наседать на нас, причем у каждого вновь прибывшего имелось более фантастическое предложение, чем у предыдущего. Однако поскольку я профессиональный египтолог и раньше не раз уже сталкивался с подобным явлением, то не придавал значение всему, что мне предлагали. Так продолжалось до тех пор, пока не наступил один вечер.
Моего фотографа и инженера, Марка Спенсера, и меня однажды отвлекла от игры в карты старая женщина, которая пришла в лагерь, заявив, что хочет нам кое-что подарить. Мои арабские охранники собирались прогнать ее, но, услышав шум, я вышел из палатки. «Подарок», который она принесла, очень заинтересовал нас. В перевязанном веревкой коврике из тростника находилась часть свитка из сафьяна с иероглифами. Такого рода находка в моей практике встретилась впервые, и мне очень хотелось проверить, насколько искусна подделка.
Тщательно осмотрев свиток при свете лампы, мы увидели настолько отличную работу, что я поинтересовался у старой женщины, кто это сделал. Она туманно ответила, что это работа ангелов. Подозревая, что она не откроет истинное происхождение свитка, я спросил, сколько она просит за него.
И тут произошло самое удивительное — она собиралась не продавать свиток, а подарить его мне. Более того, она настаивала, чтобы я взял свиток, и отказалась принять даже один пиастр. Видя, что женщина чем-то напугана, я продолжал расспросы до тех пор, пока она, наконец, не сдалась и не призналась, что на свитке лежит проклятие. Это проклятие лежит и на ее семье и останется до тех пор, пока свиток не вернут туда, откуда он взялся.
Понимаете, терять мне было нечего, я мог лишь приобрести интересную подделку и, разумеется, оценить эту старую вещь по достоинству. Я взял у нее проклятый свиток, и женщина растворилась в ночи. — Пол Джелкс шумно выпил остатки чая. — Подумать только, свиток напоминал таблички Тель аль- Амарны [50].
— Продолжайте, пожалуйста, — сказал Ахмед.
— Так вот, я уже говорил, что прибыл сюда с небольшой группой и единственным намерением копировать похоронные тексты с гробниц. Поэтому я несколько дней не придавал свитку особого значения. И вот однажды ночью, когда Марк и все остальные уснули, я взял эту проклятую вещь и тщательно исследовал ее. Я был потрясен — она оказалась подлинной!
Я изучал свиток в течение долгих часов. Затем отправил его фрагмент в лондонскую лабораторию, чтобы установить его возраст. Сафьян и чернила были настоящими. Иероглифы были выведены три тысячи лет назад.
Джелкс умолк и вытер лоб. В палатке становилось очень жарко.
— Что и говорить, я испытал шок. Мистер Рашид, вы понимаете, какая редкость подобные свитки, а этот сам приплыл ко мне в руки. Он идеально сохранился, иероглифы легко читались, а текст представлял собой записки архитектора о строительстве царской гробницы.
— У вас сохранился этот свиток?
— Да. Я покажу его вам позже.
— Продолжайте.
— Само собой, я перевел свиток, и можете представить мое волнение, когда я понял, что читаю. В свитке содержалось подробное описание не только плана гробницы, но также указывалось точное место ее расположения. Самого факта, что свиток был подлинным и в нем указывалось место гробницы, было достаточно для того, чтобы решиться на смелый эксперимент. Я взял Марка и одного араба, и мы двинулись по описанному в свитке пути. И ночью, чтобы нас не заметили, мы стали рыть лопатами в указанном месте.
Мы все напряженно ждали, что Джелкс скажет дальше.
— И что?
— К утру мы откопали каменную ступеньку. Мистер Рашид, вы как специалист оцените исключительную важность этого! Вероятность того, что свиток попадет ко мне, была один к миллиону, и все-таки он нашел меня! Никто не знает, как он попал к этой старой женщине! Да и кого это интересует? По-видимому, свиток хранило не одно поколение, может, в течение многих столетий под глинобитной хижиной или еще где-нибудь, потому что считали его заговоренным или чем-то вроде этого.
И тут на этот род случайно обрушились болезни. Причиной этого они посчитали таинственный свиток, который принадлежит ангелам. И они несут его ко мне, лишь бы сбыть его с рук поскорее.
Он налил себе еще чашку чаю и тут же залпом осушил ее.
— Тогда я послал за Вилбуром. Мне нужна была его помощь и деньги. Мы наняли больше людей. Им можно доверять, особенно когда речь идет о деньгах. Об астрономической сумме денег.
— Доктор Джелкс, насколько ценно то, что вы нашли на месте захоронения?
Тот наклонился вперед и прошептал:
— Ценнее сокровищ Тутанхамона!
Ахмед закрыл глаза.
— Слава Аллаху!
— Затем в Луксоре я встретил Адель. Она путешествовала с группой туристов. Боже, я сразу влюбился в нее. Я привез ее в лагерь, и она решила остаться. Вскоре мне пришлось рассказать ей о гробнице, и она пришла в неописуемый восторг.
— Это похоже на Адель.
— Лидия, мне жаль, что ее здесь нет. Вы проделали такой долгий путь.
Теперь я рассказала ему, что мне пришлось испытать, чтобы найти сестру — сперва Рим, потом Каир, — но я не упомянула о Джоне Тредвелле и Арнольде Росситере. Я боялась навредить Ахмеду, сболтнув лишнее.
— Подумать только! Вам пришлось так много пережить. Мне жаль, что она вас не встретила в Риме, особенно после того, как отправила вам шакала и позвонила.
— Доктор Джелкс, она была в гостинице «Резиденс Палас»?
— Зовите меня Полом, пожалуйста, поскольку мы скоро станем родственниками. Да, она останавливалась в этой гостинице, но я посоветовал зарегистрироваться под другим именем на тот случай, если кто-то следит за ней.
— Так вот почему ее имя не значилось в книге записей! Наверно, то же было и в гостинице «Шепард»? Теперь все понятно.
Я также предположила, что Росситеру, должно быть, каким-то образом удалось подслушать мой телефонный разговор.
Тут заговорил Ахмед:
— Доктор Джелкс, скажите, пожалуйста, как вы умудрились связаться с Арнольдом Росситером?
— Должен признаться, удача отвернулась от нас. Мы с Вилбуром хотели продать из гробницы лишь несколько предметов, чтобы покрыть расходы, а затем обратиться за разрешением провести раскопки и придать найденной гробнице статус законной находки. Как вы сказали, мистер Рашид, у нас тоже есть свои представления о порядочности. Нас, египтологов, интересует не денежное выражение сокровищ, а ценные исторические сведения, которые раскроет гробница. Когда я сказал Адели, что мы задумали, она сама вызвалась найти покупателя. Мистер Рашид, Адель непричастна ко всему этому. Вы должны мне поверить! Если бы я знал… В любом случае, ей это показалось безобидной шалостью. Я велел ей отправиться в Каир и, не привлекая внимания, найти того, кто купит небольшую коллекцию — ничего не говоря о месте захоронения. Однако Адель иногда не чувствует земли под ногами и не отличается большим прагматизмом. Похоже, кто-то на Хан аль-Халили посоветовал ей навестить в Риме Джона Тредвелла и сказал, что тот заплатит хорошие деньги.
Адель, полагая, что заключила для меня выгодную сделку, попалась в сети Арнольда Росситера. Джон Тредвелл сначала вел себя прилично, но, когда Адель отказалась предоставить ему больше информации, стал наглеть. Она нечаянно произнесла слово «гробница», и с этого все началось. Росситер ночью увез Адель из Рима в какую-то виллу на окраине Неаполя, где собирался учинить ей допрос, чтобы выяснить, где находится гробница. А если это не сработает, хотел держать ее в заложницах, требуя в качестве выкупа содержимое гробницы.
Однако Адель оказалась не такой глупой, как они считали, и сумела убежать в Рим, где Марк Спенсер, которого я послал за ней, нашел ее и привез в Каир. Там она собиралась дождаться вас, но случайно
