Вытащив носовой платок, он высморкался, глядя на девушку как-то подозрительно оценивающе. Та, в свою очередь, смерила толстяка презрительным взглядом, нимало, казалось, не испугавшись.
– Мы уже виделись однажды с этим толстяком, – прокомментировала она встречу.
Здоровяк подошел еще ближе. Его спутники остались в тени.
Богль, чувствуя напряженность атмосферы, решил обнаружить свое присутствие.
– Ищешь кого-нибудь, старина?
Толстяк опустил руку в карман.
– Хочу показать вам кое-что интересное, – проговорил он. – Куда же это я его задевал?
– Может быть, оно в вашем пузе? – язвительно произнесла Мира, закуривая сигарету и бросая спичку в темноту.
Я взял девушку за руку.
– Нельзя ли помолчать, – попросил я девушку. – Сейчас не время для болтовни.
Толстяк вытащил сложенную газету и принялся ее разворачивать неуклюжими пальцами. Он посмотрел в газету, перевел взгляд на Миру, и его лицо буквально просияло. Это не понравилось мне. Встреча со змеей неприятна сама по себе, но, если эта змея еще и улыбается, это уже никуда не годится.
– Да, – сказал он. – Это здесь. Очень интересно. Действительно очень интересно!
– Ему, кажется, доставляет огромное удовольствие разговаривать с самим собой, – Мира зевнула. – Это становится скучным. Что, если пойти спать?
– Это, конечно, замечательная идея, но между тем монолог этого толстяка вас вскоре весьма заинтересует, – сказал я. – Так что не лучше ли посидеть еще немного.
Богль уставился на толстяка, моргая и бормоча что-то нечленораздельное. Потом расправил мощные плечи и попытался внести ясность в щекотливое положение, в котором мы оказались:
– Так все же, кто вы?
– Я – Пабло, – напыщенно произнес он, украдкой глядя на Миру. – Вы чужаки в этой стране, раз не слышали обо мне.
Анзел ошеломленно уставился на верзилу.
– Пабло? – повторила Мира. – Это вроде какое-то приспособление для массажа груди?
Толстяк снова улыбнулся.
– Маленький старик слышал обо мне. Не так ли, сеньор?
Некоторое время он ждал ответа, и тогда Анзел прошептал:
– Да.
– Тогда скажите своим друзьям, кто я, – продолжил Пабло. – Скажите им, что Панчо Вилья и Сапата кончили там, где начинаю я. Не упустите шанс поведать о той власти, которой я пользуюсь в горах, о людях, погибших там. Особо отметьте моих парней: какой это порох! Где же твой язык, старик?
Анзел смотрел на нас в полном смятении. Я разделял его чувства: многое и мне было известно о назвавшем себя бандите.
– Если Сэмюэль сыграет нам на своей гармошке, мы сможем устроить этому толстяку официальную встречу, – улыбаясь, сказала Мира. – Все, вплоть до поднятия флагов и здравиц в честь нашего большого друга. А затем все разойдемся по своим кроваткам.
У меня крепло убеждение, что Мира своими остроумными замечаниями накличет на нас серьезные неприятности.
Пабло невозмутимо игрался своим носовым платком.
– Мира Шамвей… ведь вас так зовут, не так ли?
– Наконец-то известность, – немного удивленно произнесла Мира. – Ну а вы доктор Левингстон?
– А вы сеньор Росс Милан?
Богль поднялся на ноги.
– Я – Сэм Богль, – заявил он. – Рад встрече с вами.
– Не разевай пасть, собака, или я ее тебе сейчас закрою! – Глаза Пабло сверлили Богля, как буравчики.
– Но я хотел…
Ударом по ноге я заставил его замолчать.
Пабло, крадучись, подошел к столу, взял стул и уселся рядом с Мирой. Для человека его комплекции он двигался удивительно легко.
Мира отодвинулась от толстяка.
– Нам так о многом нужно поговорить, – взяв со стола кувшин с красным вином, он наполнил им бокал Миры и, взяв бокал, поднес его к свету лампы. – А твой хорошенький ротик оставляет следы, – улыбка не сходила с лица бандита. – Может быть, твои поцелуи опасны? – Он заразительно расхохотался, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Ваш корсет может лопнуть, – сказала Мира, изобразив испуг.
Пабло сдавил бокал в руке. Вино потекло на стол, туда же посыпались осколки стекла. Богль вновь было собрался вступить в разговор, но ударом ноги под столом я вновь заставил его замолчать. И тут Мира отвесила гиганту звонкую оплеуху. Или же малышка была полной идиоткой, или у нее было мозгов побольше, чем у нас, вместе взятых. Во всяком случае она первой взялась за дело.
Мужчины на площади устремились к нам, некоторые схватились за револьверы.
Пабло невозмутимо вытер руку носовым платком, затем с интересом обследовал порез.
– Какой я неосторожный, – посетовал он, глядя на Миру.
– Нечего извиняться, – отрезала Мира. – Один мой кузен был слабоумный. Так всю еду для него готовили в металлической посуде, безопасности ради. Как я понимаю, вам надо следовать его примеру.
– Когда мои женщины ведут себя нагло, – делая нажим на каждое слово, произнес Пабло, – я сажаю строптивцев на муравейник, расположенный на солнцепеке.
Мира быстро повернулась к нему.
– Но я не ваша женщина, толстый мальчишка, – сказала она. – Так что шли бы вы подальше, вместе со своими доморощенными бандитами.
– Не принимайте все близко к сердцу, – вмешался я. – У мисс весьма своеобразное чувство юмора.
Пабло перевязал руку носовым платком.
– Весьма своеобразное чувство юмора, вы говорите. Когда такое качество проявляется у моих женщин, я тут же отрезаю им язык. Чувство юмора моментально исчезает.
Я решил, что мне следует принять более активное участие в этом, полном опасности, разговоре.
– Скажите, сеньор, у вас имеются достаточно веские причины продолжать наш разговор? – спросил я, предлагая ему сигарету.
– Да, – сказал он, отталкивая мою руку. – Кое-что весьма важное. – Он поднял упавшую на пол газету. Я узнал «Репортер». – Теперь вы понимаете, почему меня интересует эта сеньорита. – Пабло бросил газету на стол.
Я сразу узнал ее, хотя лишь мельком взглянул на заголовки. Этот мерзавец Бог знает каким образом сумел раздобыть номер, в котором была напечатана заметка об украденной блондинке. Мэддокс постарался на славу. Заметку дополняла огромная фотография Миры с указанием суммы вознаграждения в двадцать пять тысяч долларов.
«Что ж, братец, – подумал я, – если тебе удастся выкрутиться из этой переделки, значит, ты – большой ловкач».
Прежде чем я успел остановить ее, Мира схватила газету, в то время как Богль и Анзел смотрели на нее во все глаза.
– Отличное сходство, не так ли? – заметил я как можно непринужденнее. – Никогда не доверял «Репортеру», но на этот раз он превзошел самого себя. Похищена бандитами! Помереть от смеха!
Мира посмотрела на меня поверх газеты, и взгляд этот не сулил мне ничего хорошего.
– Как это понимать? – процедила она сквозь зубы. – Я сейчас задавлюсь от радости!
Установилось продолжительное молчание, во время которого Мира, Богль и Анзел читали статью. Наконец Мира сложила ее с холодной решительностью и бросила на стол.
– Двадцать пять тысяч! – тихо проговорила она. – А я-то называла этого прохвоста по имени, подумать
