Грег, вздумай он всмотреться в них внимательнее, сразу догадался бы об обмане. Но он не стал этого делать.
После ухода братьев Хилл Рэндалл устремился к Стефани с распростертыми объятиями. Сердце его ликовало: еще бы, хитроумный план начинал исполняться! Тем сильнее было его изумление, когда Стефани вместо того, чтобы нежно прижаться к груди мужа, оттолкнула его с гадливостью и презрением.
Так она могла бы обойтись с пауком или с дохлой мышью. Рэндалл опешил, поскольку подобное обращение пробрало даже его.
— Тебе тоже пора. Ты сыграл свою роль, а теперь проваливай.
— Но, Стефани, ты же сама сказала…
— Я солгала, — спокойно призналась она. — Так было нужно. Прими мой совет, Рэнди. Не трать понапрасну силы и время. Обмануть меня тебе не удастся. Дом я продавать не стану, и с тобой никуда не поеду.
Рэндалл скрипнул зубами от досады.
— Это твое последнее слово? — спросил он, еще на что-то надеясь.
— Самое последнее. — Стефани холодно взглянула на него. — И лучше бы тебе тоже убраться из города. Не то я завтра же скажу твоим дружкам, что ты полный банкрот. Как думаешь, не захотят ли они сразу же выколотить из тебя долги?
— Понял, — угрюмо буркнул Рэндалл.
Бывшая жена отвернулась от него, как от неодушевленного предмета. Он для нее больше не существует. Уедет он или останется, для Стефани и ее сына это не будет отныне иметь никакого значения. Они вновь останутся вдвоем.
Рэндалл, разочарованный и тщетно пытающийся найти хоть какой-нибудь выход из своего крайне затруднительного положения, не двинулся с места. Тогда Стефани не выдержала.
— Уходи! — потребовала она. — Сколько можно повторять? И не тревожь больше Шона. Он же тебе не нужен!
— Ну и черт с вами обоими!
На прощание заботливый отец даже не взглянул на сына. Он его и в самом деле не интересовал.
Расставание с Грегом далось Стефани нелегко. Словно нарочно о нем ей напоминали каждый день. И друзья, и недруги то и дело говорили что-нибудь такое, от чего ей становилось не по себе. Краткое пребывание Грега в Роузфилде оставило заметный след. Еще более глубокая отметина отпечаталась в сердце Стефани, заставляя тосковать об ушедшей навсегда любви.
Кроме себя Стефани жалела еще Леса Уорнера, вновь оставшегося без надежного помощника. Как-то раз они вдвоем хорошо посидели в баре. И Лес нашел в Стефани искреннее сочувствие и понимание.
— Скажи мне, Стефани, — попросил Лес после доброй порции виски. — Какая кошка между вами пробежала? Я же ничего толков не знаю. Одно могу сказать твердо: Грег — парень что надо.
Всю правду Стефани рассказать ему, естественно, не могла, но в душе накопилось столько всего, что нужно было этим поделиться. Лесу она доверяла, потому попыталась быть откровенной хотя бы отчасти.
— Мы не подошли друг другу. Сначала я думала, что он хороший парень. Простой, надежный, работящий. А еще честный. И что же? Оказалось все не так. Ну, абсолютно все! Представляешь?
— Так вы с Грегом расстались не из-за Рэнди? А я-то решил…
Махнув рукой, Стефани честно ответила:
— Нет. Рэнди тут был ни при чем. Грег солгал мне. Он был женат, когда мы познакомились. Вернее, уже овдовел, только еще не знал об этом.
— Что-то я совсем запутался. Или это у тебя в голове все перемешалось. — Лес отобрал у Стефани нетронутый стакан с пивом. — Значит, он был свободен?
— Да… Нет… Словом, он лгал мне, вот и все. Но это полбеды. Он еще и богат.
Эта фраза Стефани прозвучала так, словно иметь деньги — непростительный грех.
— А что плохого в богатстве? — Удивлению Леса не было границ. — Жила бы себе припеваючи. И мальчишке твоему было бы хорошо. Он же любит Грега, я знаю.
— Лес, ну как ты не понимаешь! Грег не остался бы в Роузфилде. Что ему делать в таком городишке, как наш? Тут он только зализывал раны. А чуть пришел бы в себя, только его и видели. Нет, мне это не подходит. Я хочу жить здесь.
— А его ты спрашивала? Мне казалось, что ему в Роузфилде понравилось. Может быть, он предпочел бы остаться здесь навсегда?
— Вряд ли. Да и зачем? В Бостоне у него, как я слышала, прекрасный дом, родной брат. Наконец, он может вернуться к прерванной карьере.
Лес в задумчивости рассыпал по столу соль и принялся выводить по ней пальцем замысловатые узоры.
— Знаешь, Стефани, я думаю, ты не права. Но поступай, как знаешь. Одно могу сказать твердо: такого механика у меня никогда больше не будет.
Она похлопала Леса по плечу, не особенно надеясь утешить. Его беда была, разумеется, не сравнима с ее, но все же ему тоже было из-за чего переживать.
— Не расстраивайся. Жили же мы без Грега, проживем и теперь.
— Так-то оно так. А давай еще по одной, а?
— Давай.
9
От прежнего Грега осталась лишь скорбная тень. Все валилось у него из рук. Ни о каком продолжении карьеры речь не шла вообще.
Майкл долго ломал голову над тем, каким способом заставить Грега вновь почувствовать интерес к жизни. Пару раз даже обращался к нему с деловыми предложениями, сулившими немалую выгоду. Но брат только молча качал головой.
Слегка оживлялся он лишь в доме Майкла, когда играл с племянниками. При этом его взгляд затуманивался воспоминаниями и приобретал задумчивое выражение. Грег сжимал в руках большие мягкие игрушки и печально улыбался, доводя брата и невестку чуть ли не до сердечного приступа. Таким они его видеть не могли.
Дважды Грег отправлял в Роузфилд большие коробки с подарками для Шона. На посылках отсутствовал адрес отправителя. Но Стефани конечно же должна была сразу догадаться, кем именно присланы дорогие игрушки. Ему представлялось, как она хмурится, глядя на горящие восторгом глазенки Шона. Но лишить сына такого удовольствия ей и в голову не придет. А малыш немного порадуется. И пусть, он это заслужил.
Однажды прохладным сентябрьским утром Грег явился в офис брата и просто ошеломил его принятым решением.
— Я возвращаюсь в Роузфилд. Думаю обосноваться там навсегда.
— Зачем? — У Майкла больше не нашлось слов, так он был потрясен.
Карандаш, который он нервно вертел в руках, переломился пополам, а Майкл этого и не заметил. Он встал из-за стола, потоптался возле него, да так и остался стоять с беспомощно опущенными плечами.
