Золото Трои

На северо-западе, через Киферу, Крит также имел на протяжении тысячелетий тесные связи с южным Пелопоннесом (Крит был заселен грекоговорящими племенами приблизительно в 1400 г. до н. э. и сейчас остается греческой территорией). Но на юге всего 200 миль отделяют Крит от Африки, и ловцы губок с Коммоса по-прежнему приплывают на Крит искать покупателей на свой товар. Хотя Кносс и европейский город, он стоит на одной широте с Кайруаном в центральном Тунисе или Джеблой в Сирии. География Крита отразилась на его истории: остров был колонизован поочередно неолитическими племенами, минойцами, ахейскими греками, дорийцами, римлянами, арабами, византийцами, венецианцами и турками.

Над островом длиной 160 миль возвышается горный хребет, с некоторых вершин снег не сходит до самого лета. На этих недоступных высотах еще со времен неолита строились святилища, что придавало минойским и раннегреческим культам черты особой суровости. Тысячелетиями почитались священные пещеры, а в одной из них, на Дикти, как говорили, родился Зевс. Здесь существовала своя форма оргиастического религиозного культа Диониса; археологические находки, сделанные в 1980-е гг., свидетельствуют о человеческих жертвоприношениях и ритуальном каннибализме, продолжавшихся вплоть до XV в. до н. э. Память о тех мрачных обрядах отразилась в античных мифах.

Но Крит был местом действия и более «историчных» мифов. Миф о творце законов Миносе, вероятно, говорит о реальных событиях. Гомер упоминает Миноса как мудрого правителя. Предание, записанное в V в. историком Фукидидом, гласит, что Минос был первым, кто создал военный флот, господствовавший в Эгейском море.

…и первый заселил большую часть их колониями, причем изгнал карийцев и посадил правителями собственных сыновей. Очевидно также, что Минос старался, насколько мог, уничтожить на море пиратство, чтобы тем вернее получать доходы… Как только Минос приобрел себе флот, путешествовать по морю стало легче, и он поставил колонии на большинстве островов.

Именно с этим периодом Фукидид связывает строительство первых защищенных стенами городов в Эгейском мире и, несколько позже, экспедицию против Трои. Труд Фукидида представляет собой классическую греческую интерпретацию множества легенд о Миносе и его правлении в Кноссе (интересно, что сейчас он все больше подкрепляется растущим числом свидетельств о минойских «колониях» на Кикладах и на побережье Малой Азии). Согласно Гомеру, Идоменей, который повел к Трое 80 кораблей с Агамемноном из Микен, был внуком Миноса. Но нам, вероятно, следует отнестись к таким генеалогическим связям как к символическим. Древние различали двух царей по имени Минос: одного, жившего в XV в. до н. э., другого — в XIII в. до н. э., и если принять труд Фукидида всерьез, то следует остановиться на Миносе, который правил Критской («Минойской») империей в Эгейском мире в XV в. до н. э., и царе Кносса XIII в. до н. э., возможно, называвшем себя потомком Миноса. Его государство было частью Микенского мира во времена Троянской войны.

Из множества критских легенд, в которых присутствует Минос, только одна заслуживает внимания — самая знаменитая, ее использовала Мари Рено в своем романе «The King Must Die [Король должен умереть]». Согласно преданию, могущество Миноса было столь велико, что даже жители материка платили ему дань. Каждый год афиняне присылали Минотавру семь благородных юношей и семь девушек. Минотавр — чудовищный полубык-получеловек, которого держали в лабиринте под дворцом в Кноссе. История о том, как юный принц Тесей убил Минотавра и был спасен любовью к дочери Миноса Ариадне, не нуждается в пересказе. Но этот лабиринт (негреческое слово с корнем labris означает «двойной топор») постоянно присутствует в мифах о Кноссе в последующие века. Его изображали на античных монетах города, именно он привлекал путешественников, сходивших на критский берег. Похоже, что и современное неправильное понимание слова «лабиринт» возникло в самом Кноссе.

Крит оставался «знаменитым островом» даже для англо-саксонских путешественников, которые пользовались им для остановки по пути на восток (Крит лишь на сто лет был оккупирован арабами, и затем к власти возвратились византийцы в 962 г.). Они знали, что на полпути в Африку находится Creto thaetigland [остров Крит], имели представление о его размерах (hit is an hund mila long [он имеет сто миль в длину]) (Орозий, «История»). Но где находился лабиринт, не знали. Кристофоро Буондельмонти, который в 1415 г. провел около 11 недель в путешествиях по Криту, указывает на древние шахты в горах за Гортиной, и этот рассказ повторяется вплоть до XIX в., например спутником лорда Элджина Чарльзом Кокереллом. Однако испанский путешественник Перо Тафур сделал в 1435 г. очаровательное краткое описание Крита, где помещает лабиринт, построенный Дедалом, в Кносс, за пределы Кандии, «со многими другими древностями». Проницательные путешественники, пользовавшиеся надежными источниками, с ним соглашались. Ричард Поукок опубликовал свои наблюдения в «A Description of the East [Описания Востока]» в 1745 г., отметив «возвышенность к югу» от античных развалин Кносса, которая может быть холмом Кефала, местом, где находится дворец. Двум английским путешественникам XIX в. удалось составить карту древнего Крита по надежным данным, определив положение большинства пунктов с точностью, в которой никто не усомнился. Первым был Ричард Пэшли, который подготовил в 1834 г. иллюстрированный отчет о своих путешествиях. Когда он определил местоположение Кносса и прибыл туда, то подумал, что путаный рисунок руин по соседству «вызывает воспоминания об известной древней легенде о критском лабиринте… Однако нет достаточных оснований, чтобы верить, что критский лабиринт — вещь более реальная, чем его сказочный обитатель». Военно-морской топограф Томас Спратт в 1865 г. опубликовал «Travels in Crete [Путешествия на Крит]», не потерявшие своей ценности и по сей день. Спратт справедливо заключил, что легендарный доисторический дворец был у реки Керат. В то время в этом районе активно заготавливали камень для строительства Ираклиона, и развалины растаскивали.

Память о месте, где стоял Кносс, не исчезла, и скоро пришло время посмотреть, есть ли в легендах о Миносе зерно правды. Раскопки Шлимана в Трое и в Микенах резко изменили взгляд на древнюю историю Эгейской культуры, открыв мир, в существование которого никто не верил.

ПРЕЛЮДИЯ К КНОССУ

Сегодня Кносс — одно из наиболее посещаемых туристами мест в Эгейском регионе. Восстановлены залы дворца, внутренние дворцы и лестницы. Благодаря реконструкциям сэра Артура Эванса вступаешь в мир, который кажется сочетающим чистоту и утонченность. Эванс — важнейшая фигура второй части наших поисков, и как Троя неразрывно связана со Шлиманом, так и рассказ о Кноссе невозможен без рассказа о собственном «мифе» Эванса.

Эванс был первооткрывателем Кносса не более, чем Шлиман первооткрывателем Трои. Он даже не был первым, кто производил там раскопки. Предполагаемое местонахождение города было определено еще к 1860-м гг., а в декабре 1878 г., как мы уже говорили, пробные раскопки провел ираклионский торговец Минос Калокеринос. Его находки в свое время широко комментировались. «Самые важные результаты раскопок, проводившихся на Крите», — писал видный немецкий ученый Фабрициус до раскопок Эванса. Калокеринос родился в 1843 г. в зажиточной критской семье. Восстание против турок в 1866 г. (в отличие от Греции, Крит еще оставался под их властью) помешало ему начать раскопки. К новой попытке в 1878 г. его, видимо, побудили успешные работы Шлимана в Микенах двумя годами ранее и явное сходство кносских ваз с найденными в Микенах. Такая керамика была уже известна и свободно продавалась в Ираклионе: ни для кого не было секретом, что ее находят на холме Кефала у Кносса.

Калокеринос прокопал на холме 12 траншей и сразу же натолкнулся на массивное здание. Он понял, что это дворцовый комплекс. На самом деле это было только западное крыло дворца, помещения тронного зала. Он вышел на закругленный угол вестибюля перед тронным залом, обнаружив стены, выкрашенные в красный цвет, раскопал часть западного фасада, который сегодня встречает посетителей сразу за билетным киоском (на фасаде видны следы пожара, в итоге уничтожившего дворец). Кроме того, Калокеринос очистил склад с двенадцатью пифосами (кувшинами для хранения припасов), обнаружив в них сохранившиеся горох, ячмень и кормовые бобы. В коридоре рядом со складом, среди обломков, он нашел табличку с линейным письмом Б — первую ставшую известной в наше время. Проведя довольно обширные пробные раскопки, Калокеринос собрал образцы керамики по всему западному крылу дворца, в том числе стремянные кувшины, амфоры и горшки, возможно, XIII в. до н. э., «бокалы для шампанского» (килики) и расписные кубки с одной ручкой, уже несомненно датируемые XIII в.

Успех пробных раскопок стал поражением Калокериноса. В феврале 1879 г. местный критский парламент, опасаясь, что находки могут быть вывезены турками в Имперский музей в Стамбуле, отказал