долго стояла под душем, обшарила кухню в поисках еды, сама приготовила чай (я уже пристрастилась к этому напитку), устроилась поудобнее и начала ждать Асмахан.
Она так и не пришла. Я не обиделась на нее за то, что она не зашла, или на Ахмеда за то, что он не разрешил ей прийти. Эта игра становилась весьма опасной, и Асмахан чуть не стала ее жертвой. Разумнее не впутывать ее в эту историю… День тянулся мучительно долго. Временами, слыша шаги на лестнице, я надеялась, что возвращается Ахмед. Но каждый раз шаги останавливались перед другой дверью. Я слышала, как муэдзин три раза призывал к молитве, но Ахмед все не приходил.
Я пыталась написать письмо доктору Келлерману. Вероятно, оно могло дойти до него скорее, чем я до телефона… Но что я могла написать ему? Дорогой доктор Келлерман, вы не поверите, но я живу у египетского секретного агента, который прячет меня от убийцы, а полиция Каира вчера шла по моему следу, поскольку подозревает меня в убийстве человека, вместе с которым я прилетела сюда из Рима. Помните шакала, которого я вам показывала? Похоже, все только и делают, что пытаются отнять его у меня. Этот секретный агент, Ахмед Рашид, считает, что из-за шакала меня могут убить, он пытается спасти мне жизнь, ибо рассчитывает, что я найду свою сестру, но ничего не говорит, зачем она ему понадобилась. Мне здесь весело. Жаль, что вас нет рядом.
Письмо так и не было написано. Я надеялась, что скоро мне удастся рассказать доктору Келлерману обо всем при встрече.
Надо ли говорить, что когда Ахмед наконец вернулся, я искренне обрадовалась. Его приход прервал мои бесплодные размышления.
Ахмед был в свитере и широких брюках и сейчас очень смахивал на американца. Он тепло поздоровался со мной и широко улыбнулся.
— Мистер Рашид, вам удалось узнать что-нибудь новое?
— Ваша сестра не возвращалась в гостиницу «Шепард».
Это меня не удивило. Я на это и не рассчитывала.
— И больше ничего?
Наконец он отвлекся от приготовления чая.
— Мисс Харрис, давайте сначала попьем чай… Потом я вам скажу кое-что.
— Хорошо. — Я поднялась и присела рядом с ним. — Что вы хотели сказать?
Разливая чай, он спросил:
— Что вы собираетесь сказать сестре, когда увидитесь с ней?
— Вы задаете странный вопрос. Зачем вам это знать?
— Видите ли, мисс Харрис, важно, чтобы вы соблюдали осторожность. Не забывайте о том, что я разыскиваю ее по другой причине.
— И вы считаете, что я вас выдам?
— Простите, не понял?
— По-моему, вы боитесь, что… я расскажу ей о вас.
— Вот именно.
— Что ж. Я намерена спросить, что же с ней произошло в Риме и почему ее не оказалось в гостинице «Шепард», ведь в письме она обещала ждать меня там. Я хочу, чтобы она рассказала все о шакале. Помимо этого… возможно, мне захочется поговорить о прошлом. Узнать, чем она занималась все эти четыре года…
Я замолчала и представила встречу с капризной сестрой. Я не знала, что скажу ей. Мне хотелось просто найти Ад ель.
— Разве вы ничего не скажете обо мне?
— Не скажу, если таково ваше желание. Можно узнать, почему я должна так поступить? Хотя бы на это я имею право.
— Да, имеете. Скоро я вам отвечу.
— А как быть, если вы первым найдете Адель?
На этот раз он улыбнулся, потом рассмеялся и с явным удовольствием сказал:
— Мисс Харрис, я уже нашел ее.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.
— Что?!
Ахмед засмеялся еще громче и достал конверт, из которого извлек небольшую фотографию, на которой не совсем четко была запечатлена группа людей. Ахмед поднес фотографию к моим глазам.
Ошибки не было — среди других я разглядела лицо Адели.
— Это она! Адель! Где она? Когда был сделан этот снимок?
— Один момент, и я вам все объясню. Это точно ваша сестра? Хорошо. Я тоже так считал, но ждал, когда вы это окончательно подтвердите. Этот снимок сделал человек, который работает на меня. Два дня назад я отправил его в небольшое путешествие вверх по Нилу. У вас, американцев, для этого есть особое слово: предчувствие. Итак, я решил проверить это предчувствие, и, как видите, оно меня не подвело. Посланный мною человек действовал по моей наводке и хорошо обыскал этот район. В результате появилась эта фотография.
Я ничего не понимала.
— Вверх по Нилу! Обыскал этот район! Что вы такое говорите? Разве моя сестра не в Каире?
— Как видите, нет. Вчера утром, когда сделали этот снимок, ваша сестра была в Луксоре [35], который находится в пятистах милях к югу отсюда.
— Мистер Рашид, чем мог привлечь мою сестру этот Луксор?
— Ее не столько привлек Луксор, как то, что находится рядом с ним, в пустыне.
— В пустыне? — Это было так похоже на Адель. Песок и дюны, верблюды и шейхи, скачущие на диких лошадях. — Когда я смогу поехать туда?
— Мисс Харрис, туда ехать довольно опасно.
— Я уже так далеко заехала… Послушайте, вы же знаете, через что я прошла ради нее? Вы думаете, стоит только пригрозить убить меня, и я остановлюсь?
Он снова рассмеялся. Меня раздражала эта привычка все превращать в шутку.
— Разумеется, вы поедете к ней. И чем раньше, тем лучше. Я недоверчиво взглянула на него.
— Я сам поеду в Луксор и не собираюсь оставлять вас здесь.
— Когда мы сможем поехать? — тихо спросила я.
— Мы полетим на самолете завтра днем. Сегодня туда больше нет рейсов.
Мое сердце громко застучало, ладони стали холодными и влажными. Неуловимая Адель стала реальной и досягаемой — оставалось лишь сесть на самолет и полететь к ней. Мне хотелось поскорее ее увидеть.
— А сегодня вечером мы не можем поехать?
Ахмед поймал мой тревожный взгляд, и я подумала, что ему должны быть понятны мои чувства, ведь он так обожает свою сестру.
— Туда идет поезд, но он отправляется в восемь часов.
Я взглянула на свои часы. Они показывали половину седьмого.
— Мы успеем! — воскликнула я. — Когда мы прибудем в Луксор?
— В восемь утра, но…
— Прошу вас, мистер Рашид. — Я импульсивно взяла его за руку. — Мы можем упустить ее. В Риме я потеряла ее. Я не хочу, чтобы это случилось еще раз.
Он сжал мою руку.
— Мисс Харрис, но это долгое путешествие, на самолете гораздо приятнее и быстрее.
— Но поезд прибывает намного раньше! Умоляю вас!
Он неохотно согласился.
— Ну, хорошо. Но нам следует поторопиться. Мне придется отлучиться на несколько минут, вы за это время соберете свои вещи. Когда я вернусь, мы сразу отправимся в путь.
Мы поднялись одновременно, все еще крепко держась за руки.
