— Я хочу выглядеть как можно лучше ради Харри.
— Хм. — Явно не купившись на ее слова — черт, она ненавидела, когда происходило такое, — Лео повернул направо и резко произнес: — Мы на месте.
Сюзи замерла у него за спиной. Теперь уже не было времени прихорашиваться. Она решила ограничиться следующим: покусать губы, пощипать щеки — ой! — и втянуть живот. О, и надеть лодочки…
— Мне нужны мои туфли. — Она протянула руки. Лео поднял брови.
— Почему ты смотришь на меня?
— Потому что они у тебя, — напомнила Сюзи. Она показала на карманы его кожаного пиджака. — Я сняла пиджак Адама, и ты положил его в багажник своей машины. Я сказала: «Туфли», а ты ответил: «Хорошо». И я решила, что у тебя все под контролем и ты принесешь мои туфли, потому что мои ноги слишком стерты, чтобы идти в них.
Выслушав все с вежливым интересом, Лео покачал головой.
— Извини. Мы друг друга не поняли. Я думал, ты хочешь убедиться, что обе туфли в багажнике.
Какая наглая ложь. Он сделал это нарочно, поняла Сюзи. Чтобы преподать ей странный урок. Решив, что Лео Фицаллен не так мил, как ей сначала показалось, она расправила плечи, протянула руку и сказала:
— Дай мне ключи от машины, я пойду и принесу их.
Конечно, это был блеф. Чистая бравада. Даже на прохладном бетонном полу, ее ноги, казалось, были облиты бензином и подожжены. Она бы заплакала, если бы Лео вручил ей ключи.
К счастью, ей на помощь пришла Люсиль.
— Прекратите, вы оба! — Она возмущенно тряхнула головой. — Пререкаться из-за туфель — это нелепо!
— Лучше скажи это нашей За За Габор[7]. — пробормотал Лео.
Не могу поверить, что такое может происходить со мной, поражалась Сюзи. Этот человек просто ротвейлер. Как раньше он мог мне нравиться?
— Ладно, — сказала Люсиль. — Оставайтесь здесь и ругайтесь, если вам так хочется. А я иду к Харри.
Пока они стояли у входа в отделение, где лежал Харри, мимо них внутрь проскользнула дежурная сестра, распахнув на мгновение двери. На них сразу обрушился запах антисептика, заполнив ноздри Сюзи и вызвав давнее воспоминание, к которому она предпочитала не возвращаться.
Сюзи взглянула на бледный шрам с внутренней стороны руки. Когда тебе семь лет, очень хочется быть смелой и проехать по школьным перилам. И она это сделала, но из-за резкого окрика классной дамы потеряла равновесие и рухнула на металлическую скульптуру с острыми краями, установленную под лестницей.
Упав на самый острый край — «Очень для нее типично», как устало заявила классная дама, Сюзи сильно распорола руку. Кровь била во все стороны, и учительница была вынуждена срочно везти ее в больницу.
Боль была невыносимой, но Сюзи запомнила не это. Ей показалось, что ей снова семь лет, что ей зашили руку в травмпункте, она плачет и зовет маму.
Она даже хранила в памяти ласковое лицо доктора, когда он спрашивал, где ее мать.
Сюзи на мгновение закрыла глаза и представила, как она отвечала, заикаясь и всхлипывая: «Она снова у-уехала, в Африку-у».
В следующую секунду ее глаза распахнулись, так как лающий женский голос вернул ее к действительности:
— Все, хватит, джентльмены, в больнице курить запрещено.
Дежурная сестра открыла дверь в комнату для посетителей. Оттуда выплыло громадное облако дыма, сопровождаемое гоготом придурковатых фотографов и репортеров.
— Ну? — Люсиль смотрела на Сюзи. — Ты идешь или нет?
Люсиль было легко говорить. На ней были туфли, а заплетенные в косички волосы было невозможно запутать.
Сюзи поступила героически и не стала озвучивать эти мысли.
Вместо этого она сказала:
— Конечно,
Они вошли, и двери за ними захлопнулись, а фотографы, узнав Лео, пришли в движение. Медсестра, которая могла бы подрабатывать вышибалой, разбросала толпу и извлекла из нее Сюзи и Люсиль.
— Ой! — вскрикнула Сюзи, когда туфля двенадцатого размера опустилась на ее босую ногу.
— У вас еще будет для этого время, джентльмены, — властно объявила сестра. — Эти люди пришли к мистеру Фицаллену, и они будут вам очень благодарны, если вы оставите их в покое.
Эта сцена опять вернула Сюзи на несколько лет назад, к временам, когда Джез был на пике популярности. Она была его женой и привыкла к вниманию папарацци. Иногда это было приятно, а иногда похоже на зубную боль. Во всяком случае, она никогда не покидала дом, не приведя себя в порядок.
Но одно дело быть женой рок-звезды. А другое — девушкой полицейского.
Впрочем, сейчас было не время и не место. Любой посетитель мало-освещенной больничной палаты в середине ночи выглядел бы немного дико в темных очках.
Сюзи улыбнулась, не обращая внимания на фотокамеры, и не стала ничего говорить, а сестра провела их по коридору, а потом в палату.
— Он устал, — предупредила она. — Десять минут, не больше.
ГЛАВА 19
Харри лежал в постели, подключенный к бесконечному количеству капельниц и пишущей аппаратуры; он открыл глаза.
— Сюзи. Ты здесь. И Люсиль.
Медсестра скромно удалилась. Лео отошел вглубь комнаты и прислонился к стене, засунув руки в карманы кожаного пиджака и сохраняя на лице непроницаемое выражение.
— О, Харри… — Немного прихрамывая, Сюзи подошла ближе — туфля двенадцатого размера раздавила пальцы на ее правой ноге — и в волнении протянула руки. — Что они с тобой сделали?
Он мог бы сняться в рекламе о жертвах несчастных случаев. Его левая нога была в гипсе. А также правая рука. Его голова была обмотана бинтами, а вдоль левой скулы шла свежа зашитая рана. Когда он поднял здоровую руку, Сюзи увидела, что у него даже грудь в бинтах. Если бы Деннис-Озорник упал с горы и его переехал десятитонный грузовик, он бы в результате выглядел именно так.
Но, конечно, он бы не был таким привлекательным. Потому что Деннис-Озорник не был Харри- Негодяем.
Но Харри уже не был Негодяем, верно?
Теперь он стал официально признанным Харри-Героем.
— Извини за сегодняшний вечер, — сказал Харри.
— Не думай об этом! — Сюзи наклонилась и поцеловала его. — Ты здесь, ты жив. Это самое главное.
У нее за спиной, в глубине комнаты, раздалось еле различимое насмешливое хмыканье. К счастью, бинты, закрывающие уши Харри, заглушили этот звук.
— Уверен, ты меня ругала, думала, я тебя обманул. — Он сделал попытку улыбнуться.
— Да, мы не знали, что подумать.
— Я бы никогда тебя не обманул.
— Знаю, — сказала Сюзи. Что еще она могла сказать?
— Что с твоими ногами? — спросил Харри. Находясь в полусидячем положении, он мог их разглядеть.
