— Я знала, что это бесполезно. Я полагала, — сухо возразила она, испытывая гордость от своего ровного голоса, — что ты скажешь мне об этом только тогда, когда сочтешь нужным и не раньше.
— Как хорошо ты знаешь меня, Миранда! — пробормотал он, жестом приглашая ее войти в дом.
— Скажи мне одно, — спокойно сказала она, — иначе я не пойду. Я увижу своего сына?
— Ну, конечно, — глаза Данте вспыхнули. — Я даю слово, что вы скоро встретитесь. Входи, пожалуйста. Мы поговорим в доме.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Внезапно ее охватила страшная усталость. Как будто всей ее умственной и физической энергии хватило только до этого момента. Теперь, когда они с Карло скоро воссоединятся, она может позволить себе немного расслабиться.
Вслед за высокой фигурой Данте она вошла в огромные двери, покрытые затейливой резьбой. Ей показалось, что он выглядит лучше, чем когда-либо. Миранда с раздражением смотрела на аккуратно подстриженные темные волосы, смуглую шею и широкие плечи Данте.
Мысленным взором она видела его спину так, как будто на нем не было одежды: сужающиеся к талии плечи, узкие бедра, тугие ягодицы, манящая гладкая золотистая кожа. Под идеально сидевшим пиджаком, просматривались крепкие мышцы, свидетельствовавшие об атлетизме и физической силе.
У Миранды заныло сердце. Ей хотелось в горьких рыданиях оплакать то, что они потеряли. Не только сладостные и удивительно яростные вспышки эротического удовольствия, которое они доставляли друг другу, но и близость, и чувство товарищества первых лет совместной жизни. Даже если оно было всего лишь искусным притворством с его стороны, вздохнула она, к которому Данте прибег, чтобы не возбудить ее подозрений, пока его дядя был жив.
Их брак оказался браком по расчету. Беда в том, что она не знала этого. У нее испортилось настроение.
— Добро пожаловать в мой дом.
Данте повернулся к Миранде с таким видом, будто ее мнение представляло для него интерес. Она подчеркнуто осмотрелась.
Предки Данте, запечатленные на полотнах, заключенных в тяжелые позолоченные рамы, пристально разглядывали Миранду, следя за ней темными глазами, когда она в сопровождении Данте приблизилась к лестнице, напомнившей ей театральную декорацию.
Миранда поморщилась. Должно быть, интриган Данте ждал смерти дяди, как хищник, парящий над больным животным. Неудивительно, что он так часто и заботливо справлялся о здоровье Амадео Северини. Взгляд Миранды посуровел. Наверное, его чрезвычайно раздражало, что Амадео целых четыре года упорно цеплялся за жизнь!
— Что ты думаешь о доме? — холодно спросил Данте. — Он тебе не по вкусу?
Миранда скользнула по нему ледяным взглядом.
— Слишком большой для одного человека, — отрубила она.
— Согласен, — сказал Данте к ее удивлению и остановился. — Поэтому Амадео не жил здесь, а использовал этот дом для приемов.
— Но ты будешь? — прищурившись, рискнула спросить Миранда, заранее зная его ответ. Он наслаждается своим новым положением, ради которого пошел на большие жертвы.
— Верно.
— У меня всегда было такое впечатление, что резиденцией Амадео была его фешенебельная квартира в Милане, — холодно заметила Миранда. — Ты не говорил, что у него есть также дворец.
— У меня были на это веские причины, — невозмутимо ответил Данте.
— Какие же? — настойчиво спросила она.
Он замялся и затем равнодушно сказал:
— Я надеялся, что ты выйдешь за меня замуж ради меня самого, а не ради материальных благ, которые я мог дать тебе.
— Ты ошибся, — резко сказала Миранда.
Ошибся, женившись на ней по расчету. Ошибся, использовав ее.
— Я это понял, — проворчал он.
С мрачным видом Данте зашагал по площадке так быстро, что ей пришлось чуть ли не бежать за ним.
— Кстати о домах, — обернувшись к ней, бросил он. — Могу сказать тебе, что я продаю дом в Найтсбридже. В будущем я буду жить здесь.
— Ничего другого я от тебя не ожидала, — высокомерно уверила она Данте и с удовольствием заметила, что он оскорбленно покраснел.
Данте злобно посмотрел на нее.
— Мои адвокаты позаботятся о том, чтобы после развода ты ничего не получила от меня. Ты можешь сама содержать себя.
— Ну, конечно. Всегда остается проституция, — саркастически заметила Миранда, напоминая о его грязном предложении, высказанном в письме, полученном по электронной почте. Она почувствовала некоторое удовлетворение, когда Данте окаменел от едва сдерживаемой ярости. Взглянув на дверь, она с замиранием сердца спросила: — Карло здесь?
— Нет! — рявкнул он. — Это мой кабинет. Входи!
Ее разочарование было огромным. Очевидно, ей придется подождать, пока Карло проснется. Данте назло заставляет ее ждать. Ну, хорошо, она будет ждать. Столько, сколько потребуется.
Данте открыл дверь и по-джентльменски отступил в сторону, давая ей пройти. Но это всего лишь внешняя вежливость. Ни один джентльмен не повел бы себя так ужасно, как он.
Укрепившись в мысли, что ей придется ждать не менее часа, Миранда решительно вошла в комнату, и у нее перехватило дыхание.
— О! Невероятно! — прошептала она в благоговейном восторге.
Ее взгляд был прикован к открытым застекленным дверям в противоположной стороне комнаты, откуда открывался самый чудесный вид, какой она когда-либо видела в жизни. Не в силах преодолеть искушение, она, как во сне, прошла по персидскому ковру, устилавшему пол, и вышла на балкон.
— Как тебе нравится озеро Комо? — спросил Данте, стоя рядом с ней и ощущая странную неловкость.
— Я никогда не видела ничего подобного. Оно потрясающее, — тихо ответила Миранда.
— Это место, — сказал Данте, — кажется мне прекраснее и драгоценнее, чем все полотна на стенах, все бесценные произведения античного искусства, которые есть в доме. Самое совершенное творение природы!
Миранда удивилась, почему Данте так настойчиво расхваливает дом. Чтобы вызвать у нее зависть? Или… она почувствовала, как у нее в горле встал ком. Чтобы заставить ее согласиться, что здесь Карло будет лучше?
— Ты, должно быть, приятно взволнован тем, что тебе выпало такое счастье, — подчеркнуто резко сказала Миранда, стараясь преодолеть свое влечение к Данте.
Он внимательно посмотрел на нее, задержав взгляд дольше, чем ей хотелось.
— Да, — признался Данте. — Ты чувствуешь этот аромат?
— Очень сильный, — отрывисто сказала Миранда, одурманенная наэлектризованной атмосферой, которая возникла между ними.
Ей остается только бормотать банальности и надеяться, что ее лихорадочно бьющееся сердце когда-
