— Поразительно для тебя, унизительно для меня. — Джез достал кошелек, чтобы расплатиться с шофером. — Сейчас я встречусь с людьми, которых не видел три с половиной года. И я никогда не бывал здесь трезвым. Я никого не узнаю.
— Главное, чтобы ты узнал Джерри Кесслера, — заметила Люсиль.
Он улыбнулся.
— Какого Джерри?
Отстав на несколько шагов, Люсиль наблюдала, как Джез вошел во вращающиеся двери и был встречен как вернувшийся герой. Может, Джез и не помнил имена девушек, работающих в приемной, но он не подавал виду, а тем временем они все бросились к нему, чтобы обнять, поцеловать и сказать, как они рады его видеть.
— Я еще жив, — пошутил Джез. — Кто бы мог подумать?
— Замечательно выглядишь, — заявила одна из администраторов, оглядывая его оценивающим взглядом.
— Не так замечательно, как ты, — заметил Джез. — Отличная прическа. И ты похудела.
Администратор не худела, но от этого было только приятнее. Главное — Джез считал, что она стала более стройной. Боже, как он мил!
— Салли на этой неделе не работает, — выпалила она. — Она так расстроится, что пропустила твой визит!
Салли?
— А как Салли? — тепло поинтересовался Джез. — Передай ей огромный привет.
— Отлично исполнено, — прошептала Люсиль, когда они поднимались в лифте на четвертый этаж. — А кто эта Салли?
— Понятия не имею. — Джез ей подмигнул. — Возможно, еще одна бывшая жена.
Джерри Кесслер был в своем роде оригиналом. Он всех поражал своей деловой хваткой, а музыку он чувствовал на инстинктивном уровне. За последние пятнадцать лет он превратил свою компанию в бизнес с многомиллиардным доходом и подписал контракты с самыми модными группами. Краснощекий, лохматый, в мешковатых вельветовых брюках, он гораздо больше смахивал на добродушного фермера, чем на владельца суперуспешной звукозаписывающей фирмы.
Люсиль не могла поверить, что она действительно здесь, в его кабинете размером с футбольное поле, пожимает руку самому мистеру Музыкальная Компания Кесслера.
— Значит, вы та, которой удалось вернуть Джеза в его студию. Молодец! — Джерри Кесслер ей одобрительно улыбнулся. — Ладно, давайте послушаем запись.
— Запись на цифровой аудиокассете. — Джез передал маленькую, высококачественную кассету. — Конечно, потом все перепишем. Я хочу полное оркестровое сопровождение для заглавной песни.
— Как всегда скромен и непритязателен. — Джерри усмехнулся. — Кстати, как Сюзи?
— Поверь мне, лучше не спрашивать. Ее жизнь — полный хаос. А теперь мне нужно твое честное мнение, — сказал Джез, когда кассета была вставлена в магнитофон на столе Джерри.
— Поверь мне, — спародировал Джерри. — Если твоя новая музыка — барахло, я тебе скажу. Нет смысла тратить твое и мое время.
Из странного суеверия Люсиль себя убедила, что, если разоденется для этой встречи, в итоге ничего не получится. Чтобы задобрить провидение, она надела вылинявший серый свитер и пару старых черных бутсов. Впрочем, по сравнению с Джерри Кесслером в его потертой клетчатой рубашке и забрызганных грязью ботинках она выглядела просто шикарно.
— Садитесь, располагайтесь поудобнее. — Он махнул в сторону огромного бутылочно-зеленого замшевого дивана.
— Все в порядке, спасибо. — Люсиль не могла заставить себя сесть, ее нервы были на пределе. Она считала новые песни Джеза чудесными, но теперь было важно мнение Джерри.
До этого момента Джез казался абсолютно спокойным, а теперь он засунул дрожащие руки в задние карманы джинсов и проговорил:
— Я тоже лучше постою.
Джерри включил запись, и зазвучали первые аккорды «Чуда».
В следующий момент из колонок полился похожий на растаявший шоколад голос Люсиль.
Ты должен меня понять.
Я не хочу тебя терять.
Смысл моей жизни в твоей любви…
Она знала, что теперь уже не может определить, хороша ли песня. Но, по крайней мере, на этот раз запись не была испорчена, и ее голос не звучал так, как будто ее заперли в шкафу.
В шесть часов личный шофер Джерри Кесслера отвез их на Паддингтонский вокзал.
— Не думаю, что мне нужен поезд, — заявила Люсиль. — Если я взмахну руками, я, наверное, смогу полететь домой.
Даже железнодорожный вокзал, заполненный людьми, мрачный, пахнущий машинным маслом и пылью, не мог испортить ей настроение. Джерри понравились — очень понравились! — новые песни. И очаровал ее голос. Джерри отложил собрание и отвез их на ланч в «Сан-Лоренцо». Затем, вернувшись в офис, он вызвал Диксона Райта, директора отдела записей, чтобы тот послушал песни. На следующее утро были быстро заказаны оркестр, студия звукозаписи и высококлассная команда. Обсуждались головокружительные гонорары.
— Ты вернулся, — объявил Джерри, хлопая Джеза по спине, как фермер, ласкающий бычка- медалиста.
— Пришло время Люсиль, — поправил его Джез, желая оставаться в тени.
Обратный поезд в Бристоль ушел точно по расписанию, что явилось для них полной неожиданностью.
— Проклятье! — вздохнул Джез. — Разве машинисты не понимают, что мы рассчитываем на опоздание?
— Можем съесть бургер или еще что-нибудь. — Справа от них был киоск, на который указывала Люсиль. Она была слишком взволнована, чтобы есть в «Сан-Лоренцо», но теперь умирала с голоду.
— Бургер. — Джез посмотрел на нее, в его желудке возникло странное ощущение. Если честно, уже не в первый раз. И дело было совсем не в том, что он мечтал о бургере.
— Еще есть киоск, где продают круассаны. Если хочешь пошиковать. — Люсиль ему улыбнулась.
Ему нравилось, как она над ним подтрунивает. Точно как Сюзи.
— Это безумие. — Джез смотрел на часы. — Когда приедем домой, будет уже девять вечера. А завтра утром мы снова должны быть в Лондоне. Почему бы нам не переночевать в гостинице?
— Э…
— И ты не будешь есть чизбургер и картофель-фри, только не сегодня. — Джез покачал головой. — Извини, я не могу тебе позволить. Мы остановимся в «Савойе», нормально пообедаем, потом хорошо выспимся… а завтра утром к десяти часам будем в студии, готовые к записи.
— Э…
— Это самое разумное решение. И мне не нужно сегодня вечером возвращаться в Бристоль, — сообщил Джез. — А тебе?
— Нет, — наконец выдавила из себя Люсиль.
У нее возникло ощущение, что сказанное означает гораздо больше, чем могло показаться. Это было глупо. Бредовые мысли. Джез предложил переночевать в Лондоне из практических соображений. Он был прав, так разумнее всего.
— Как ты считаешь?
— Хорошо. — Потом она добавила: — Но не в «Савойе».
— О боже, ты так его ненавидишь?
Джез ее дразнил.
— Дело не в этом.
— Не волнуйся о деньгах. Я плачу.
— И не в этом. — Люсиль дернула поношенный край старого серого свитера. — Я не уверена, что
