было присматривать.
— А ты у нас Флоренс Найтинг[2]? — с ожесточением набросилась на нее Селеста. — Как я слышала, ты только и делала, что ела шоколад и шлялась по магазинам. Хотя, если честно, я удивлена, что тебе удавалось найти там одежду твоего размера.
Харри громко закашлял, и на его лице появилось встревоженное выражение.
— Не беспокойтесь, — заверил его Джез. — Они всегда так. Так куда вы ходили сегодня вечером?
Обрадовавшись, что слышит нормальный вопрос. Харри сказал:
— В бар «Ананас».
— Чтобы встретиться с Люсиль. — вмешалась Сюзи. — Она там работает.
— Правда? Что делает?
— Она барменша, — быстро объяснил Харри.
— Наверное, тоже пьет. — Селеста говорила с сожалением. — Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы люди поняли, что есть другие радости в жизни.
— Например, завязывать бантики на голове и выглядеть как коробка с конфетами? — спросила Сюзи. — Кстати, еще она выгуливает собак. Может, если я ее хорошенько попрошу, она и тебя выведет на улицу.
— Мне ее очень жаль. — Селеста похлопала ресницами, с симпатией глядя на Харри, затем пожала плечами и допила чуть теплый кофе. — Представляю, какое разочарование: впервые встретиться с незнакомой тебе сестрой и обнаружить, что это Сюзи.
ГЛАВА 7
— Я не подозревал, что вы друг друга так ненавидите, — произнес Харри, когда за ними закрылась входная дверь.
— Нельзя сказать, что мы ненавидим друг друга. — Сюзи пренебрежительно махнула рукой. Они с Селестой любили изводить друг друга, но, как ни удивительно, ни одна из них при этом не обижалась. — Просто мне бы хотелось, чтобы Джез нашел себе кого-нибудь… получше.
Харри посмотрел на нее с сомнением.
— Ты все еще любишь его?
— Нет!
— Точно?
Да что же это такое? Почему все так считают?
— Конечно, — терпеливо ответила она. — И прежде чем задашь следующий вопрос, могу сразу ответить: нет, я не ревную к Селесте.
Харри обдумывал это пару секунд.
— Ладно, может, и так. Но Селеста тебя ревнует?
Они уже подошли к его машине. Сюзи повернула к нему лицо, и ее рот коснулся — боже, все произошло само собой — его рта.
— Ты допрашиваешь, как инспектор Морс, — пробормотала она. — А ведь никто еще не убит.
— Хм. — Харри протянул руку и осторожно убрал прядь рыжевато-каштановых волос с ее глаз. — Пока нет.
Джез слишком хорошо ее знал. Он оставил дверь незапертой.
— Ну? — спросила Сюзи, врываясь в гостиную. — Как ты считаешь?
— Не имеет значения, что считаем мы, — ответил ей Джез. — Важно, что думаешь ты.
— Но моему суждению не всегда можно доверять, — заметила Сюзи, — ведь я плохо разбираюсь в мужчинах. Достаточно посмотреть, за кого я когда-то вышла замуж.
Джез рассмеялся. Селеста, полюбовавшись на серебряный лак на пальцах ног, заявила:
— Думаю, он ничего. Хорошенький.
— Хорошенький? — Сюзи с ужасом смотрела на нее. — Так обычно говорят о щенках. Отвратительно, если речь идет о взрослом мужчине.
Селеста пожала плечами и сделала еще одну попытку:
— Ладно, он симпатичный и очень привлекательный. Как тот парень из фильма, который мы недавно видели. — Она легонько толкнула Джеза. — Очень старый фильм… о, как же он называется? Он играл рабочего, и ты мне еще сказал, что его друг из фильма пел в какой-то группе.
— «Настанет день». Дэвид Эссекс, — объяснил Джез, не смея встретиться взглядом с Сюзи.
Сюзи спросила с невинным видом:
— А друг-который-пел-в-какой-то-группе это… Ринго Старр?
— Да, он! — кивнула Селеста со счастливым выражением лица.
— А группа, в которой он играл? Это, случайно, не «Битлз»?
— Ты опять отгадала! Честное слово, ты просто справочное бюро, когда речь заходит о старой музыке! — Селеста говорила с восхищением. — Как будто тебе сорок шесть, а не двадцать шесть.
— Мне двадцать четыре, — поправила Сюзи.
— Ой, извини, не знаю, почему я всегда думаю, что ты старше. Наверное, из-за твоей одежды. — Селеста пожала плечами. — В общем, я пыталась объяснить, что этот Харри похож на другого, хорошенького.
Опять «хорошенький». Замечательно. Потеряв терпение, Сюзи обратилась за поддержкой к Джезу.
— А ты что скажешь?
— Помню, кое-кто тоже говорил, что я хорошенький. — Джез ухмыльнулся, поддразнивая ее. — Ладно. Правду? Он кажется славным парнем, но…
Сюзи затаила дыхание и наблюдала, как он с сомнением покачал головой.
— Ты считаешь, он мне не подходит? Вот что ты хочешь сказать?! — возмущенно спросила она. — Боже мой, ты ничего не понимаешь! Он идеален.
Джез бросил на нее насмешливый взгляд.
— Правда?
— Правда.
— В таком случае — отлично.
Сюзи поняла, что он не желает с ней спорить. Пора идти домой.
Конечно, она солгала. Харри не совершенен. Но он был почти идеалом. «Скажем, на девяносто процентов», — думала Сюзи, разглядывая темный потолок спальни. И в наши дни, говоря откровенно, лучше не бывает.
Это никуда не годилось: она не могла уснуть. Перекатившись к краю кровати, она включила ночник у изголовья и взяла телевизионный пульт. Настала одна из тех ночей, когда тело не отдыхает, а мозг лихорадочно работает — она знала по опыту, — и это означало, что нет никакой надежды уснуть.
Ее что-то беспокоило.
И это что-то — недостающие десять процентов.
Решающие десять процентов, которые не позволяли Харри Фицаллену стать идеалом.
И больше всего беспокоило то, что она не имела понятия, чего не хватает.
Черт, разве Харри не обладал всеми достоинствами? Привлекательность? Отличная фигура? Ум? Остроумие? Обаяние?
Тогда почему, почему она ловила себя на тайном желании видеть его немного более… что?
Возмутительно, ей ничего не приходило в голову. Харри явно чего-то не хватало, но она не знала чего. Искренне надеясь, что она ошибается, Сюзи нацелилась пультом на телевизор и перебрала несколько кабельных каналов.
Канал «МТВ» показывал один из старых клипов Джеза: это был фрагмент концерта в одном из залов Бирмингема. Когда это было? Лет пять назад? «Тогда мы были вместе, — вспомнила Сюзи, — потому что я
