специально выбирал такой путь, проводя эксперимент над пассажирами: выдержат или не выдержат. Даже приподнятое настроение Майкла постепенно улетучилось. Он сидел белее белой простыни и тихо постанывал. Роберт был уверен, что и сам выглядит не лучше.
Когда самолетик коснулся посадочный полосы, Майкл облегченно выдохнул:
— Благодарю тебя, Боже! Я уже ненароком подумал, что доживаю свои последние минуты.
Температура воздуха была еще выше, чем в Майами. Во всяком случае, определенно больше восьмидесяти пяти градусов по Фаренгейту. Влажная, солоноватая духота затрудняла дыхание. Но Майкл, почувствовавший под ногами землю, вновь был полон энергии и энтузиазма.
— Ты давай за багажом, а я за автомобилем, — деловито распорядился он.
Роберт не спорил. Он на все уже махнул рукой и решил безропотно выполнять все приказания Майкла. Ничего хорошего от отдыха здесь он не ждал, так к чему напрягаться. Пусть Майкл обо всем беспокоится, раз притащил его сюда.
Аэропорт был поганенький и шумный. Хотя народу в нем было не слишком много, но все так кричали, разговаривая друг с другом, что шум стоял невероятный. Кондиционеры были никуда не годные, работали плохо, и в здании аэропорта было невыносимо душно. Снаружи спасал хоть какой-никакой ветерок, а в здании Роберт просто задыхался.
Он, проклиная про себя и Майкла, и жару, потащился в сторону багажного отделения, ругая себя на чем свет стоит, что поддался на уговоры Майкла.
Загрузил дорожные сумки на тележку и подкатил ее к выходу. У самых ступенек стоял темно-синий 'шевроле', а рядом с ним довольный Майкл. Хорошее настроение вновь вернулось к нему, и он сиял, подобно блестящей машине.
— Надеюсь, в салоне имеется кондиционер, — буркнул Роберт, загружая сумки в багажник.
— Имеется, и даже очень неплохой, — успокоил его Майкл.
Он не обманул. Кондиционер работал нормально, и вскоре Роберт почувствовал, что жизнь возвращается к нему.
— Как мало нужно человеку для счастья, — протянул он, откинувшись на спинку сиденья.
— То ли еще будет, — подбодрил его Майкл. — Ты меня еще благодарить будешь, что я тебя сюда вытащил. Тут же настоящий рай. Знаешь, как этот архипелаг называют местные жители? — И, не дождавшись ответа от Роберта, сам же и ответил: — Обретенный рай. Представляешь, ты две недели проживешь в раю. Разве это не мечта?
Роберт лишь усмехнулся, ничего не ответив.
— Хемингуэй был умным мужчиной, — не обращая внимания на молчание Роберта, болтал Майкл. — Недаром он столько лет прожил именно на этом острове, здесь написал свои самые известные произведения. Вот черт!.. — Майкл резко крутанул руль.
Роберт удивленно взглянул на друга.
— Кошка… — пояснил тот, выравнивая машину. — А ведь говорят, что на островах столько кошек, как нигде в Америке. И опять же благодаря дядюшке Хэму.
— При чем тут он? — удивился Роберт.
— Он их сюда завез из Европы. То, что Хемингуэй был страстным любителем кошек, общеизвестный факт. Вот он и захватил сюда своих любимцев. Не знаю, по какой причине, то ли климат для них на островах благоприятный, то ли еще почему, но кошки тут прижились и расплодились в несметном количестве.
— А ты откуда об этом знаешь?
— Читать книжки надо, мой друг, — назидательно ответил Майкл.
Через несколько минут пути Майкл стал оглядываться по сторонам, высовывая голову из окна. Хотя движение пошлинам Ки-Уэста было и не таким, как в Нью-Йорке, но Роберт забеспокоился: не попасть бы в аварию.
— Ты что-то ищешь? — спросил он у Майкла.
— Ага, — кивнул тот. — Я не прочь перекусить. А ты?
— Может, пообедаем в отеле?
— Ну, нет. Пока мы тут, мы просто обязаны побывать в одном ресторанчике. Знающие люди говорят: 'Если ты не побывал в 'Семи рыбах', значит, ты не был в Ки-Уэсте'. Где-то он тут должен быть.
— Смотри лучше за дорогой. — Роберт так устал, что мысли о еде не приходили ему в голову. Он мечтал об одном: поскорее оказаться в отеле, скинуть пропахшую потом одежду и встать под холодный душ.
Майкл не обратил внимания на бурчание друга. Приостановившись у тротуара, он высунул голову в окно и спросил у стоявшей на углу и бесстыдно целовавшейся на глазах прохожих влюбленной парочки дорогу. Парень, не выпуская из объятий длинноногую девицу, махнул рукой куда-то в сторону.
— Может, и туда, — хмыкнул Майкл и свернул с главной дороги.
Как ни странно, но они действительно выехали к искомому ресторану. Крупными голубыми буквами на фасаде было написано 'Семь рыб'. Не ошибешься. С парковкой оказалось труднее. Неизвестно из каких соображений исходил владелец ресторана, но автостоянка отсутствовала. Машину им пришлось оставить далеко от ресторана и пройти несколько кварталов, задыхаясь от жары.
Серьезный метрдотель встретил их у входа и проводил к свободному столику. Роберт огляделся. Небольшое помещение, освещенное мягким желтоватым светом. Играет негромкая музыка, что-то джазовое. Конкретнее он сказать не мог. Не любитель он такой музыки.
Народу много, заняты почти все столики. Так что им с Майклом крупно повезло, что нашелся свободный.
Как люди могут есть в такую жару? — пронеслось у Роберта в голове, но он ничего не сказал, понимая, что своим кислым видом и так портит настроение Майклу.
Он огляделся. На стенах картины с изображением рыб. Роберт невольно пересчитал их. Семь. Вот, значит, откуда название. От количества картин. Или наоборот — вывесили семь картин, чтобы соответствовало названию.
Улыбающийся официант, совсем молоденький парнишка с рыжей копной волос, придававшей ему вид пирата, хотя и пирата цивилизованного, в черном костюме, поднес им меню. Но Майкл от него отмахнулся.
— Спасибо, не надо, — небрежно бросил он. — Креветки под фирменным соусом, яблочное фондю и кофе покрепче.
Официант склонил голову и молча удалился. Майкл отвалился на спинку кресла, вытянул под столом ноги.
— Сейчас ты попробуешь пищу богов, — мечтательно произнес он. — Попробовать креветки под фирменным соусом в 'Семь рыб' приезжают со всех концов Америки.
Только Роберт собрался ответить ему в язвительном тоне, как к ним повернулся мужчина, сидящий в одиночестве за соседним столиком.
— О! — воскликнул он, одаривая их улыбкой. — Я вижу, что вы настоящий ценитель фирменного соуса 'Семи рыб'. Наверное, часто бываете в Ки-Уэсте.
Майкл смутился.
— Нет, я здесь впервые. А об этом ресторане наслышан от своих знакомых.
— Вот и я тоже. — Мужчина улыбнулся еще шире. — Друзья посоветовали обязательно побывать здесь и попробовать креветки под фирменным соусом. Я вам скажу: это действительно божественно.
Он от удовольствия прикрыл глаза, но тут же встрепенулся:
— Простите, я не представился. Рональд Тэппи, профессор археологии. Разрешите, я пересяду за ваш столик. Я уже пообедал, осталось только кофе выпить. Поэтому, я вас надолго не задержу. Просто понимаете, я не привык отдыхать в одиночестве. Даже поговорить не с кем. А тут смотрю, два таких приятных мужчины.
Он, не дождавшись разрешения, перебрался за их столик и закончил свою тираду уже за ним. Роберту и Майклу не оставалось ничего иного, как тоже представиться. Профессору было за шестьдесят. Можно даже сказать, далеко за шестьдесят. Представлял он собой классический тип профессора, каким их обычно показывают в комедиях: словно с чужого плеча помятый, легкий пиджак, редкая бородка, смешно выступающая вперед, очки в тяжелой оправе, сдвинутые к самому кончику носа.
