сломала его. И словно шлюзы открылись в ее душе. Она опустилась на пуфик перед зеркалом и горько заплакала.
Питер уловил непонятные всхлипывания.
— Лаура, в чем дело? — встревоженно спросил он, но девушка не отвечала.
Тогда он надавил на ручку и вошел в спальню. Там царил беспорядок — красивое платье валялось на полу, туфли стояли в коробке на постели, сама Лаура, завернувшись в какую-то тряпку, горько рыдала перед зеркалом, прижимая к груди колье.
— Лаура, милая, не плачь… — Питер опустился перед ней на колени.
Девушка протянула ему ожерелье. Он увидел, что замочек сломан, и словно камень свалился с его души. Какая она глупышка! Так переживать из-за какого-то пустяка.
— Не расстраивайся, любимая. — Питер принялся утешать ее. — Это так просто починить. А если хочешь, я куплю тебе новое…
Лаура отняла ладони от лица. Как просто он решает все проблемы! Ее блестящие глаза неотрывно смотрели на него, и Питер внезапно почувствовал себя неловко.
Он отошел от Лауры и присел на кровать.
— Дело ведь совсем не в колье? — спросил он и тут же сам кивнул головой. — Конечно, не в колье. Я же вижу, что ты сама не своя в последние дни. Ты не хочешь рассказать мне, что происходит?
Лаура вновь залилась слезами. Как объяснить то, что она сама никак не может понять?
— Понятно, — вздохнул Питер. — Может быть, ты передумала выходить за меня замуж?
Нелегко дался ему этот вопрос. А вдруг она сейчас ответит утвердительно? Как жить ему после того, как он уже привык считать ее своей… Но он не имел права промолчать. Если она хочет от него уйти… Он не должен удерживать ее против воли.
— Не передумала, — выдохнула Лаура.
Питер закрыл глаза. Как многое в его жизни зависит от этой женщины! Практически все. Одним словом она может сделать его счастливейшим на земле или причинить ужасную боль.
— Просто… — Лаура запнулась. Она обязана ему сказать, что терзает ее. Нельзя допустить, чтобы он по-прежнему сомневался в ее чувствах к нему. — Питер, так ли уж необходима эта церемония?
Он с недоумением посмотрел на нее, и Лаура заторопилась с объяснениями.
— Мне становится страшно, когда я подумаю о том, сколько людей придут на нашу свадьбу. Они будут разглядывать меня, осуждать…
— Никто в здравом уме не подумает о тебе плохо, — улыбнулся Питер.
— Все равно. — Лаура утерла слезу. — Я не привыкла к вниманию. И к этому…
Она чуть подтолкнула коробочку с кольцами, которая свалилась на бок.
— У меня ощущение, что меня посадили в клетку, — продолжала Лаура, глядя прямо перед собой, — и что ты очень далеко от меня и с каждой минутой уходишь все дальше.
— Я думал, ты хочешь настоящую свадьбу, — беспомощно проговорил Питер.
Как утереть эти слезы? Он все бы отдал, чтобы она была счастлива, но что ей нужно для счастья?
— Настоящую? — встрепенулась Лаура. — А кто сказал, что церемония, которую ты так тщательно планируешь, настоящая? Фальшивые улыбки и поздравления, шепоток гостей, обсуждающих драгоценности невесты. Все бездушное, мертвое… Ты понимаешь меня, Питер?
— Пожалуй, да, — нехотя кивнул он. — Но я думал, тебе это понравится…
Лаура жалко улыбнулась.
— Конечно, все произойдет именно так, — покорно сказала она. — Прости меня, это нервы. Но я так и представляю себе тебя в темном костюме, себя в простом белом платье с цветами вместо бриллиантов, старичка-священника и самых близких друзей… Помнишь то дерево, под которым ты впервые сказал, что любишь меня?
Питер кивнул.
— Я бы хотела, чтобы мы поженились именно там. — Лаура мечтательно зажмурилась. — Это воспоминание принадлежало бы только нам, нам бы не пришлось делить его с тысячами других людей.
— Господи, Лаура, почему же ты молчала? — прошептал потрясенный Питер.
— Я не хотела огорчать тебя. — Она потупилась. — И потом, наверное, ты прав. У такого человека, как ты, должна быть пышная свадьба, ведь о тебе будут писать во всех газетах… Я постараюсь вести себя хорошо и быть тебе достойной женой…
Лаура посмотрела на него любящим взглядом. Какая, в конце концов, разница, где они поженятся и кто будет при этом присутствовать? Главное, что она будет рядом с этим человеком, которого любит больше жизни…
Питер встал, небывалая решимость была написана на его лице. Не говоря Лауре ни слова, он подошел к маленькому прикроватному столику, на котором стоял телефон, и твердой рукой набрал знакомый номер.
— Алло, Джеффри. Привет, это Питер.
Лаура напряглась. Джеффри Рубенс был помощником Питера и занимался всей подготовкой к свадьбе.
— Я хочу, чтобы ты все отменил, — говорил тем временем Питер. — Нет, у нас все в порядке. Разошли всем извинения… Я знаю, какая будет реакция. Я никому ничего не буду объяснять… Да, мы внезапно передумали… Хорошо, спасибо, Джеффри. Ах, да, еще кое-что…
Питер подмигнул Лауре, которая не сводила с него глаз.
— Закажи нам, пожалуйста, два билета на первый завтрашний рейс на Мадрид.
Он положил трубку и с шутливой строгостью обратился к онемевшей от удивления Лауре.
— Почему ты сидишь на месте? Ты разве не слышала меня? Собирайся, мы вылетаем в Испанию.
— Сеньор, только что звонили с пункта охраны. — Перед Иларио возник слуга.
Иларио поднялся на локте. Голову ломило, кажется, накануне он засиделся с бренди далеко за полночь.
— Какого черта ты будишь меня в такую рань? — сердито пробормотал он.
— Уже два часа, — произнес слуга. — И к вам приехали…
— Гости? — удивился Иларио.
Он сел на кровати.
— Кому вздумалось навестить меня?
— Некий сеньор Педро Стентон, — объявил слуга. Он был из новеньких, и имя Питера ничего ему не говорило.
Иларио подумал, что ослышался. Питер? Что ему тут делать? Он должен быть дома, наслаждаться любовью молодой жены…
— Пусть его пропустят, — приказал Иларио.
Слуга удивился. Вопреки ожиданиям, голос его хозяина прозвучал радостно.
Через двадцать минут мужчины уже пожимали друг другу руки. Не так уже давно виделись они в последний раз, а какая разительная перемена произошла с обоими! Питер помолодел на несколько лет, его лицо светилось уверенностью и счастьем. Иларио в последнее время слишком налегал на спиртное, и это не замедлило сказаться на его внешности. Его привлекательное лицо обрюзгло, под глазами залегли мешки. Питер не узнавал своего друга.
— Привет, — пробормотал Иларио, потирая заросшую щеку. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — кивнул Питер. Он не стал говорить ответную любезность, и Иларио все понял без слов.
— Как твои дела? — Несмотря ни на что, испанец чувствовал, что безумно рад видеть Стентона.
— Все хорошо. А ты?
— Да так себе, — пожал плечами Иларио. — Все пошло наперекосяк, сам знаешь.
— Зато Алаведра теперь твоя, — заметил Питер. — Ты ведь этого хотел.
— Хотел, — согласился Иларио. — Вот только слишком уж цена велика оказалась…
Жалость стиснула сердце Питера. Да, Иларио не позавидуешь. Стоит ли обращаться к нему сейчас?
