Рея сидела в кресле, листая журнал. Ее глаза скрывались за солнцезащитными очками. Когда мы появились на террасе, она подняла голову.
В другом кресле сидел высокий, тощий, дочерна загорелый мужчина в белых брюках и футболке в красно-синюю полоску. «Должно быть, сам Марло», – подумал я. Красивое лицо, густые, тронутые сединой волосы, очень живые глаза. Не верилось, что этот человек смертельно болен.
– Мистер Марло? – спросил Реник.
– Совершенно верно, лейтенант. Садитесь. Чем я могу вам помочь? – Все тот же ровный, спокойный голос.
– Это Гарри Барбер, – представил меня Реник. – Наш сотрудник. – Он остался стоять, почувствовав по интонации Марло, что тому неприятен визит полицейских. – Я надеялся повидать мисс Марло. Но мне сказали, что ее нет.
– Это так. А зачем она вам?
– Сожалею о том, что приходится беспокоить вас, мистер Марло, но я расследую дело о наезде. Прошлой ночью машина сбила женщину. Та умерла, не приходя в сознание. Водитель скрылся. Мы проверяем подряд все машины. На стоянке в бухте Одиночества мы нашли автомобиль вашей дочери. У него сильно помято крыло. Мы хотели бы знать, как это произошло.
Я смотрел на Марло и потел. Скажи он Ренику, что его дочь похищена, плакали бы мои денежки. Но лицо Марло напоминало маску. Сообщение Реника не взволновало его.
– Если бы моя дочь сбила человека, она никуда бы не уехала. Насколько мне известно, сейчас она гостит у друзей. Затрудняюсь сказать, у кого именно. В нынешние времена молодежь редко делится с родителями своими планами.
Я искоса взглянул на Рею. Та вновь листала журнал. Со стороны казалось, что этот разговор ее не интересует.
– Когда она вернется? – спросил Реник.
– Через несколько дней. Когда она вернется, я поговорю с ней. Я абсолютно уверен, что она не имеет никакого отношения к расследуемому вами делу.
– Не могли бы вы объяснить, как ее машина оказалась на стоянке в бухте Одиночества?
– Нет. Я не слежу за машиной моей дочери. – Марло потянулся за лежащей на столике книгой. – Если в этом будет необходимость, вы сможете встретиться с моей дочерью после ее возвращения. Но я не сомневаюсь, что к этому времени вы уже найдете виновных. Моя дочь тут ни при чем. Удачи вам, лейтенант.
– Ну и ну, – хмыкнул Реник, когда мы вернулись к «Паккарду». – Вот это хладнокровие.
У меня подгибались колени.
– Мы же не знаем наверняка, что ее похитили, – заметил я. – Может, ему нужны деньги для деловых операций.
Реник покачал головой.
– Не думаю. Даже миллионер может просить управляющего открыть банк только в том случае, когда речь идет о жизни и смерти. Могу поспорить с кем угодно, что она похищена. Давай-ка доложим обо всем Мидоусу.
Когда мы вошли, окружной прокурор ходил по кабинету.
Реник рассказал о найденной машине, помятом крыле и встрече с Марло.
– Он решил ничего не говорить, – заключил Реник. – Я бы не стал его осуждать. Как вы думаете, не стоит ли нам объявить розыск девушки?
Мидоус бросил сигару в корзинку для мусора.
– Нет. Мы подождем. Марло – влиятельный человек. Если наши действия в какой-то степени навредят девушке, отвечать придется мне. Подождем.
Реник пожал плечами.
– Хорошо, сэр. – Он повернулся ко мне. – Держись поближе к телефону, Гарри. Возможно, ты мне срочно понадобишься. Ты сейчас домой?
– Да. Если я куда-нибудь уеду, то оставлю Нине номер, по которому меня можно найти.
– Договорились.
И я поехал домой.
Нина раскрашивала садовую вазу. Когда я вошел, она отложила кисть.
– Дорогой… я так волнуюсь! – Она обняла меня. – Все будет хорошо?
Я подхватил ее на руки и сел в кресло.
– Все будет отлично. Я снова работаю, и работа мне по душе.
Она спросила, зачем я понадобился Джону в воскресенье, и я рассказал ей о Марло.
– Джон думает, что девушка похищена, но я не стал бы ломать над этим голову. Пока мы ничего не знаем наверняка. Лично мне кажется, что деньги понадобились Марло для какой-нибудь сделки. – И я тут же увел разговор в сторону, спросив, собирается ли она разрисовывать керамику и впредь, после того как я начал работать. – Моего жалованья хватит на двоих, – заметил я.
– Думаю, мне не стоит бросать это дело, – ответила Нина. – Во всяком случае, до конца сезона.
После обеда я сказал, что поеду в прокуратуру узнать, нет ли новостей, и продемонстрировать свое рвение.
Я остановил машину у ближайшего телефона-автомата и позвонил Одетт.
– К завтрашней ночи все готово. Похоже, мы выкрутимся. Вы должны вылететь в одиннадцать вечера. Из аэропорта вы доберетесь на автобусе до городского автовокзала. Туда вы попадете в начале второго. Я буду вас ждать. Я отвезу вас в кабину и оставлю там. Затем получу то, что нам нужно, и вернусь.
Она ответила, что все поняла. В голосе Одетт слышалась тревога.
– Ты уверен, что все будет нормально?
– Да… не волнуйтесь. Увидимся на автовокзале в час ночи. – Я положил трубку, снял ее и набрал номер прокуратуры. Дежурный сказал мне, что Реник ушел домой. Я понял, что новостей нет, и поехал к Нине.
На следующее утро, в девять часов, я уже был на работе, секретарша Реника дала мне груду папок, чтобы, ознакомившись с их содержанием, я быстро вошел в курс текущих дел. Она же сказала, что Реник задерживается.
Я начал просматривать папки. Реник появился вскоре после одиннадцати. Он присел на краешек стола и спросил, нравится ли мне возвращение к работе.
– Еще бы, – ответил я и похлопал по папкам. – Работа как раз по мне. Дочь Марло еще не нашлась?
– Пока ничего нового. За стоянкой в бухте Одиночества ведется наблюдение. Если Одетт покажется там, мне сообщат. Больше мы ничего не можем, если только Марло не обратится к нам. ФБР и полиция штата готовы подключиться к расследованию по первому сигналу.
– Если Марло заплатит выкуп, а девушка вернется, он и не подумает обращаться к нам.
– В наши дни похитители обычно не возвращают своих жертв. – Реник нахмурился. – Мертвые молчат. Если она похищена, держу пари, он попросит нас о помощи. – Реник соскользнул со стола. – Ну, пойду к себе.
Когда он скрылся за дверью, я отодвинул раскрытую папку и закурил. Я думал о том, что завтрашним утром, при удаче, стану богаче на пятьдесят тысяч долларов. Свыкнуться с этим было нелегко. Но я уже решил, что, получив деньги в мелких купюрах, положу их в банковский сейф и буду брать их оттуда по мере надобности. Я понимал, что придется соблюдать определенную осторожность. Я не мог позволить себе сразу же сорить деньгами. Потом, через год или два, я мог сказать, что удачно сыграл на бирже.
Я уже собрался на ленч, когда дверь распахнулась и в кабинет влетел Реник. По лихорадочному блеску его глаз я понял, что ситуация изменилась, и у меня екнуло сердце.
– Ты не представляешь, как нам повезло! – воскликнул он. – Поедем в полицейское управление, я все расскажу по пути. Кто ищет, тот всегда находит, – продолжил он, когда мы вышли в длинный коридор, ведущий к лифту. – Я просматривал донесения патрульных за субботу, и одно из них сразу же заинтересовало меня. На автомобильной стоянке у «Пиратской хижины» нашли лежащего без сознания мужчину. Ты знаешь, где это?
