– Отец Себастьян, вы уверены, что гробница Эмилии Валерии находится здесь?
– О, да. Она одна из самых красивых. «А-ave, ave-e dominus, dominus tecum».
– Вот она! – объявил он, взмахнув фонарем.
Гробница оказалась двухэтажным сооружением, которое можно было увидеть на улицах Древнего Рима. Снаружи дом был окрашен в красный цвет; изумительный треугольный фронтон поддерживали дорические колонны. Изнутри стены были отделаны белой штукатуркой; в них находились изящно раскрашенные ниши, по форме напоминающие гребешок. Здесь были изображены изумительные цветы, плющ, птицы. Красивая ниша обрамляла и образ Венеры, восставшей из моря, у ног которой резвились дельфины. Комната походила на гостиную, чей хозяин отличался хорошим вкусом.
– В этих нишах, – сказал Себастьян тихо, в то время как луч от его фонаря плясал по стене, освещая изумительные образцы римского искусства, – находились урны с прахом. Раньше эта гробница принадлежала язычникам. Однако в какой-то момент семья обратилась в христианство. Мы полагаем, что этому способствовала эта женщина.
Он направил луч на бесподобную фреску, изображающую сцену из жизни семьи, в центре которой находилось изображение покойного в молитве. Подобная картина являлась символом спасения. Под образом было написано имя: «Эмилия Валерия».
Толпа наверху продолжала петь: «Benedictus tu in mulieribus…»
Кэтрин подошла ближе к фреске. Диаконисса была облачена в белое платье, руки вытянуты вперед, взор устремлен к небу. Эмилия была красивой женщиной. Ее волосы были изящно уложены ярусами над головой – в Римской империи такую прическу носила лишь знать.
«Et benedictus fructus ventris tui… Jesus».
«Глава ранней Церкви», – подумала Кэтрин. Христианская женщина-священник. Находился ли седьмой свиток в ее гробнице? И содержались ли в нем доказательства того, что не мужчины, а женщины являлись преемницами Христа?
– И вот откуда мы узнали, что гробница христианская, – сказал отец Себастьян. – Саркофаг Эмилии. Мы полагаем, что она была первым человеком в своей семье, которого не кремировали.
– Его открывали? – прошептала Кэтрин. Она подошла к саркофагу и положила руки на изящный резной мрамор.
– О нет. Открывали лишь могилы язычников. Погребальные урны с прахами язычников отправились в музей.
Кэтрин увидела слова, вытравленные на крышке саркофага: «Dormit in расе» – «Покойся с миром»; «onima dulcis Aemelia» – «добрейшей души Эмилия».
Кэтрин посмотрела на Майкла. Его лицо было напряжено, и она подумала: ему тоже, видимо, интересно, здесь ли находится седьмой свиток. Ведь если он и в самом деле здесь, это означает, что в нем содержится вожделенное послание, ведь Эмилия забрала свиток с собой в могилу. Последнее же могло означать лишь одно: преследовавшие Кэтрин опасались написанного в свитке.
– Так, – сказал Майкл. – Давайте попробуем открыть ее.
Новый год наступил уже в десяти часовых поясах, когда Майлз Хэйверз извинился перед гостями, присутствующими на празднике в его имении в Санта-Фе, и спустился в свой музей, где стал ожидать звонка из Рима.
«Sancta Maria, ora pro nobis…».
Пение прекратилось, и они услышали рев.
– Что это? – спросил Майкл. Отец Себастьян поднял голову.
– Полагаю, Его Святейшество только что вышел на балкон.
И вдруг их ослепил яркий свет, заливший усыпальницу. У Кэтрин вырвался крик, когда перед ними возник высокий худощавый призрак – то был кардинал Лефевр в черной рясе с красными пуговицами и красной орденской лентой, в шапочке, из-под которой выбивались редкие волосы. На его груди висел огромный золотой крест на золотой цепи.
Кэтрин резко посмотрела на Майкла, который начал:
– Эй, я не…
– Нет, доктор Александер, – сказал кардинал Лефевр, и его голос прокатился эхом по подземному склепу. – Отец Гарибальди здесь ни при чем. На самом деле, – он бросил на Майкла укоризненный взгляд, – я не слышал новостей от отца Гарибальди уже несколько дней.
– Кто-то помогает вам, – сказала Кэтрин. – Кто?
– Мне позвонили. Подсказка, как выражаетесь вы, американцы.
Кэтрин померила взглядом четырех молодых людей, сопровождающих кардинала: «Cohors Helvetica» – швейцарская гвардия, основанная пятьсот лет назад для защиты Папы и Ватикана. Несмотря на их копья, алебарды, воротники времен Шекспира, дуплеты, полосатые бриджи, шлемы в стиле конкистадоров, казавшиеся не более чем церемониальными атрибутами, Кэтрин знала, что эти мастерски обученные юноши имели при себе газовые баллоны, гранаты и автоматические пистолеты. Она также знала, что они поклялись служить правящему Папе и его последователям; и если на то будет необходимость, они готовы расстаться с жизнью, выполняя свой долг.
– Доктор Александер, пожалуйста, верьте мне, когда я говорю, что мы ваши друзья, – попросил Лефевр.
– Я видела, что вашим именем, – отозвалась она, – было подписано письмо моей матери.
– Прискорбный случай, доктор. Оно могло бы и не быть.
– Вы собираетесь забрать свиток из саркофага Эмилии, ведь так?
