зажужжало, затем вспыхнула красная лампочка. Гирланд повернул отмычку, и дверь мягко открылась.
Мы осторожно вошли. Кабинет был просторный. Большую его часть занимал огромный стол. Я обошел комнату и увидел дверь, ведущую в туалет. Это как раз то, что нужно.
– Его кабинет точно под нами? – спросил Гирланд. – Мы рискуем свалиться ему прямо на голову.
Я промолчал.
Гирланд достал из кармана инструменты. Предстояла большая работа. Сняв осторожно кафель, мы добрались до поперечных балок. Между ними было пространство, через которое свободно мог пролезть человек. Ниже находился слой бетона. Мы сняли верхний слой, потом просверлили отверстие и опустили в него приспособление, напоминающее зонтик. Раскрыв его, мы проломили оставшийся слой бетона и штукатурки. Куски мягко упали на раскрытую поверхность «зонтика». Мы пролезли в образовавшееся отверстие и мягко спрыгнули на пол. Отцепили «зонтик» с кусками бетона и оставили его на полу.
Вся операция заняла у нас два часа. Час оставался в запасе. Я приоткрыл дверь туалета.
Лесаж сидел за столом и что-то писал. На его лысине блестели капельки пота. В замке входной двери торчал ключ.
Я достал пистолет и надел на него глушитель. Затем резко распахнул дверь, быстро подошел к двери и повернул ключ.
Лесаж даже сразу не сообразил, что к чему. Он сидел, уставившись на меня.
Из туалета появился Гирланд. Я сказал:
– Я пришел рассчитаться, Лесаж!
Лесаж молчал.
Гирланд тем временем подошел к бару, раскрыл его и нащупал дверцу сейфа. Пока он подбирал нужную комбинацию, чтобы его открыть, я решил высказаться.
– Ты лихо замаскировался, Лесаж! Я подозревал, но потом поверил тебе. Тебя выдал Брюн. Я могу понять, что ты хотел мне добра и пытался привлечь меня на свою сторону. Поэтому ты дал приказ Брюну не убивать меня. Ты не знал только одного, что я сотрудник американской разведки, посланный сюда для того, чтобы уничтожить твою организацию.
Гирланд к тому времени закончил потрошить сейф и тоже подошел к Лесажу. Он потрогал его руку у запястья и расхохотался. Я изумленно уставился на него.
– Он мертв, – сказал Гирланд, отпустив его руку. – Он просто умер от страха, увидев тебя!
Гирланд оказался прав. Анри Лесаж, начальник управления французской безопасности, он же руководитель фашистской организации, оставшейся со времен нацистов, умер от страха…
Мы вышли тем же путем, что и вошли. Полковник ждал нас в машине.
– Ну что? – с трудом скрывая нетерпение, спросил он.
– Все о'кей, полковник!
– Ты хотел сказать – генерал?
– Что?
– Да-да, господин майор… Генерал.
5
Я стоял в очереди на паспортный контроль при вылете из парижского аэропорта. Очередь двигалась очень медленно, и я начал нервничать. Наконец дело дошло и до меня.
– Марио Пьянетти… – пробурчал офицер, вглядываясь в мой паспорт.
– Это я, – ответил я, стараясь выглядеть непринужденно.
Я взял свой паспорт и пошел к самолету, вылетавшему через десять минут в Швейцарию…
Гирланд оставался во Франции под началом генерала Дугласа, которого назначили начальником французского отделения американской разведки. Я же отказался работать во Франции. Слишком много воспоминаний связано у меня с этой страной. Слишком много моих товарищей вошло здесь со мной в лабиринт смерти и слишком мало вышло из него…
Мне был предоставлен год отпуска. У меня еще будет время подумать, оставаться ли мне вообще в разведке, даже в звании майора…
Вероятно, прав был тот парень во «Фламинго», сказавший, что в определенный момент наступает отвращение к убийству.
Что ж, у меня будет время подумать. Подумать и решить…
У меня целый год впереди…
