— Одна из хорошеньких медсестер? Харри подмигнул.
— Наверное, его можно назвать хорошеньким. В следующий момент пальцы Сюзи застыли на месте. Невероятно, в журнале, который она небрежно перелистывала, была фотография Лео.
«Быть избранным — трудная работа, но кто-то должен ее выполнять!»
Таков был заголовок, а дальше следовали серии фотографий и краткие рассказы о прошлом, образе жизни и сексуальных победах различных британских бизнесменов, спортсменов и других знаменитостей. Сюзи не терпелось прочесть фрагмент о Лео, но она подняла голову и увидела выражение лица Харри.
Что ж, может, сейчас неподходящий момент.
Вместо этого она закрыла журнал и небрежно сообщила:
— Сегодня открывается его новый ресторан.
— Я знаю. — Харри кивнул, потом взял ее руку. — Я думал, ты захочешь пойти.
Сюзи была слишком гордой, чтобы признаться. Осторожно подбирая слова, она произнесла:
— Меня приглашали.
Харри сильнее сжал ее руку, отчего Сюзи вздрогнула. С большими кольцами для помолвки была одна проблема — когда твою руку вот так сжимают, сияющие бриллианты причиняют сильную боль.
— Спасибо, — проговорил Харри, пристально глядя своими пронзительно-синими глазами в ее глаза.
— За что спасибо?
Он улыбался ей с любовью.
— Ты знаешь, о чем я говорю. Я рад, что ты не пошла.
Он снова сдавил ее пальцы, и на глазах Сюзи выступили слезы.
Ой, больно!
ГЛАВА 29
В баре «Альфа» Лео отвел Люсиль в сторону, подальше от толпы шумных гостей.
— Сюзи нет?
— Она поехала к Харри. — Люсиль дипломатично не стала упоминать о том, что Сюзи вышла из себя, обнаружив, что лично ее не пригласили на вечеринку по поводу открытия. Вместо этого, обведя взглядом заполненный людьми ресторан и бар, Люсиль сказала: — Фантастическое место. Оно будет очень популярным.
— Особенно когда у нас появится собственная певица. — Лео улыбался ей сверху вниз. — Ты не занята в среду и пятницу вечером? Мы можем договориться о постоянных выступлениях два вечера в неделю.
В желудке у Люсиль что-то перевернулось. Ее первой реакцией было желание прыгать от радости и выкрикивать слова благодарности, но это быстро прошло. Она не собиралась снова проходить через это, понятно?
С этого момента она должна забыть мечты, которым не суждено осуществиться, и вместо этого постараться стать практичной. Разумной.
Рассудительной реалисткой.
И, как и все, постоянно получать зарплату.
Люсиль глубоко вздохнула.
— Большое спасибо за твое предложение, но меня больше интересует работа официантки пять дней в неделю.
Лео был страшно удивлен.
— Почему?
— Остальное я решила оставить в прошлом. — Люсиль кусала губы и очень надеялась, что ее голос не дрожит. — Я отказываюсь, потому что работа мне не подходит.
Впервые Лео не нашелся что сказать. Он знал: пение для Люсиль — способ существования.
— Я не понимаю. Только взгляни на себя. — Он указал на фигуру Люсиль в шелковом укороченном топе цвета карамели и длинной юбке того же цвета с разрезом до бедра. Ее косички с бусинами были собраны в высокий узел, что подчеркивало ее огромные карие глаза и лебединую шею. — У тебя красивое лицо и фигура, все, что необходимо…
— Кроме таланта, — просто сказала Люсиль.
Лео в недоумении поднял брови.
— Это неправда, у тебя чудесный голос.
— Тысячи людей обладают прекрасным голосом. Если ты хочешь, чтобы зрители сидели и слушали, тебе нужна превосходная песня. — Говоря это, Люсиль дергала замок своей сумочки, то раскрывая, то закрывая ее. — Я всегда думала, что однажды напишу такую. Теперь я знаю, что этого никогда не произойдет.
— Откуда? — спросил Лео. — Как ты можешь это знать?
— Один человек высказал свое честное мнение.
— Кто?
Люсиль пожала плечами. Клик-клик, клик-клик.
— Человек, которому я доверяю.
— Надеюсь, не Сюзи, — с ужасом уточнил Лео. — Боже, скажи, что это не Сюзи!
Его лицо выражало смятение. Люсиль рассмеялась.
— Уверяю, это не Сюзи. Ты слышал, как она поет?
— Мне об этом рассказывали. — Лео слегка передернуло. — Один раз в ее машине я чуть не стал свидетелем ее пения. К счастью, у нее стояла кассета «Риверданса».
— Тебе действительно повезло, — многозначительно произнесла Люсиль. — Сюзи одна из немногих, кто может петь под «Риверданс».
Лео понял, что она хочет отвлечь его внимание от предыдущей темы.
— Так кто тебе сказал, что нужно отказаться от музыки?
— Тот, кто разбирается. — Люсиль расправила плечи и заставила себя улыбнуться. — Джез Дрейфусс.
Лео вздохнул, потому что было очевидно, что Джез знает, что говорит.
Но все равно каким негодяем нужно быть, чтобы взять и заявить такое!!!
— Не смотри так, — сказала Люсиль. — Я просила его говорить откровенно. Не хочу провести следующие пятьдесят лет в ожидании того, что никогда не произойдет.
— Поэтому ты решила стать официанткой. — Его внимание привлекла Габриелла, которая отчаянно ему жестикулировала из противоположного конца зала; в баре были люди, которые хотели поговорить с ним. — Слушай, обсудим это завтра. Если ты действительно этого хочешь, хорошо, мы что-нибудь придумаем. — И добавил ровным голосом: — Но все же я полагаю, Джез Дрейфусс мог бы оставить свое мнение при себе.
— Не надо его обвинять, — настаивала Люсиль.
Лео хотелось знать, как она чувствует себя на самом деле и что скрывается за ее решительностью.
— Я его не обвиняю, — объяснил он. — Просто интересно, как он спит по ночам?!
Джез не мог уснуть. К трем часам утра он перестал стараться. А рядом с ним Селеста видела десятый сон, свернувшись, как зверек соня, на своей половине двуспальной кровати, сжимая левой рукой правое плечо. Когда Джез поправил пуховое одеяло, она даже не шелохнулась.
Если поплавать — поможет.
Джез надел халат и спустился вниз. Да. Бассейн — именно то, что надо. Проплыть его сорок раз — и прекратится бесконечная круговерть в голове. Может, шестьдесят раз — это так его физически вымотает, что заставит заснуть.
Проплыв его восемьдесят раз, Джез вылез из слабо освещенного бассейна, а бег мыслей в голове не
