застрял комок, от стоявших в глазах слез записи одиннадцатилетнего ребенка расплывались и плясали, неприличный всхлип нарушил тишину кухни.
Хох!
Боже мой, такие звуки издают гусыни, когда откладывают яйца.
ХОХ.
Яйцо размером с арбуз.
ХОХ, ХОХ. АААХААХААА!
Действительно, это было не слишком благозвучно, но она не могла себя остановить. Вообще-то она даже испытывала облегчение, что все вырвалось наружу, все остальное ей было безразлично.
Сюзи не имела понятия, сколько времени она так просидела; она громко ревела, как будто ей было два года, что представляло собой весьма неприглядное зрелище. Она смутно сознавала, что Лео был рядом, но он деликатно не приближался, чтобы не мешать. Он двигался очень тихо, готовил кофе, немного прибрался и достал новое кухонное полотенце. Когда единственный носовой платок Сюзи был израсходован, он протянул ей полотенце — хорошо, что оно было мягкое и прекрасно впитывало, в отличие от льняных, ужасных и шершавых.
Она совсем расклеилась: поток слез перешел в хлюпающее икание и прерывистые всхлипы. Сюзи уже жалела, что не сдержалась, она встала и подошла к окну, делая вид, что смотрит в сад, чтобы не встречаться глазами с невозмутимым взглядом Лео. Глубоко вздохнув, она бодро заявила:
— Ну, похоже, у меня запоздалая реакция. Честное слово, я сама от себя такого не ожидала!
Сюзи не видела Лео, но знала, где он. Он стоял за ней, около шкафа, в каких-нибудь пятнадцати шагах.
— Я рад, что все так случилось.
— Совсем как девчонка, что-то бормотала. Мне так неудобно…
— Сюзи, тебе нечего стыдиться. Ты не должна извиняться.
Теперь он был еще ближе, в десяти или девяти шагах. Колени Сюзи начали дрожать.
Это похоже на игру, в которую мы играли в младших классах… «Шаги бабушки»…
— Знаешь, я забыла о коробке. Я редко вспоминаю о прошлом. Наверное, меня это застало врасплох… все вернулось так стремительно.
— По-моему, тебе это было нужно, — сказал ей Лео. — Я в этом уверен. Держать все в себе — не лучший выход.
Пять, шесть шагов от нее?
Позвоночник Сюзи колыхался, как шербет. Она закрыла глаза.
— Я не плакала, когда она умерла.
Тишина. Сюзи не имела ни малейшего понятия, как далеко от нее находился Лео.
Я решу, что меня обманули, если повернусь и обнаружу, что он ушел домой.
И тогда она почувствовала это: слабое движение теплого воздуха сзади, в районе шеи.
Я не могу это сказать, я не могу…
Но она знала, что должна.
— Я такой ужасный человек, — пробормотала Сюзи, закрывая глаза и чувствуя, что запас ее слез еще не иссяк. — О боже, мне так за себя стыдно…
В следующее мгновение руки Лео обняли ее, как будто накрыли одеялом. Его губы прошептали в нескольких дюймах от ее уха:
— Тебе нечего стыдиться. Многие сразу не могут плакать.
— Я не об этом. — Сюзи взглянула вниз и увидела его руки — они обнимали ее под грудью. Пока она смотрела, две горячие слезинки скатились по ее щекам и каплями дождя упали на его загорелое запястье.
— Ладно. Ты ее убила?
— Нет.
— Хорошо. Что же ты сделала, из-за чего тебе так ужасно стыдно?
Еще одна слеза упала на большой палец его левой руки.
Потом еще и еще.
— Я завидую Люсиль.
Сюзи понурила голову. Вот, все сказано. Она наконец произнесла это. Теперь ее можно официально признать злой, презренной особой.
Теперь он действительно станет меня презирать.
— Продолжай, — поторопил ее Лео.
По крайней мере, он с презрением не хлестнул ее по голове замызганным полотенцем.
— Знаю, это звучит ужасно, — бормотала Сюзи. — Понимаю, мы росли в большом доме в Снейд-парке и ездили на каникулы за границу. У Люсиль всего этого не было. Боже, у нее даже не было постоянной матери. Но… по крайней мере, она понимала, почему Бланш не могла всегда быть с ней, и знала, что мама ее любила. — О, это было тяжело. Кусая губы, Сюзи заставила себя продолжать: — Все время, пока я росла, я чувствовала, что мама держится на пределе. Она старалась быть веселой, но просто выполняла свои обязанности, считала дни, когда снова сможет исчезнуть в свою очередную заграничную поездку. Впрочем, теперь я знаю, что дело было совсем не в этом. Она считала дни, которые отделяли ее от возвращения к Вилльяму и Люсиль, как… когда…
— Да? — Лео не двинулся, он по-прежнему держал ее в объятиях.
— Когда тебе семь, — вздохнула Сюзи, — ты знаешь, что нужно доесть овощи, прежде чем тебе дадут пудинг.
— И ты была одним из овощей?
— Даже не кукуруза и не спаржа, — сообщила она с жалким видом. — Вероятно, я была капустой. Не смейся, это совсем не забавно.
— Я не смеялся, — заверил Лео, разворачивая Сюзи, чтобы видеть ее лицо. Губы его дрожали. — Вернее, не так, как тебе показалось. Просто я вообразил тебя на обеденном блюде, поданную с соусом.
Ха, какое сочувствие!
— Спасибо большое, — обиженно сказала Сюзи.
— Если серьезно, — продолжил Лео, — я могу понять причину таких чувств. Но не стоит так думать.
— Теперь ты меня ненавидишь? За то, что я завидую Люсиль?
Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее.
— Я не могу тебя ненавидеть.
Его губы действовали на Сюзи гипнотически, она поняла — на помощь! — что они приближаются. Лео собирался ее поцеловать, его руки поднимались по ее спине, о да, он точно хотел ее целовать…
ГЛАВА 41
В одно мгновение Сюзи поняла, что происходит. Чертов Лео Фицаллен, это была просто уловка, еще один ловкий ход, чтобы снова подловить ее и доказать, какая она двуличная шлюха.
Как боксер на ринге, которому грозит смертоносный левый хук, Сюзи резко отпрянула назад. Быстро вырвавшись из его объятий, она крикнула:
— Боже, сколько времени? Я обещала Мейв вернуться к пяти, она будет гадать, куда я подевалась! Где я оставила ключи от машины?
— Сюзи…
— Я заберу ее с собой. — Бормоча это, Сюзи вернулась к кухонному столу за сине-золотой жестяной коробкой, засунула внутрь свой дневник-улику с изображением «Дюран Дюран» и закрыла крышку. — О, телефон… алло? Да? Что вы хотите?
Сюзи была слишком возбуждена и не сразу поняла, что телефон, который она схватила, был не ее, а Лео, поэтому она остолбенела, когда нечеткий и удивленный женский голос спросил:
