могли бы рассказать девушки Локерхарт Вэлли! Еще десять, даже пять лет назад ситуация не была столь катастрофична. Но с тех пор, как полгода назад последний холостяк доктор Спэнглоу женился на рослой девушке из Дербишира, в Локерхарт Вэлли стало совершенно не за кого выходить замуж!
Даже брат Агаты Моллест, художницы, которая каждое лето снимала дачу в Локерхарт Вэлли, был женат. Он сопровождал сестру в ее длительных прогулках по местным лесам и вызывал жгучий интерес со стороны прекрасных обитательниц деревни. Однако Майкл Моллест, красавец с черными кудрями до плеч ослеплял не только белозубой улыбкой, но и обручальным кольцом. А однажды его супруга собственной персоной появилась в Локерхарт Вэлли. Она была так же черноволоса, как Майк, и писала такие же чудесные картины, как Агата. Местные девушки понимали, что у них нет никакого шанса.
Стоило ли удивляться тому, что известие о приезде наследника миссис Траут, да к тому же неженатого наследника, было воспринято с неподдельным энтузиазмом? Усадьбой «Вереск», довольно уродливым мрачным зданием из серого камня, гордилась вся деревня. Поговаривали даже, что «Вереск» имеет определенную историческую ценность, потому что какой-то король останавливался в нем на ночь после охоты в непроходимых местных лесах. Покойная миссис Траут, в замужестве леди Маллион, поддерживала дом в идеальном порядке, хотя и была скуповата. Порой девушки Локерхарт Вэлли воображали, что в просторном доме с высокими зашторенными окнами живет не жадная полубезумная старуха, а молодой красивый граф с печальными глазами. Они ни за что не признались бы в этом, но каждая перед сном выдумывала себе романтическую историю о том, как этот самый граф вдруг воспылал любовью… ах…
Но редкие появления миссис Траут в деревне разрушали все фантазии юных мечтательниц. Даже в этом судьба жестоко обманула их. Почему бы какому-нибудь благородному джентльмену не обосноваться в «Вереске» вместо этой рослой носатой старухи, которая никому слова доброго не скажет?
После смерти миссис Траут воображение романтичных красавиц заработало с новой силой. Как оказалось, не напрасно. Из далекой загадочной страны, где говорят на смешном непонятном английском, едет внук миссис Траут, наследник старинного «Вереска», неженатый мужчина лет эдак тридцати (по примерным подсчетам)!
Было от чего трепетать.
– Говорят, что в Америке все ужасно богаты, – таинственным шепотом сообщила мисс Джеральдина Хоукс своей лучшей подруге Лили Вандемир.
Девушки сидели вдвоем в комнате Лили, так что никакой необходимости шептать не было. Но Джеральдине, или попросту Джерри, было тяжело вслух обсуждать столь щекотливую тему.
Это была невысокая симпатичная девушка с круглым личиком, медно-рыжими волосами и наивными светло-карими глазами. Вопреки распространенному мнению, которое приписывает рыжеволосым необыкновенную задиристость, Джерри Хоукс была до смешного застенчива и нерешительна.
– Так уж и все, – недоверчиво фыркнула Лили.
– Но он-то точно должен быть богат, – продолжала Джерри.
Лили Вандемир дернула плечиком, словно говоря «много ты понимаешь!». Ее не меньше чем Джерри терзало желание узнать о наследнике «Вереска» как можно больше, но она считала ниже своего достоинства показывать это.
Лили знала, что красива, и знала, что все знают, что она красива. Предок ее был родом из Голландии, и, возможно, этим и объяснялись яркий белокурый цвет ее волос и небесная голубизна глаз. Однако на этом ее сходство с пышнотелыми румяными голландками заканчивалось. Лили была чрезвычайно изящна, а ее нежная белая кожа напоминала тончайший саксонский фарфор. Лишь изредка, в минуты глубокого смущения, ее лицо полыхало краской, что делало девушку еще прекраснее.
Все подруги без исключения признавали ее первенство. Лили была истинной королевой Локерхарт Вэлли и вела себя с королевским достоинством. Она ни на минуту не забывала, что ее отец – состоятельный человек и что ей не нужно работать, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Ее ближайшая подруга Джерри трудилась в крохотной библиотеке Локерхарт Вэлли, потому что ее отец, мистер Хоукс, весьма определенно высказывался о «дармоедах и дармоедках на его шее».
– Миссис Спарк сказала, что наследник приезжает через две недели, – вздохнула Джерри.
Лили уже знала это, однако девушкам было приятно без конца обсуждать одно и то же.
– Вот огорчение для Меган Гилберт, – сказала Лили с тонким ехидством, свойственным даже самым прелестным и беззлобным дочерям Евы.
Девушки переглянулись и рассмеялись. Меган Гилберт не любили в Локерхарт Вэлли. Она появилась в деревне год назад. Тихая, скромная девушка приехала в «Вереск», чтобы работать на миссис Траут. Бедняжку даже жалели поначалу, так как всем был отлично известен сварливый характер хозяйки поместья. Но потом мнение Локерхарт Вэлли о Меган Гилберт кардинально изменилось. Во-первых, Меган оказалась дальней родственницей миссис Траут. Настолько дальней, что деревенские сплетницы не сумели проследить степень родства. Однако молодая экономка у одинокой престарелой хозяйки «Вереска», да еще и родственница… Все это наталкивало на вполне определенные мысли, и досужие болтуны уверяли, что Меган Гилберт не из благородства и даже не ради жалования согласилась работать на миссис Траут.
Ну а во-вторых, своим надменным обращением Меган оттолкнула от себя всех, кто по доброте душевной был не прочь с ней подружиться. Те, кто надеялись получать от нее свежие новости из «Вереска», были жестоко разочарованы и не щадили мисс Гилберт в своих разговорах. Она была и «гордячкой», и «задавакой», и «воображалой», и «интриганкой». За весь год Меган не приобрела в Локерхарт Вэлли ни одного друга, и жителей особенно задевало то, что она и не думала переживать из-за этого.
– Весело ли живется ей у сумасшедшей старухи? – судачили между собой женщины. – А ведь она ни разу не пожаловалась. И по вечерам ее совсем не видно в деревне. Должны же быть у нее выходные! Что держит ее все время в «Вереске»? Известно, что…
Здесь сплетницы обычно умолкали и обменивались многозначительными взглядами. Общественное мнение Локерхарт Вэлли уже вынесло свое суждение – пронырливая мисс Меган положила глаз на наследство своей хозяйки.
Поэтому появление законного наследника «Вереска» несказанно обрадовало жителей деревни еще и потому, что теперь заносчивой Меган Гилберт обязательно укажут ее настоящее место!
– Наследник ни минуты не позволит ей оставаться в доме, – убежденно произнесла Джерри.
– И правильно сделает, – сказала Лили. – Пусть убирается к себе.
В Локерхарт Вэлли никто до сих пор не знал, откуда Меган родом. Раз в год в сентябре она уезжала в соседний город Чаринг Кросс, там садилась на поезд, идущий на запад, и пропадала на целый месяц. Подразумевалось, что мисс Гилберт отдыхает. Но где? С кем? Ни одного намека, не говоря уже о подробном отчете о путешествии… Как тут было не возмущаться?
– Думаешь, он с ней справится? – с тревогой спросила Джерри.
– Естественно, – ответила Лили уверенно. – Он же мужчина!
Это вполне справедливое замечание вернуло подруг к началу их занимательной беседы, и они принялись с упоением обсуждать предполагаемую внешность и черты характера наследника «Вереска».
Надо сказать, что о внуке миссис Траут говорили почти в каждом доме Локерхарт Вэлли. Достоверной информации о нем не было до сих пор, хотя приезд его ожидали уже в конце следующей недели. Поэтому все желающие (а таких было немало) погружались в сладостные предположения. Догадки, которым не было конца, свидетельствовали о богатом воображении кумушек Локерхарт Вэлли. Даже самые прозаичные из них вволю нафантазировались, представляя себе нового владельца «Вереска».
– Ему должно быть не более тридцати лет, – безапелляционно заявила миссис Спарк. – В худшем случае – двадцать пять. В лучшем – тридцать два.
Миссис Спарк была уверена, что двадцатипятилетний мужчина еще слишком молод, чтобы становиться добычей на брачной охоте. Однако девушки, от восемнадцатилетней Марты Белл, дочки почтальона, до двадцатитрехлетней Лили Вандемир соглашались и на двадцать пять, и на тридцать два.
– У него, наверное, светлые волосы и голубые глаза, – пророчествовала сестра викария мисс Дженкинс. – Он похож на мать и безумно красив.
Мисс Дженкинс было десять, когда Мария Траут убежала из дома. Она уверяла, что в подробностях помнит внешность Марии. Однако жена аптекаря миссис Белл, которая всю свою жизнь провела в Локерхарт Вэлли и была несколько старше мисс Дженкинс, опровергала ее слова.
– Мария Траут была похожа на селедку, – рассказывала она всякому, кто желал слушать. – Высокая,
