с его капиталами. Наше финансовое положение сразу улучшилось, появилась возможность создать кое- какой оборотный фонд. Естественно, Род имел равные права на галерею, но разница между нами в том, что он чистый коммерсант, а я – поклонник искусства. Иногда мне хотелось вырваться из-под его влияния. Одной из таких попыток как раз и была покупка картин Гроота. Это было нужно лично мне… Как тут объяснить… Для самоутверждения, из желания потрафить самому себе… Оказавшись вдали от Рода, я, как жеребчик, освободившийся от узды, поддался соблазну, не устоял. Когда я вернулся в Штаты и сообщил о покупке Роду, он пришел в бешенство. Нужных средств у нас не оказалось, и взять их было негде. Мы стали искать богатых покупателей на обе картины, но из этого тоже ничего не вышло. Все коллекционеры очень осторожны, и на обделывание таких делишек требуется немало времени. Тогда я решил обратиться к услугам другого коммерсанта, более удачливого и имевшего больше связей.
– Росса Леонетти, – подсказал Калверт. – Но это стало полной неожиданностью для Рода.
– Почему вы так думаете?
– Неважно. Рассказывайте дальше.
– Тем временем сюда прибыл Ван дер Богль. Он требовал немедленной выплаты денег, в противном случае грозился сорвать сделку. Он ходил за нами следом, угрожал, торопил. Меня все это сильно раздражало. Я уже собирался вернуть ему картины. Но Род вдруг круто изменил свою позицию. Он обещал достать деньги для окончательного расчета, хотя не сообщил, каким путем он это собирается сделать.
– По-видимому, как раз в это время и появился Плайер? – спросил Калверт.
– Да. Он приехал откуда-то с запада, был менеджером во внешнеторговой фирме. Он двоюродный брат Рода, это вы знаете.
– И вы решили, что именно Плайер добудет Роду четверть миллиона долларов?
– Нет. Тогда я не имел ни малейшего представления об их планах. – Бостон уставился на Люси, словно ища у нее поддержки. – Если бы я заранее знал, что они собираются предпринять, то никогда не допустил бы этого.
– Значит, это все правда? – лицо девушки было белее бумаги. – И убийство Ван дер Богля, и покушение на Гастингса?
– Да, но тогда я об этом не знал, – Бостон отвел взор.
– А узнали лишь после посещения Гастингса в госпитале? – участливо спросил Калверт.
– Именно, – почти прошептал Бостон.
– А где вы провели остаток дня?
– Покинув госпиталь, я отправился в порт – встречать приплывший из Европы лайнер. На нем прибыли из Голландии эксперты, которым поручено расследовать все детали продажи картин Гроота. Я считал, что это не отнимет много времени, но таможенный досмотр затянулся.
– А потом?
– Я проводил их в отель. Люси, наверное, сильно волновалась. Прости меня, дорогая.
Люси буркнула в ответ что-то неопределенное.
– По-видимому, голландское правительство хочет вернуть эти картины?
– Да, – Бостон кивнул. – После гибели Ван дер Богля я поддался на уговоры Рода и согласился на подделку расписки. Конечно, мы поступали низко. Но другого выхода просто не было. Мы остались без денег. Я понимаю, что это не оправдание… Но в голове у меня все перемешалось: и страсть коллекционера, и азарт бизнесмена, и многое другое. Вам этого не понять.
– Я все могу понять, пока дело не доходит до преступления.
– Да, то, что случилось, нельзя простить. – И без того красное лицо Бостона стало пунцовым. – Тем более, что у Ван дер Богля оказались наследники. Но всем делом заправлял Род. Я предпочитал не вмешиваться в его дела, – он помолчал и потрепал Люси по колену. – В основном, это все, мистер Калверт.
Гарри кивнул и покосился на Люси. Их взгляды встретились. Если откровения отца и потрясли ее, вида она старалась не подавать. Бостон не представил ни единого вразумительного доказательства своей непричастности к преступлениям. Но Калверт не мог понять, почему Бостон солгал, когда рассказывал о посещении госпиталя. В чем смысл этой лжи? Возможно, здесь таилась разгадка всей этой гнусной истории.
– Только не принимайте меня за кающегося грешника, – продолжал Бостон. – Повторяю, я не знал о готовящемся убийстве. Если бы не грозящие лично мне неприятности, я давно бы передал это дело полиции. Подскажите, мистер Калверт, как мне быть?
– Отец! – воскликнула Люси, но Бостон движением руки остановил ее.
– Я обожаю эти картины, я вижу их во сне! Они мне очень нужны! Я сойду с ума, если не добуду их – где угодно, как угодно! Путем подлога, путем преступления… Но я очень сожалею о случившемся и согласен купить их честно. У меня самые благие намерения. Я заплачу вдове Ван дер Богля полную сумму долга – все двести пятьдесят восемь тысяч долларов. Я сумею достать эти деньги. Все, до последнего цента. Неужели вы мне не верите?
Он откинулся на спинку кресла. Глаза его светились неподдельной искренностью.
Калверт недоверчиво глянул на Бостона, но ничего не ответил. Голос Люси прозвучал как отзвук его собственных мыслей:
– А все остальное? Ведь Ван дер Богля не воскресить! Какую компенсацию ты сможешь предложить его жене? Как ты вообще можешь спокойно говорить об этом?
– Успокойся, Люси, – перебил ее Бостон. – Я смогу заплатить вдове только в том случае, если расписка еще у вас, Калверт.
– Она у меня, – подтвердил Гарри.
– Отлично! – глаза Бостона заблестели. – А я уже боялся…
– Я терпеливо выслушал вас, мистер Бостон, – медленно и спокойно начал Калверт. – Исключительно из-за Люси. И вот что я вам скажу теперь…
Но Бостон не слушал его. На его лице появилось удивление, Лорэми попытался вскочить. Калверт, проследив его взгляд, увидел Фрэнка Лазаруса, который, стоя у дверей, доставал из кармана пальто пистолет, ранее принадлежавший Бенни Фэрису.
– Никому не двигаться!
– Фрэнк! – возмущенно воскликнул Бостон. – Оставьте ваши шутки! Откуда вы взялись? Я же слышал, как вы ушли!
– Я просто хлопнул входной дверью, а потом тихонечко вернулся. Я слышал весь ваш разговор.
– И, наконец, услышали, что расписка у меня? – мрачно вздохнул Калверт.
– Естественно. Но решение созрело раньше: когда Лорэми распинался о том, сколько денег он пустил из-за меня на ветер. Трогательно, если послушать со стороны. А на самом деле он наживался на мне. Разве не так?
– Фрэнк, подумай, что ты говоришь! – умоляюще произнесла Люси.
– Я все понимаю. И вам пора понять, что это не случайная вспышка отчаяния. – Лазарус поудобнее перехватил пистолет. – Хорошая вещь. Как раз мне по руке.
– Не шутите с такими игрушками, приятель, – спокойно посоветовал ему Калверт.
– Не беспокойтесь. Я умею обращаться с оружием. У меня дома есть похожий. Когда-то, работая иллюстратором, я купил его как модель для живописных упражнений.
– Вы ведете себя как идиот! – крикнул Бостон. – Вы не на сцене! Какому актеру вы подражаете?
– Перед вами новый Фрэнк Лазарус, – художник надул губы. – Я стал человеком действия. Поосторожней со мной.
Калверт шевельнулся, и ствол пистолета переместился в его сторону.
– Я пятнадцать лет бьюсь, стараясь вырваться из неизвестности! Я возненавидел свою работу, все это искусство! Оно разрушило, опустошило меня! Оно требует все новых жертв, но взамен не дает ничего! Мне надоела бедность!
– Эти ваши разговоры о бедности, желание заняться бизнесом и вся эта трескотня уже надоела, – Бостон начал успокаиваться.
– Пусть мой разговор кажется вам глупым. Да, я ничего не понимаю в бизнесе… Что вы делаете? – взвизгнул Лазарус, видя, что Люси направляется к нему.
