том, чтобы не пускать на стоянку посторонних.
– Вы приехали по делу, мистер? – осведомился он.
Гарри кивнул:
– Можешь не сомневаться. Пришел настраивать рояль, но чуть раньше назначенного времени. Ничего, если я постою здесь?
– Конечно, мистер. – И негр с чувством исполненного долга возвратился в деревянную будочку.
Без трех минут десять Гарри Миллер поднялся по ступеням, вошел в вестибюль и направился к регистрационной стойке. Постояльцы еще не покидали номеров, и в вестибюле болтались лишь трое коридорных. Джордж, дневной портье, лениво проглядывал биржевые страницы «Пасифик трибюн». Поднял голову, когда Гарри подошел к стойке. Сразу оценил поношенный костюм и дешевый чемоданчик и решил, что едва ли незнакомец захочет снять номер.
– Доброе утро. – Миллер положил на стойку визитную карточку, полученную от Бромхеда. – Я к миссис Морели-Джонсон.
Джордж взял карточку. Из нее следовало, что перед ним стоит мистер Том Терринг, представитель фирмы «Шёлфилд и Мэтьюз», торгующей роялями, органами и арфами.
Джордж обратил взгляд на Гарри, и ему не понравилось то, что он увидел. Ни крашеные черные волосы, ни маленькие бегающие глазки, ни поношенный костюм.
– Это вы? – спросил он, постучав по карточке.
– Это я, – кивнул Миллер. – Где мне найти миссис Морели-Джонсон? На каком она этаже?
– Если вы собираетесь продать ей рояль, то лишь напрасно потеряете время.
Гарри рассмеялся:
– Какой рояль? Нам позвонили вчера вечером. На ее рояле лопнула струна. Я пришел, чтобы заменить ее.
Джордж нахмурился. Ему положительно не нравился этот человек.
– Обычно к нам приходил другой настройщик… По фамилии Чэпман.
– Совершенно верно. Чэпман настраивает рояли… Я их чиню.
Джордж пожал плечами. Снял телефонную трубку и попросил телефонистку, обслуживающую коммутатор отеля, соединить его с квартирой миссис Морели-Джонсон.
Закончив утренний туалет, миссис Морели-Джонсон вышла на террасу в половине десятого. Выезжать она никуда не собиралась, поскольку Бромхед уехал на «Роллсе» в Лос-Анджелес. И теперь думала о том, чем занять несколько часов, пока не придет время спуститься в гриль-бар, где она заказала ленч для своих друзей.
И решила почистить свои кольца. Полуслепая, с чисткой она справлялась плохо, но занятие это ей нравилось. Она часто говорила Шейле: «Я никогда не превращусь в паразита. Терпеть не могу женщин, которые ничего не могут сделать для себя».
– Шейла?
От пронзительного возгласа Шейла вздрогнула. Поспешила на террасу.
– Дорогуша, вас не затруднит принести мои кольца? Я хочу их почистить.
У Шейлы екнуло сердце. Обреченно взглянула она на часы. А потом радостно улыбнулась. Ведь старушка из всех своих драгоценностей более всего любила кольца. Они даже хранились в отдельной шкатулке. По крайней мере они не достанутся грабителю. Впрочем, ему хватит бриллиантовых брошей и ожерелий, ниток жемчуга.
Шейла прошла в спальню старушки, взяла шкатулку с кольцами, все необходимое для чистки, отнесла на террасу.
Миссис Морели-Джонсон на ощупь убедилась, что Шейла ничего не забыла, кивнула:
– Благодарю вас, дорогуша. – Она открыла шкатулку, затем подняла голову, повернулась к Шейле. – Что-то вы сегодня очень тихая. Плохо себя чувствуете?
– Немного побаливает голова, – ответила Шейла и украдкой глянула на часы. Без четырех минут десять.
– Ужасная вещь… эти головные боли. Пойдите прилягте. Выпейте таблетку аспирина. В ваши годы у меня тоже частенько болела голова. Такова женская доля. – И она достала из шкатулки великолепное кольцо с алмазом и рубинами.
– Пожалуй, я последую вашему совету. – Шейла вернулась в гостиную. Руки ее вспотели, гулко колотилось сердце. В ужасе смотрела она на телефонный аппарат. Думай о Джеральде, приказала она себе. Дернул же ее черт связаться с Бромхедом! Она чувствовала, что тот не блефует. Разве можно блефовать в такой ситуации? И действительно, что произойдет, если старушка лишится нескольких камушков? Но Шейлу сжигал стыд. Она предавала доверие старушки.
Зазвонил телефон.
Едва Солли Маркс узнал, что Джеральд Хэмметт погиб при пожаре, он понял, что необходимо незамедлительно сообщить об этом Бромхеду. Позвонил в его комнату. Не получив ответа, связался с гаражом отеля. Там ему сказали, что где-то в двадцать минут девятого Бромхед уехал в Лос- Анджелес. Взглянув на часы, Маркс убедился, что Бромхеду еще ехать и ехать, и позвонил сержанту Питу Джексону из дорожной полиции Лос-Анджелеса. Маркс давно поддерживал хорошие отношения с полицией, и многие получали от него на День благодарения[3] индейку и две бутылки виски: подарки эти с лихвой окупались в экстремальных ситуациях.
– Пит? Это Солли. Можно попросить тебя об одолжении?
– Какие разговоры. Выполним любое твое желание.
– По автостраде сейчас движется «Роллс», Пит. Номер «Пи-си-эм-джи-1». Темно-красный, чуть ли не фиолетовый. Я хочу, чтобы Джек Бромхед, это шофер, позвонил мне из ближайшего автомата. Дело не терпит отлагательств, Пит.
– И всего-то, – хмыкнул Джексон. – Кто-нибудь из моих людей остановит его максимум через пять минут.
– Заранее благодарю, Пит. – И Маркс положил трубку.
У Бромхеда пробежал по спине холодок, когда патрульный на мощном мотоцикле подрезал его и знаком предложил остановиться. Бромхед ехал спокойно, со скоростью сорок пять миль в час, так что быстрая езда не могла стать причиной появления патрульного. Он посмотрел на часы. Без четверти десять. Бромхед решил, что сам Бог послал ему этого патрульного. Трудно представить себе лучшее алиби, чем свидетельские показания полицейского, с которым ему довелось встретиться в пятидесяти милях от места убийства.
Патрульный подошел к дверце водителя, нагнулся:
– Вы – Джек Бромхед?
– Да.
– У меня к вам поручение. Вы должны позвонить Солли Марксу. Срочно. Ближайший телефон-автомат в миле отсюда.
Бромхед почувствовал, как закаменело его лицо. А сердце словно сжало ледяными пальцами.
– Хорошо… спасибо вам. – И тронулся с места.
Патрульный мчал со скоростью шестьдесят миль в час. Бромхед держался у него на хвосте. Он подождал, пока Бромхед свяжется с Марксом, а затем уехал, помахав на прощание рукой.
– Солли? Что случилось? – спросил Бромхед.
– Пожар. Твой протеже превратился в пепел. Теперь он мертвее ампутированной ноги.
Бромхед переваривал услышанное. Он знал, что Маркс врать не будет. Если он говорит, что Джеральд мертв… значит, так оно и есть.
– Хорошо, Солли. – И Бромхед повесил трубку.
В решающие моменты Бромхед привык думать быстро и действовать незамедлительно. Раз Джеральд – покойник, план его лопнул. Делить полтора миллиона долларов не придется. Часы показывали 9.58. Через две минуты Гарри придет в отель. Через десять, а может, и меньше, старушка последует за Джеральдом. Он должен предупредить Шейлу. Бросив монету в прорезь, Бромхед набрал номер отеля «Плаза-Бич». Вслушиваясь в длинные гудки, посмотрел на часы. Ровно десять.
– Отель «Плаза-Бич», – ответила телефонистка коммутатора. – Доброе утро. Чем я могу вам помочь?
