рассыпался в комплиментах и дружески трепал по плечу старых знакомых. Питер ощущал неловкость. Ему казалось, что все взгляды устремлены на него, и что все эти блестящие женщины с усмешками разглядывают его смокинг. Питер не привык носить такую одежду и не сомневался, что окружающие замечают это и посмеиваются над ним.
Однако он ошибался. Повышенное внимание дам объяснялось отнюдь не насмешками над его внешним видом. Скорее, наоборот. Привлекательный американец был замечен и одобрен. Не одна гостья заинтересованно спрашивала себя, а кто такой этот высокий красивый мужчина со светлыми волосами, которого она никогда не встречала у Мендесов.
Иларио охотно отвечал на все вопросы, касающиеся Питера Стентона, и полученная информация лишь подстегивала интерес гостей. Богатый, влиятельный, холостой американец? И к тому же красивый и застенчивый? Испытавший разочарование в любви? Многие тут же почувствовали желание проверить, насколько далеко это разочарование пустило корни в сердце Питера.
— Ты пользуешься успехом, — вскользь заметил Иларио. — Все местные красавицы хотят познакомиться с тобой.
Питер пожал плечами. Он немного освоился, неловкость постепенно покидала его. Он отметил, что на балу в Алаведре присутствуют действительно прекрасные женщины. Но его внимание больше привлекала группа серьезных мужчин, окруживших Диего Мендеса. Наверняка там ведутся разговоры поинтереснее, чем женская болтовня о мужчинах и чувствах. Питер напомнил Иларио об обещании познакомить его с элитой бизнеса Испании.
— И охота тебе думать сейчас о делах, — презрительно скривился Иларио. — Я все понимаю, но на балу надо флиртовать, а не думать.
— Я не особенно расположен к флирту сейчас, — проговорил Питер.
— А когда ты к нему расположен? — хохотнул Иларио. Он уже успел воздать должное прекрасным винам Алаведры и был настроен на легкомысленный лад.
Питер нахмурился. Он чувствовал, что громкий голос Иларио и его развязная манера привлекли внимание нескольких дам, стоявших неподалеку. Ему совсем не хотелось оказаться втянутым в бессмысленную светскую беседу, и он, взяв Иларио под локоть, буквально потащил его за собой на большой балкон. К счастью, там никого не было, и Питер мог говорить в полный голос, не опасаясь быть услышанным.
— Я буду очень благодарен тебе, Иларио, если ты позволишь мне проводить время по своему усмотрению. Глупо упускать возможность познакомиться с приятелями твоего отца…
— Приятелями моего отца? — усмехнулся Иларио. — В этом мире у него нет приятелей. Все они готовы вцепиться ему в глотку, как только почувствуют для этого подходящий момент. Волчья стая они, а не приятели.
— Тем не менее они ведут дела вместе, — проговорил Питер, несколько ошарашенный словами Иларио. Раньше он не замечал в друге подобной горечи.
— Да, — согласился испанец, — но при первой же возможности они столкнут его в пропасть. Если бы не я…
Иларио запнулся. Он был не до такой степени пьян, чтобы не сознавать, что он говорит. Никогда раньше он не посвящал Стентона в проблемы своей семьи. Может быть, как раз сейчас наступил подходящий момент?
— Бизнес есть бизнес. Подразумевается, что каждый участник игры руководствуется своей выгодой, — осторожно сказал Питер. Он не собирался выпытывать у Иларио, что тот имеет в виду. Сам расскажет, если сочтет нужным. — Но без доверия ничто не может существовать. Нельзя все время подозревать людей, которые работают бок о бок с тобой… Иларио горько рассмеялся.
— Тебе повезло, Питер. Тебе пока не довелось испытать худшего разочарования — знать, что тебя предают те, кого ты считал лучшими друзьями. Все эти люди, которых ты только что видел рядом с моим отцом, когда-то были его приятелями и партнерами, а потом злейшими врагами. Теперь они снова толпятся вокруг него, потому что кризис миновал, но я уверен, что он не забыл то время, когда они стремились утопить его. И они тоже о нем помнят.
Питер слушал не перебивая.
— Несколько лет назад состояние отца оказалось под угрозой, — продолжал Иларио. — Не буду говорить о причинах, слишком противно вспоминать. Скажу только, что он стал жертвой позорного шантажа и был вынужден выплачивать крупные суммы денег. Один из его партнеров узнал об этом и вместо того, чтобы помочь отцу, попытался вытеснить его из их совместной компании. Другие поддержали его, и отец остался в одиночестве. Это было страшное время… Но мы все выдержали. Диего Мендес лишь пошатнулся, но не рухнул, и теперь он снова богат и влиятелен. И все эти люди сидят у его ног и с жадностью ожидают его подачки.
— Всякое бывает в жизни, — тихо заметил Питер. — Иногда приходится поступать не совсем честно.
— Я уверен, что ты никогда бы так не сделал! — с горячностью воскликнул Иларио. — Ты бы не отвернулся от друга в беде!
— Спасибо, — улыбнулся Питер. — Но это еще не значит, что я откажусь от выгодного партнерства с людьми, о которых ты говорил только что.
— Ах, да, я и забыл, — скривился Иларио, — что вы, американцы, ставите бизнес выше сантиментов. Только деньги имеют для вас значение.
— Ты ошибаешься, — возразил Питер. — Если мы в первую очередь руководствуемся не чувствами, а разумом, это не значит, что мы готовы простить подлость и предательство ради выгоды. В любом случае надо думать о будущем, о том, что целесообразно…
— Ох, Педро, как же ты меня удивляешь! — захохотал Иларио. — Я надеялся расшевелить тебя нашей испанской жизнью, а ты еще больше ушел в свою скорлупу. Неужели ты никогда не думаешь об удовольствии, а только о целесообразности? Я бы умер от скуки!
Питер прикусил язык. Реакция импульсивного испанца была вполне понятна. Ему больше не следует философствовать в присутствии Иларио. Предки Мендеса тратили баснословные состояния на произведения искусства и красивых женщин, проводили время в кутежах и празднествах, а предки Питера трудились, не щадя себя, читали Библию и откладывали деньги для потомства. Им было тяжело понять друг друга.
— Знаешь, мне интересно было бы посмотреть на влюбленного Питера Стентона, — продолжал Иларио со смехом. — Как бы ты ухаживал за своей избранницей? Стал бы совершать ради нее безумства или просто описал бы ей размеры своего состояния?
Питер вспомнил, как проводил ночи под окнами Рози О'Тул, и невольно покраснел.
— Мне трудно представить себе женщину, ради которой можно совершить какое-нибудь безумство, — сдержанно произнес он. — Все эти современные очаровательницы, помешанные на салонах красоты и показах мод, совершенно не прельщают меня.
— Ты слишком строг к бедняжкам, — засмеялся Иларио. — Иногда безумство стоит совершить ради него самого, а не ради женщины. Но я обещаю познакомить тебя с той, ради которой тебе захочется перевернуть весь мир. Если, конечно, такая женщина вообще существует на свете.
— Ты слишком много на себя берешь, — покачал головой Питер.
Перед его мысленным взором предстала танцующая цыганка. Разве что ради такой женщины… Но наверняка она столь же невежественна и глупа, как и большинство ее товарок, и озабочена лишь количеством денег в карманах очередного поклонника. Нет, от подобных женщин лучше держаться подальше, чтобы избежать окончательного разочарования.
— Ладно, давай вернемся в зал, — сказал Иларио. — Я уверен, все красотки не находят покоя из-за нашего исчезновения. Если будешь себя хорошо вести и танцевать с привлекательными женщинами, я, так уж и быть, познакомлю тебя с кое с какими влиятельными господами.
Питер усмехнулся и последовал за Иларио обратно в теплый, благоухающий дорогими духами зал.
Там все было по-прежнему — играла негромкая музыка, раздавался женский смех и звон бокалов. Питер решил последовать совету Иларио и принялся разглядывать женщин. Нехотя он был вынужден признать, что многие из них действительно красивы и способны воспламенить любого мужчину. Но… как
