меня он ничего не получит.
Дальнейший разговор не содержал ничего интересного. Бромхед откинулся на спинку стула и еще раз просмотрел записи в блокноте.
Пятнадцать тысяч долларов в год плюс «Роллс-Ройс». Он-то рассчитывал на большее. Это надо изменить… Как, он пока не знал.
Ее племянник, Джеральд Хэмметт. Кто он такой? Оказывается, у миссис Морели-Джонсон есть родственник.
Размышления не привели к какому-то выводу, он стер пленку и убрал блокнот. Еще есть время, напомнил он себе. Племянник его заинтересовал. Следовало навести справки. Родственник мог опротестовать завещание… с подобными документами всякое возможно, тут необходима осмотрительность. Неверный шаг, и полиция тут как тут. От этой мысли Бромхеда даже передернуло.
И тут он вспомнил о Солли Марксе. Его сосед по камере говорил: если тебе что-то понадобится на Тихоокеанском побережье, обращайся к Солли Марксу, не прогадаешь. Тот жил в Лос-Анджелесе, в нескольких сотнях миль от городка, где обосновался Бромхед. Солли, юрист по профессии, вел сомнительные судебные процессы, торговал земельными участками, ссужал деньги под немалые проценты и знал многое из того, что не попадало в газеты.
После некоторого колебания Бромхед решил позвонить Марксу. Нашел его телефон в справочнике, набрал нужный номер. Солли сначала держался настороженно, но растаял, едва Бромхед упомянул фамилию сокамерника.
– Я к вам подъеду. Не стоит обсуждать наши дела по телефону. Назовите место, и я там буду.
– Снимите номер в отеле «Франклин», – ответил Бромхед. – Встретимся там в шесть вечера.
Когда Бромхед пришел во «Франклин», Солли Маркс поджидал его в вестибюле. Внешность его поразила Бромхеда: более всего Солли напоминал раздутую жабу: низкорослый, кажущийся квадратным из-за непомерно широких плеч, с круглой, похожей на шарик для пинг-понга головой, с венчиком рыжеватых волос. В жирных щеках бисеринками блестели маленькие черные глазки, хитрые, ничего не упускающие из виду.
А несколько минут спустя Бромхед понял, что именно такой человек ему и нужен.
– Я не буду говорить вам, в чем причина, но мне нужно следующее: полная информация о миссис Морели-Джонсон, проживающей в отеле «Плаза-Бич». То же самое касательно Кристофера Паттерсона, заместителя управляющего «Пасифик трэйдерс бэнк». Тут меня интересует не только прошлое и настоящее. Особенно его отношения с женщинами. И еще, нужно выяснить как можно больше о Джеральде Хэмметте, племяннике миссис Морели-Джонсон. Вы сможете это сделать?
Маркс положил маленькую, с толстыми, как сардельки, пальцами, руку на колено сидящего рядом Бромхеда.
– Я могу все, что угодно, за соответствующую цену. Как я понимаю, сейчас вы недостаточно кредитоспособны, но у вас, скажем так, хорошие перспективы?
Бромхед всмотрелся в черные глазки.
– У меня хорошие перспективы.
Маркс допил содержимое бокала.
– Тогда никаких проблем. Требуемую информацию вы получите. Могу я узнать, что же у вас за перспективы?
Бромхед позволил себе улыбнуться.
– Я коллекционирую автографы. Детская, разумеется, забава, но что-то в этом есть. – Он достал из кармана блокнот и протянул Марксу: – Распишитесь, пожалуйста.
Маркс воззрился на него, маленький ротик двинулся средь жировых складок, возможно, это следовало воспринимать как улыбку. Взяв блокнот, вытащил ручку, нацарапал подпись: невообразимую вязь зигзагов.
Бромхед изучал подпись несколько минут.
– Не просто, – пробормотал он, перевернул страницу, попросил у Маркса ручку, воспроизвел его подпись. Вырвал из блокнота обе страницы, потасовал их, передал Марксу. – Какая из подписей ваша?
Маркс долго смотрел на две идентичные подписи, затем порвал оба листка на мелкие клочки и кивнул Бромхеду:
– Убедительно. Очень хорошо, друг мой. Вы получаете неограниченный кредит.
– Меня это устраивает, – кивнул Бромхед. – Во сколько обойдется нужная мне информация?
– Десять тысяч долларов.
Бромхед покачал головой:
– Нет… пять тысяч. Она стоит ровно пять тысяч.
Маркс наклонился к нему.
– У миссис Морели-Джонсон пять миллионов. Не экономьте по мелочам друг мой… десять тысяч, или мы расходимся.
– Восемь, – предпринял последнюю попытку Бромхед, уже не надеясь на успех.
Маркс хохотнул:
– Я сказал, десять… Я свяжусь с вами сам. – Слез с высокого стула у стойки бара и, переваливаясь, заковылял к лифту.
Бромхед проводил его взглядом. Похоже, он не ошибся в выборе.
Досье, которые неделю спустя передал Бромхеду Маркс, содержали именно те сведения, которые интересовали заказчика.
Перед тем как расстаться с досье, Маркс попросил расписку на десять тысяч долларов. Бромхед не сомневался в успехе своего плана и твердо знал, что рано или поздно сможет выплатить Марксу причитающуюся тому сумму. Не смутили его и двадцать пять процентов годовых, которые брал Маркс.
– Если вам понадобится что-либо еще, вы знаете, как меня найти. – Маркс убрал расписку в бумажник. – Я всегда к вашим услугам.
Еще бы, подумал Бромхед, при таком-то проценте. Но не мог не признать, что получил требуемое, а хорошая работа, и это тоже не составляло для него тайны, требовала и соответствующей оплаты.
Изучение досье он начал с информации по Джеральду Хэмметту, поскольку тот, на правах единственного родственника, при случае мог оспорить завещание миссис Морели-Джонсон.
Джеральд, как он выяснил, был единственным сыном Лоусона Хэмметта, брата миссис Морели- Джонсон, который весьма успешно занимался проектированием и строительством шахт, пока не погиб в одной из них восемь лет назад. Жена Лоусона сбежала с его лучшим другом, и при разводе суд оставил мальчика на попечении отца. С сыном у Лоусона не заладилось. Он не смог найти подход к этому ленивому бездельнику, к тому же со скверным характером. Окончив частную школу, Джеральд не вернулся домой, а исчез в неизвестном направлении. Его отец облегченно вздохнул и не шевельнул даже пальцем, чтобы найти юношу.
Когда Джеральду стукнуло двадцать два, к тому времени он уже знал, что не попросишь – не получишь, он навестил свою тетушку, миссис Морели-Джонсон, в отеле «Плаза-Бич», напомнил, что он – ее единственный племянник, и поинтересовался, что она может для него сделать.
Обратись Джеральд к ней тактично, вежливо, она скорее всего помогла бы ему, но тот не желал терять времени на богатую старуху, и его наглая просьба о деньгах шокировала тетушку.
Детектив Маркса нашел свидетеля этой встречи. Швейцар «Плаза-Бич» помнил, как это произошло, хотя минуло уже пять лет, и за десять долларов согласился поделиться подробностями. Джеральд явился в отель грязный, оборванный, бородатый, как раз в тот момент, когда миссис Морели-Джонсон собралась за покупками. Для смелости он выкурил сигаретку с «травкой» и пребывал в воинственном настроении. Заступил тетушке дорогу в вестибюле отеля и громким голосом высказал свои требования. Старушка чуть сквозь землю не провалилась. Она же понимала, что все ее так называемые друзья наблюдают за этой безобразной сценой. Не зная, что предпринять, беспомощно взглянула на швейцара, мимо которого каким- то образом сумел прошмыгнуть Джеральд.
Швейцар, помня о многочисленных подачках, получаемых от миссис Морели-Джонсон, схватил Джеральда за шиворот и грубо вышвырнул из отеля. Но тот успел прокричать: «Ладно, старая глупая корова… Раз не хочешь меня таким, пеняй на себя!»
