Я в замешательстве смотрел на нее. Ведь нужно рассказать молодой медсестре все, что произошло за эти дни со мной и Глорией. Взвесив все «за» и «против», я все же рассказал ей практически все, опустив лишь мои скромные подвиги в постели. По мере повествования ее глаза все больше и больше расширялись от удивления. Не дав мне закончить, она воскликнула:
– Но любой другой на ее месте получил бы инфаркт! В это невозможно поверить!
– И тем не менее это чистая правда.
– И что же теперь вы собираетесь делать? Именно вы? – Она закурила очередную сигарету. – Ситуация критическая. Да и вам грозит смертельная опасность. Вспомните хотя бы о покушении.
– Ну, опасность для меня скорее теоретическая, – попытался отшутиться я. – И потом, не забывайте, я не впервые попадаю в подобные переделки. Как-никак, это моя работа. Вот так-то, Клер… Можно мне вас так называть?
– Разумеется, – впервые с момента нашей встречи она рассмеялась.
Я продолжал:
– Видимо, я вновь в начале пути. Мой клиент мертв, но задание остается в силе. Он был моим лучшим другом. Мы с ним вместе воевали. Разумеется, я не могу утверждать, что уже завтра утром ткну пальцем в сторону убийцы. Вовсе нельзя исключить и то, что убийца, а может – убийцы, окажутся умнее меня, и я отправлюсь вслед за Джорджем в лучший мир. На карту поставлено все, начиная от моей жизни и кончая репутацией детектива. Во всех моих предыдущих расследованиях козырный туз рано или поздно оказывался в моих руках. И сейчас, как никогда, я молю Бога, чтобы он оказался у меня.
– Вот как? У вас появилась хоть какая-нибудь идея?
– Моя трагедия как раз и заключается в том, что у меня их более чем достаточно. Но едва я копну глубже, как все рассыпается в прах.
– И все же вы не бросите это дело?
– Нет, конечно же, не брошу. Есть еще один след, который мне хочется проверить. Существует некий Тони Кастелло, бывший полицейский. Это единственный человек с которым я до сих пор не успел встретиться и поговорить.
Дабы доказать, что я не бросаю слов на ветер, я вооружился толстым телефонным справочником Лос- Анджелеса и начал его перелистывать. Вскоре я уже знал телефон таинственного Кастелло. Я немедленно набрал номер. В трубке раздавались длинные гудки, но к телефону никто не подходил. С досадой бросив трубку, я повернулся к Клер.
– Самое лучшее, что можно предпринять сейчас, так это поехать туда. Вы же, Клер, присмотрите за Глорией.
Она молча кивнула.
– Да, еще одно, – заметил я, прежде чем уйти. – Ни под каким предлогом никому не открывайте дверь. Когда вернусь, я позову вас по имени.
Вскоре такси доставило меня к зданию, фасад которого наталкивал на мысль, что это скорее конюшня, чем жилое помещение, настолько он был грязен. Дом этот находился в рабочем квартале в нижней части города. Едва я вышел из такси, в ноздри мне ударило такое зловоние, что я едва сдержался, чтобы не зачехлить нос носовым платком.
Консьержка, старуха со сморщенным лицом, похожим на перепеченное яблоко, даже не взглянула в мою сторону, когда я обратился к ней с вопросом.
Я молча направился к лифту и поднялся на пятый этаж. На лестничной площадке было темно, хоть глаз выколи. Подсвечивая фонариком, я остановился перед дверью с номером 400.
Протянув руку к звонку, я вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Бесшумно проскользнув в прихожую, я замер там, держа в руке револьвер Джорджа, предусмотрительно захваченный мной из его кабинета.
– Кастелло, вы дома?
Ответом было молчание. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я мог различить кое-какие детали. Крысятник, да и только! Маленькая прихожая, грязная кухня. Ванная и туалет были сырыми и крохотными. Инстинкт подсказывал мне, что здесь кто-то есть. Я находился на тропе войны, и малейшая моя оплошность могла стоить жизни. Вдруг кто-то затаился в темноте, выжидая, пока я сделаю неверный шаг. Красная лампочка тревоги беспрерывно мигала в моем мозгу, но я все же еще усилил бдительность, осторожно продвигаясь вперед. Оставалась только одна запертая дверь. Прислушиваясь и держа наготове кольт, я осторожно толкнул ее. Она бесшумно отворилась.
Я стоял на пороге спальни. Такой маленькой, что в ней едва помещалась кровать. В углу, возле окна с опущенными шторами, стоял туалетный столик и стул. На стуле, наклонившись вперед, кто-то сидел. Я не хотел зажигать свет и осторожно шагнул вперед, внутренне насторожившись. Неестественная поза, в которой сидел этот человек, внушала тревогу. Я никак не мог сообразить в чем дело, затем меня словно током ударило: у него не было рук, они были отрезаны по локоть! Тони Кастелло был мертв!
Омерзительно неприятная дрожь пробежала у меня по спине. Я покрылся холодным потом. В голове светил уже не сигнал, а грохотал колокол тревоги. Кто-то определенно находился здесь, прямо за моей спиной. Я резко повернулся, готовый тут же выстрелить, не раздумывая. Но в квартире никого не было. «Неужели крыса?» – подумал я. Обычно в таких ситуациях я никогда не ошибался. Именно обостренное чувство того, что за тобой наблюдают чужие, враждебные глаза не раз спасало мне жизнь как на войне, так и в работе детектива.
Я обшарил всю квартиру, но ничего подозрительного не обнаружил. Протерев носовым платком те места, которых касались мои пальцы, я покинул это пристанище смерти.
Сделав анонимный звонок в полицию относительно трупа Тони Кастелло, я решил отыскать Германа Гранта – экс-лесоруба из Небраски. До сего времени я никак не мог познакомиться с ним.
Пока итоги расследования были более чем неутешительными: я, как минимум, три раза мог распроститься с жизнью, но до сего времени с жизнью пока что расставались другие. Надолго ли сохранится такой дисбаланс? Вот и Тони Кастелло, один из телохранителей Джорджа Калливуда, простился с ней. Оставалось надеяться, что хотя бы Герман Грант будет обнаружен мной в полном здравии.
Низкая деревянная калитка, выкрашенная белой краской, была заперта, но входная дверь небольшого коттеджа распахнута настежь. Моя печальная практика в этом городе подсказывала, что и здесь меня ничего хорошего не ждет. В голову закралась мысль, что события становятся неуправляемыми, набирая головокружительную скорость, я просто не успеваю за ходом их развития. Если убьют всех участников драмы, мне так и не удастся ничего выяснить. Что же прошло мимо моего внимания, какую деталь я упустил? Это было очевидно, но я до сих пор так ничего и не понял.
Перепрыгнув через калитку, я тенью скользнул к коттеджу и, поднявшись по ступенькам, проник вовнутрь. Нервы мои были напряжены до предела, но я не собирался отступать.
Я обследовал уже несколько комнат, как вдруг за одной из дверей различил невнятные голоса. К этому времени на улице стало совсем темно, так что мрак в коридоре был почти абсолютный. Ступая на цыпочках, я прокрался к лестнице и поднялся на второй этаж, резонно рассудив, что оттуда мне будет лучше наблюдать за развитием событий. И сделал это как раз вовремя!
На первом этаже послышались шаги, кто-то вошел в коттедж. Дверь помещения, где слышались голоса, отворилась. Сноп света, вырвавшийся оттуда, позволил мне рассмотреть, что это не кто иной, как Вилли Шутник. Я моментально узнал его по плащу, туго стянутому в талии, и по тому, как он держал руки в карманах. В проеме двери появилась Лиза Гордон, практически в неглиже. Ее черный профиль четко вырисовывался в светлом прямоугольнике двери.
Поздоровавшись с Вилли, Лиза недовольно спросила:
– Где тебя черти носят? Что мы с ним будем делать?
– Ага, как я понял, ты хочешь, чтобы я занялся трупом?
– Конечно! – со злобой воскликнула Лиза.
– Это не мое дело, – сразу же откликнулся Вилли.
– Но я не хочу оставаться одна! – категорически возразила Лиза.
– Повторяю, заниматься трупами – не мое дело. Заглохни.
Что-то в их разговоре показалось мне странным, но что именно, я не мог понять. В конце концов, Лиза сказала:
– Подожди меня, уйдем вместе.
