– А я уже легла.
Кейд положил трубку, быстро пересек комнату и отодвинул защелку. Открыл дверь и заглянул в соседнюю комнату.
Хуана набросила на абажур ночника у своей постели голубой шелковый шарф, но света было достаточно, чтобы разглядеть ее нагое тело, прикрытое только роскошными волосами. Хуана глядела ему в глаза и улыбалась.
Кейд вошел в комнату и закрыл за собой дверь…
Им пришлось хорошенько поспешить, чтобы успеть на рейс 9.15. В аэропорту они появились за семь минут до отлета. В самолете, кроме них, было еще человек восемь: группа американских туристов, увешанных фотоаппаратами, в цветастых шляпах, а то и громадных сомбреро.
Вылет почему-то задерживался. Бешеная гонка на джипе к аэропорту теперь выглядела неоправданным риском. Самолет взлетел только в 9.55.
Приключение – а это было самое захватывающее и неповторимое приключение в жизни Кейда – слегка омрачалось чувством вины.
…Когда на востоке разгоралась утренняя заря и они лежали бок о бок, утомленные долгой ночью любви, Хуана заявила, что полетит в Мехико вместе с ним.
Кейд насторожился.
– Кто тебе сказал, что я лечу в Мехико? – требовательно спросил он.
– Я слышала, как ты разговаривал по телефону. Ты ведь собираешься снимать бой быков, не так ли? Ну, так и я с тобой поеду.
– Но ты не можешь! – Кейд в данную минуту был полностью удовлетворен и вспомнил Барреду. – Или забыла, что ты тут не одна? Ты должна думать о нем! Что он скажет?
Хуана задрала ногу и разглядывала маленькую, прекрасно обрисованную ступню.
– У меня красивые ноги, да? – сказала она. – Посмотри – немногие девушки могут такими похвастаться.
Кейд резко сел.
– Послушай. Нам нельзя так поступать! Он болен. Он тебя любит. Он…
– Он стар, он мне наскучил, – сказала Хуана и опустила ногу. – Я все уже упаковала. Мой багаж у портье в холле. И я лечу с тобой в Мехико-Сити.
– Я не могу тебе этого позволить. Ты спокойно его переносила, пока не встретила меня. Я не…
– Он старый зануда, и мне всегда с ним было скучно. Не надо было приезжать сюда с ним. Это была моя ошибка. Что мне делать с таким стариком? Я возвращаюсь в Мехико в любом случае. Если ты не хочешь лететь со мной, я полечу одна.
– Но что ты ему скажешь? – озабоченно спросил Кейд. Он наклонился, пытаясь в полумраке разглядеть ее лицо.
– Я не скажу ему ничего. Он встает поздно. Когда встанет, меня уже не будет.
Кейд был по-настоящему потрясен.
– Но нельзя же так! Хотя бы записку ему оставь!
– А зачем? Портье скажет, что я уехала. Больше ему ничего не надо знать.
– Ты не можешь так поступать! Это унизит его. Тебе надо с ним увидеться или написать письмо. Я могу помочь тебе составить письмо. Давай сделаем это прямо сейчас.
– Сейчас, – сказала она, поворачиваясь к Кейду, – мы снова займемся любовью.
Она обвила руки вокруг шеи, отыскала губами губы, горячее тело прижала к телу…
Когда они проснулись, было уже восемь. Пока поспешно одевались, расплачивались и загружали багаж в машину, было не до письма Барреде.
О письме Кейд вспомнил только на полпути к Мехико, но, увы, поздно. Он подумал о старике и почувствовал легкий укол совести. Взглянул на Хуану, спокойно сидящую рядом. Она так улыбалась каким- то своим мыслям, так очевидно была счастлива, что не верилось, как такое прелестное создание может быть таким черствым, бессердечным и жестоким. Однако ее отношение к Барреде показывало, что может, и еще как!
– Я знаю один чудесный домик, который мы могли бы снять, – сказала Хуана, перехватив его взгляд. – Он очень милый, окна выходят на Чапультепекский парк. Правда, немного дороговато. Мы можем снять его на неделю, на месяц или на год. Это ведь лучше, чем торчать в отеле, правда? А я отлично готовлю. Я буду смотреть за домом и готовить для тебя. Тебе это понравится.
На Хуане было дорогое белое платье без рукавов, волосы забраны вверх, так что светились золотые клипсы в прелестных ушках, золотое ожерелье украшало шею. Кейд представил, как эта женщина занимается стряпней и уборкой дома, и засмеялся.
Хуана нахмурилась.
– Ты не веришь, что я умею готовить?
– Да нет, – ответил Кейд, видя, что она задета. – Я уверен, что можешь. Но сколько слуг тебе понадобится?
– Слуг? – она скривилась. – Мне не надо никаких слуг. Если там будут путаться слуги, то как мы сможем заниматься любовью тогда, когда захотим – днем, скажем? В доме любви слуги не нужны.
Кейд был тронут. Все его предыдущие дамы требовали, чтобы он нанимал для них прислугу.
– Думаю, это будет чудесно, – сказал он с воодушевлением. – Согласен. Давай снимем этот домик.
Хуана улыбнулась и погладила ему руку.
– Я все устрою. У тебя есть деньги? Мне понадобятся некоторые средства, чтобы ты мог жить со всеми удобствами.
Она открыла сумочку и заглянула в нее.
– У меня только шестьсот песо. Мануэль был человеком прижимистым.
– Да, кстати. Ты все-таки пошли ему телеграмму.
– Я тебя насчет денег спросила, – сказала она, отдергивая руку. – Тебе не надоело еще говорить о Мануэле?
Кейд вздохнул. Он извлек чековую книжку и вручил ей чек на пять тысяч песо.
– Я обналичу чек в Мехико. Это пока все, что я могу дать.
– Этого достаточно. Ты увидишь, что я очень бережлива.
Хуана снова принялась поглаживать его руку. Блестящие глаза мексиканки были очень выразительны.
– Я так люблю тебя! Мы будем счастливы вместе. Мне так хочется заняться с тобой любовью прямо сейчас.
– Мне тоже, – ответил Кейд и вложил свою ладонь в ее. – Но боюсь, нас не поймут.
– Да уж, наверно, – хихикнула она.
Самолет приземлился в Мехико-Сити в одиннадцать с минутами. Их встречал Адольфо Крил – представитель Сэма Уонда в Центральной Америке. Это был толстеющий человек потрепанного вида с мягкими манерами. Он носил панамскую шляпу с мятыми полями и легкий коричневый костюм, который был ему маловат и на котором явственно различались пятна пищевого происхождения.
Крил и не пытался подавить восхищение, когда Кейд довольно небрежно представил его Хуане. Крил сорвал с головы шляпу и поклонился так низко, что Кейд решил, что он сейчас растянется у ее ног.
– Билеты куплены? – спросил Кейд, в то время как польщенная Хуана одаривала Крила головокружительной улыбкой.
– Конечно, – ответил Крил. – Вы будете совершенно довольны, сеньор. Все, как вы заказывали.
– Когда я встречаюсь с Диасом?
Вежливая улыбка исчезла с лица Крила. Он зачем-то заглянул в свою шляпу, нахмурился и печально покачал головой.
– К сожалению, сеньор, это невозможно. Тысяча извинений. Сеньор Диас никого не принимает перед боем… никого… даже президента. Он очень набожный человек. Он молится и молится перед тем, как выйти на арену. Нет, никак нельзя.
– Я должен увидеть его перед боем, – отрезал Кейд. – Я говорил мистеру Уонду, чтобы вы это организовали.