вас прийти сюда на час, чтобы разобрать почту.
После этого можете быть свободны. В понедельник в девять ноль-ноль у меня конференция. – И адвокат ушел.
Не взглянув на нее, не улыбнувшись и даже не попрощавшись.
На следующее утро она пришла в контору в обычное время и, разобрав почту, принялась убираться на столе. В этот момент вошел Джордж Шерборн.
Шерборна она ненавидела, а тот платил ей такой же монетой. Она считала его лизоблюдом, старым, толстым сладострастником. В тот день, когда она пришла впервые на службу к Шейлику, Шерборн, с покрасневшим откормленным лицом, провел рукой по туго затянутым в корсет бедрам новой секретарши, которая в эту минуту запечатывала конверт с юридическими документами. Исполненная отвращения, она обернулась и ударила его по толстой физиономии ребром пакета. У него из носа потекла кровь.
С тех пор они питали друг к другу взаимную ненависть, хотя и были вынуждены работать бок о бок, помогая своему шефу.
– Закончили? – с важным видом произнес Шерборн. – Если закончили, то сматывайтесь. Я остаюсь.
– Уйду через несколько минут, – заверила толстяка секретарша, не глядя на него.
Кивнув, Шерборн презрительно взглянул на нее и вернулся в кабинет Шейлика.
Некоторое время Натали сидела неподвижно, но, услышав, как лакей набирает номер телефона, достала из ящика своего стола большую полиэтиленовую сумку. Из другого ящика вынула миниатюрный магнитофон и три кассеты. Торопливо положив их в сумку, застегнула на ней «молнию». Услышав, что Шерборн говорит по телефону, подошла к двери.
– Останусь совсем один, детка, – слышен был его голос. – Да.., все выходные. Может, заскочишь? Мы бы с тобой немного развлеклись.
Брезгливо поморщившись, Натали отошла от двери. Надела пальто, накинула на голову черный платок. Взяв полиэтиленовую сумку, направилась к лифту и нажала на кнопку вызова.
Пока она ждала лифта, в дверях появился Шерборн.
– Уходите?
– Да, – равнодушно ответила она, заметив, что толстяк подозрительно разглядывает сумку.
– Все секреты с собой забираете?
– Да.
Двери лифта открылись, и она вошла в него. Прежде чем они снова закрылись, – мисс Норман поймала на себе насмешливый взгляд лакея.
Остановив такси, она поехала в Кенсингтон, где на улице Черч-стрит у нее была двухкомнатная квартира. Накануне ночью она плохо спала, то и дело ворочалась с боку на бок, не в силах решить вопрос, стоит ей предать Шейлика или же нет. Даже в эту минуту, когда она вошла в свою тесную, но уютную, со вкусом обставленную гостиную, Натали все еще не пришла к окончательному решению.
Положив на диван сумку, сняла головной платок, пальто и опустилась в кресло. Несколько минут сидела неподвижно, зная, как поступит, и презирала себя за это. Взглянула на часы. Было десять минут одиннадцатого. Может быть, в субботу утром Бернета не окажется в банке. Если его там нет, это будет указанием свыше не делать то, что она намерена сделать. После некоторого колебания она подошла к телефонному аппарату и набрала номер.
Сев на подлокотник кресла, прислушалась к сигналам вызова.
– Национальный банк Натала, – послышался бесстрастный голос.
– Нельзя попросить к телефону мистера Чарлза Бернета?
– Кто говорит?
– Мисс Норман. Мистер Бернет знает меня.
– Один момент.
Минуту спустя в трубке послышался сочный баритон:
– Мисс Норман? Рад вас слышать. Как вы поживаете?
Она вздрогнула, затем, поколебавшись, заставила себя произнести:
– Мне хотелось бы увидеться с вами, мистер Бернет. Дело срочное.
– Разумеется. Приезжайте ко мне. Через час я уезжаю за город.
– Нет! – истерически вскрикнула она, испытывая к себе отвращение. – Встретимся через час. У меня. Я живу в доме 35А по Черч-стрит. Четвертый этаж. Я сказала – это срочно!
Наступила пауза, затем сочный баритон, в котором сквозило некоторое изумление, отозвался:
– Боюсь, это неудобно, мисс Норман.
– У меня! Через полчаса! – взвизгнула Натали и швырнула трубку.
Она опустилась в кресло, откинув голову назад. И затем безудержно зарыдала. Слезы принесли ей некоторое облегчение. Затем высохли. Все еще содрогаясь от беззвучных рыданий, Натали направилась в ванную комнату, освежила лицо, подправила макияж.
Вернувшись в гостиную, достала из серванта бутылку виски, которое припрятала для Деза. Налила в стакан, не став разбавлять, залпом выпила, вздрогнув всем телом.
Через тридцать пять минут раздался звонок в дверь. При его звуке лицо Натали залилось краской, а затем побледнело как мел. Несколько секунд она сидела без движений. После того как звонок прозвучал снова, она с усилием встала с кресла и открыла дверь.
Чарлз Бернет, председатель Национального банка Натала, ворвался в комнату, словно корабль на всех парусах. Это был крупный, упитанный господин с багровым лицом, пронзительными хитрыми глазками и розовой лысиной, отороченной седой шевелюрой. Одетый в шикарный серый костюм с иголочки, с алой гвоздикой в петлице, он походил на всем знакомый по кинофильмам образ состоятельного и могущественного банкира.
– Дорогая мисс Норман, – начал он. – Что у вас за срочное дело?
«Ну и страшилище», – подумал банкир, но не подал и виду, чтобы не оттолкнуть ее от себя: для этого он был слишком умен и опытен. Хорошая фигура, стройные ноги – все это так, но бледное, невыразительное лицо, навевающие тоску черные глаза, унылая физиономия.
Натали успела взять себя в руки. Виски придало ей мимолетную уверенность в себе.
– Прошу вас, присаживайтесь, мистер Бернет. Не стану отнимать у вас время. Я располагаю информацией, касающейся мистера Каленберга, которая может вас заинтересовать.
Грузная фигура Бернета опустилась в кресло. Он изобразил на своем лице любопытство, думая про себя, что план его удался. Не даром говорится: капля камень долбит, не силой, но частым падением.
Являясь председателем принадлежащего Максу Каленбергу Национального банка Натала, Бернет получил от шефа указание сообщать ему любые сведения, ставшие известными в Лондоне, которые могли бы иметь какое-то отношение к владениям Каленберга в Натале.
Дней двенадцать назад он получил из Южной Африки каблограмму:
«Необходима информация, касающаяся деятельности Армо Шейлика. К.».
Бернету было все известно о Армо Шейлике, но он ничего не знал о его деятельности как бизнесмена. Каблограмма погрузила его в состояние уныния. Получить информацию относительно Шейлика, причем такую, которая могла бы заинтересовать Каленберга, ничуть не проще, чем раздобыть информацию о сфинксе. И все же банкир понимал, что должен каким-то образом выполнить поручение шефа. Если тот просит добыть ему информацию, это необходимо сделать любой ценой.
Так случилось, что два дня назад Шейлик устроил у себя в номерах вечеринку, на которую случайно попал Бернет. Там-то он и познакомился с Натали Норман.
Бернет придерживался того мнения, что с подчиненными следует быть приветливым. Недаром Бернард Шоу однажды сказал: «Можно пнуть старика, потому что вы знаете, что он собой представляет. Но не вздумайте пнуть молодого: неизвестно, кем он может стать».
Увидев Натали, которая разносила коктейли гостям, не обращавшим на нее никакого внимания, он постарался отделаться от своей надоедливой жены и занялся мисс Норман. Он умел найти к людям подход, был интересным собеседником и вскоре выяснил, что эта бледнолицая, с невзрачной внешностью женщина – личный делопроизводитель Шейлика. Он заметил, что она явно страдает от отсутствия внимания к ней со стороны мужчин.
