Золото Трои

неустановленное место под названием «Дегаяс», Мессения, Навплия, остров Кифера и «Вилия», которую египтологи, наверняка ошибочно, отождествляют с Илионом. Список заканчивается вновь на Крите Кноссом, Амнисом, Ликтом и названием, которое выглядит как «Сетейя».

Из этого списка следуют важные выводы. Похоже, что описывается путешествие, и наиболее вероятно — путешествие послов Аменхотепа III в Эгейский мир, когда Крит, Мессения и Арголида воспринимались как самостоятельные политические единицы. Фараон претендовал на номинальную гегемонию над Восточным Средиземноморьем и направлял послов во многие «варварские» страны на краю мира, в том числе к «чужестранцам на их острова за Великим Зеленым [морем]». Именно такого путешествия можно ожидать из египетских свидетельств. Надпись 42 г. Тутмоса III (около 1450 г. до н. э.) упоминает дань, присланную из Данайи, включая серебряную вазу «работы Кефтиу» и четыре бронзовых сосуда. Еще один список из Карнака времен Аменхотепа III упоминает Данайю вместе с Угаритом и Кипром. К более раннему периоду (XV в. до н. э.) относятся сообщения о посольствах Кефтиу в Египте. Кроме того, множество египетских предметов обнаружено при раскопках на материке, например в Микенах и на Крите, периода, следующего за греческим завоеванием: скарабеи Аменхотепа III в Кидонии и Кноссе, алебастровая ваза Тутмоса III в Кноссе и несколько позднемикенских алабастров (ритуальных сосудов), найденных в Египте. Все эти находки могут быть с большей вероятностью приписаны дипломатической активности, чем случайной коммерции. Ваза с картушем Тутмоса относится к дарам, которыми обменивались при дипломатических контактах, так же как и недавно найденные в Микенах фаянсовые декоративные тарелки, на которых стоит имя Аменхотепа III.

Перед нами удивительное открытие, имеющее огромное значение для изучающих Эгейский мир. Оно позволяет говорить, что около 1380 г. до н. э. египетские послы приплыли на Крит, посетили материковую Мессению, и, обогнув мысы Тенарон и Малея, высадились в Арголиде, в Навплии и посетили царя Микен. Затем их путь лежал на юг через Киферу с остановкой в Кноссе. Такой визит заставляет вспомнить картину, которую мы видели в египетских школьных учебниках: как ученики заучивают «имена Кефтиу» в разных формах. Он дополняет имеющиеся свидетельства о значительной микенской торговле с Египтом, среди которых — большое количество керамики, найденной в Амарне, датируемой приблизительно 1350 г. до н. э., периодом недолгого существования этого города. Он позволяет немного лучше представить судьбу такого человека, как ai-ku-pi-ti-jo, «египтянина» из кносских табличек: подобные ему эмигранты вполне могли встречаться в Эгейском мире.

О столь же волнующем открытии было объявлено в 1981 г. Оно относится к раскопкам, проводившимся в 1963 г. в микенском дворце в Центральной Греции, который был разрушен около 1220 г. до н. э. Здесь среди других сокровищ найдены 36 гравированных ляпис-лазурных цилиндрических печатей и печатей без гравировки. Они явно хранились в царской сокровищнице. Ляпис-лазурь, которую добывают в северо-восточном Афганистане, особо ценилась за переливчатый синий цвет и часто оказывалась темой для переписки в бронзовом веке. Два письма, направленные правителю Угарита в XIII в. до н. э., показывают, что цари лично беспокоились о том, как заполучить в руки это столь желанное сокровище: «Хеттский царь очень заинтересован в ляпис-лазури, — пишет посол. — Если вы пришлете ее царю, он выкажет вам свое благоволение». Из других писем можно понять, что одна мина ляпис-лазури (около 500 грамм) была приемлемым царским даром для поддержания «хороших отношений». Действительно, среди фиванских печатей есть несколько из Вавилона, они весят в самом деле одну мину, что и позволяет с достаточной точностью определить дату и место их появления. Они находились в хранилище храма Мардука в Вавилоне до того, как он был разграблен ассирийцами около 1225 г. до н. э. Затем, судя по всему, они были отправлены ассирийским царем правителю Фив «для хороших отношений». Сейчас мы знаем, что это случилось в то самое время, когда хетты пытались ввести торговое эмбарго против Ассирии, и есть свидетельства, что греки попали под запрет торговли. Если эта гипотеза верна, то ассирийский царь воспользовался вавилонской добычей — драгоценной ляпис-лазурью, для попытки создания союза с одним из народов, который, как и его собственный, враждебно относился к хеттам. Это яркий пример тех способов, которыми греческие государства, и не только Микены, могли вовлекаться в дипломатические интриги.

Теперь, когда мы знаем, что греки поддерживали тесные связи с государствами Ближнего Востока, появление сведений о них в архиве хеттского МИДа не будет неожиданным. В самом деле, было бы удивительно не найти их в какой-нибудь представительной хеттской дипломатической переписке, включающей переписку с западноазиатскими государствами, такими как Арцава и Мира, с которыми греки должны были вступать в прямые контакты. Возникает вопрос: можно ли отождествить материковых микенцев с царством, известным хеттам как Аххиява [Ahhiyawa]? Гомер называет греков «ахейцами» [Achaiwoi], из чего следует название Греции — «Ахиява» [Achaiwia], и такая форма встречается в записях, сделанных линейным письмом Б. Хеттское название настолько похоже, что случайное совпадение маловероятно. Трудно представить, где еще могло находиться столь могущественное царство, как не в Греции. Но современные ученые помещали его в самые разные места: в западную Анатолию, в Троаду (с центром в самой Трое) и даже во Фракию. Мы можем уверенно сказать, что часть территории Аххиявы находилась в Малой Азии, поскольку пограничные документы помещают ее западнее Миры, царства в среднем течении Меандра. Эта азиатская часть Аххиявы контролировалась из прибрежного города, который хетты называли «Милавата» или «Миллаванда», и практически не вызывало сомнений, что такая ситуация соответствует греческому анклаву вокруг Милета (ранняя форма его названия, похоже, была «Милат» или «Милват» на греческом бронзового века). В поддержку этой теории целую сеть названий поселений, упоминаемых на хеттских табличках, можно разместить в окрестностях Милета, так что вполне вероятно, что греческий Милет — это аххиявская Миллаванда из хеттских текстов. Тогда Аххиява, которую хетты часто называли «заморской», должна быть материковой Грецией, и хотя нельзя исключать, что в XIV или XIII вв. до н. э. «царем царей» мог быть правитель Фив или Орхомена, все же наиболее вероятно, что именно Микены были его резиденцией. В этом царе хеттский МИД видел «Великого царя» в соответствии с дипломатической практикой тех времен. «Великого царя» не только материковой Греции, но и многих островов, как говорит Гомер. Такой потрясающий вывод заставляет полностью изменить наши взгляды на Грецию позднего бронзового века, поскольку он означает, что мы обладаем записями о греко-хеттских отношениях на протяжении двух столетий их расцвета. Давайте же посмотрим, что эти письма могут нам поведать.

МИКЕНСКО-ХЕТТСКИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

В представлении хеттов материковые микенцы жили в могучей заморской державе с «Великим царем» во главе. Они были хорошими мореплавателями, их торговые корабли бороздили воды Восточного Средиземноморья. У греков с хеттами сложились дружеские отношения. Они посылали хеттскому царю дары, которые затем раздавались вассалам. Это была одежда, текстильные и медные изделия «в ахейском стиле». Наряду с послами дворы обеих стран могли навещать члены царских фамилий: брат греческого царя, Этеокл, и хеттский царский грум «ехали в одной колеснице». Хеттский царь мог сослать впавшую в немилость жену в Грецию. Отношения регулировались неким подобием договора, какие мы обнаруживаем на всем Ближнем Востоке того времени. Император Мурсили мог воспользоваться статьей об экстрадиции, направить корабль и «вернуть обратно» из Греции принца из Арцавы. Греческие земли вокруг Милета были демаркированы границей, согласованной по договору. Удивительный текст приблизительно 1300 г. до н. э. повествует о том, что культовые идолы из Греции и «Лазпаса» были отправлены пораженному чумой хеттскому царю в надежде на помощь в исцелении. Такого рода вещи случались среди ближневосточных государств. Идолы, предположительно, выглядели как те, что были недавно найдены в Микенах и Тиринфе, а то, что их стремились получить с Лесбоса-Лазпаса, тоже имеет объяснение, поскольку великий догреческий бог Лесбоса, Сминтей, был богом чумы. Его имя встречается на табличках с линейным письмом Б.

В хеттских табличках отражено, как постепенно возрастало влияние греков в западной Анатолии. Начиная от набегов мародерствующего царского флибустьера с сотней колесниц (примерно 1420 г. до н. э.) и до ситуации, сложившейся в начале XIII в. до н. э., когда греки правили территорией, известной под названием «Ахейские земли» в юго-западной Анатолии, с Милетом в качестве столицы. Хетты признавали Милет греческой территорией, но готовы были при необходимости применить и силу. Около 1315 г. до н. э. полководцы Мурсили разграбили город, после чего в нем были построены мощные укрепления. Туда около 1250 г. до н. э. во время очередного спора вошел Хаттусили III. Чуть позже Милет, похоже, был передан в управление прохеттскому регенту. Именно из Милета, как увидим далее, брат ахейского царя пытался основать царство для союза с хеттами — удивительная параллель с гомеровским рассказом о братьях-царях,