала слово: «кроссов». Аккуратно свернула и кинула в шапку. Вдруг Дуся Никитская заговорила лёгким баском:
– Не доверяю этой шапке. Пусть сменят на шапку зоотехника. У него шапка новее, – шапку быстро сняли с молодого зоотехника, пересыпали в неё все рулончики.
– Следи внимательно глазами. Приготовь фотоаппарат, чтобы заснять процесс экстрасенсорики. Видишь, никто не идёт. Чтобы не терять рабочее время, заведующая распорядилась пускать вперёд Кошкина. Хотя у него всегда первый номер.
Кошкин подходит к членам тиражной комиссии, подаёт свой талончик. Ветврач вздыхает и допускает Андрея Наумовича до второй шапки. Тишина рухнула. Было слышно, как под полом красного уголка голодная мышь грызёт что-то твёрдое. Вынул Кошкин трубочку, не глядя, подал Марии Прокопьевне. И та развернула клочок бумаги, на котором стояли заветные буквы.
– Опять, – прошелестело в зале и доярки потянулись к выходу.
– Экстрасенс. Телепат.
– Сколько не играй, а Кошкин своего не упустит, – говорил пожилой фуражир ночному сторожу.
