моей жизни было слишком много потерь». Вслух же он сказал:
— Я просил Колина присоединиться к нам сегодня. Он отказался. Он не сказал прямо, что ему здесь не будут рады, но, я уверен, думал именно об этом. Саймон, сколько можно?
Маркиз бросил отчаянный взгляд на Бена, надеясь… На что? Возможно, на подтверждение того, что он и сейчас имеет право злиться на тайного любовника своей сестры и вовсе не проявляет неразумного ослиного упрямства. Ответом Бена стал пристальный взгляд в чашку. Сей ученый муж с преувеличенным вниманием исследовал процесс размешивания сахара в чае.
По правде говоря, временами Саймону хотелось забыть тот день, слезы Гвендолин, ее открытый саквояж на смятой постели и виноватое оглушающее молчание Колина.
Он желал, чтобы старый друг был рядом, чтобы они проводили вместе вечера, строили планы. Много раз он думал о том, чтобы простить его, но потом вспоминал, что, как старший брат, не должен делать то, что ему хочется, или поступать, как легче. Он — опекун Гвендолин, а значит, обязан делать то, что велит честь.
Вздохнув, Эррол полез в карман и достал маленькую серебряную фляжку.
— Бренди? — спросил он.
Обстановка сразу разрядилась. Бен с готовностью протянул свою ложку. Все трое обменялись невеселыми ухмылками и по очереди плеснули в свои чашки ароматную жидкость из фляжки.
Эррол завинтил фляжку и положил ее в карман. Его изборожденное глубокими морщинами лицо выражало искреннее огорчение.
— Интересно, Бен, что могло так сильно задержать ассистента Саймона? Вероятно, Саймон все-таки настолько напугал парнишку, что тот воспользовался его отсутствием, чтобы унести ноги.
— Или он ненароком прикончил несчастного своим электричеством и теперь не хочет, чтобы об этом узнали, — добавил Бен.
Саймон поперхнулся чаем. Чуть раньше он всерьез беспокоился именно о том, что сказал Бен. Убедившись, что его помощница потрясена увиденным, но не ранена, маркиз испытал ни с чем не сравнимое облегчение.
Прищурившись, он обвел взглядом гостей.
— Очень смешно, друзья, но могу вас заверить, что очень скоро вы увидите Неда Айверса и сможете лично убедиться, что мальчишка живее всех живых. Я просто оставил его наверху, чтобы он навел порядок после утренних опытов.
Он посмотрел вверх, туда, где под самой крышей располагалась его лаборатория. Его охватило предчувствие беды. Что-то его помощница сильно задержалась. Может, ей стало плохо после воздействия электрического поля и ему следует бежать на помощь? Нет, не может быть.
Лениво потянув за цепочку, он вытащил из кармана часы, уточнил время и нахмурился.
— Не думал, что мы оставили после себя такой хаос.
«Что могло ее задержать?»
Ключ повернулся, замок щелкнул, пальцы сжали ручку. Айви замерла.
В лаборатории царил идеальный порядок. Все оборудование стояло на своих местах и накрыто чехлами. Айви выполнила свои обязанности перед лордом Харроу и теперь готовилась исполнить свой долг перед королевой. Втайне она подозревала, что изменила систему приоритетов, поскольку приказ Виктории должен был значить для нее больше, чем распоряжение Саймона де Берга. Но даже теперь, когда ей ничто не мешало, она медлила, желая отсрочить момент, когда откроет шкаф, всем сердцем надеясь, что не найдет в нем никаких свидетельств преступлений лорда Харроу. А если найдет? Именно неспособность ответить на столь простой вопрос не позволяла ей нажать на ручку и открыть дверцу. И все же…
«Королева или нет, в глазах моих подданных я прежде всего женщина, и если такая непристойность вскроется…»
Слова Виктории подтолкнули руку Айви. В последние дни она много узнала о том, что значит быть женщиной в мире мужчин с преградами, жертвами и постоянными сражениями, в которых приходится участвовать только для того, чтобы сохранить свое законное место. Ради своей подруги, которая в ней нуждалась, ради королевы и своей страны Айви все-таки открыла дверцу шкафа.
Как и при первом взгляде на лабораторию лорда Харроу, содержимое шкафа в первый момент не отразилось в ее мозгу отчетливо, У задней стенки были сложены какие-то черные предметы, металлические восьмиугольники размером почти с Айви. Она залезла внутрь и внимательно осмотрела кромки, тянувшиеся, словно линии лабиринта, от внешнего края к похожему на чашу центру, выложенному оловом.
Озадаченная Айви сосчитала восьмиугольники — всего их было шесть. Ее внимание привлекло слабое мерцание в углу, и она обнаружила пучок связанных столбиков и кронштейнов, вероятно, для монтажа.
Раздавшийся сзади скрип заставил ее резко повернуться. От страха она забыла, что надо дышать, и оглядела комнату круглыми, словно блюдце, глазами. Дверь не открылась, и ничего не двигалось. Скрип раздался снова, и она опустила глаза на пол.
В нескольких шагах от нее по полу катился металлический стержень, который она, должно быть, пропустила, занимаясь уборкой. Создавалось впечатление, что его подталкивает чей-то невидимый палец. Прокатившись еще несколько дюймов, он остановился.
Нагнувшись, Айви подняла его, но только для того, чтобы он вырвался из ее рук, влетел в шкаф и с громким стуком приклеился к первому из дисков. Ей потребовалась вся сила, чтобы оторвать его, и потом удержать, потому что внутренность шкафа притягивала стержень.
Магниты, — пробормотала она вслух. Но только это были не обычные магниты, ни по размеру, ни по силе. И все же она не видела необходимости так тщательно запирать их, как будто обнаружение этих предметов посторонними представляло какую-нибудь опасность. Какая опасность могла таиться в магнитах?
Она бросила взгляд через плечо на закрытый тканью генератор. Лорд Харроу говорил, что пытается найти, используя электромагнетизм, источник энергии, который заменил бы пар и химически зарядил батареи. Согласно теории Фарадея, приведенный в движение магнит создает электрическое поле, которое, взаимодействуя с проводящими катушками, создает постоянный ток.
Но такие большие магниты… Что лорд Харроу собирается привести в действие своим генератором? И если, как он ей сам сказал, успеха он пока не достиг, возможно, ему нужен еще более сильный источник магнетизма… возможно, от обломка метеорита, украденного у королевы?
В животе Айви все внутренности сплелись в тугой узел. Неужели она не везде искала? Но лорд Харроу разрешил ей доступ ко всем шкафам, и она вроде бы заглянула во все углы. Только этот гардероб был заперт на ключ. Она снова заглянула внутрь и неожиданно заметила одну вещь, которую, заинтересовавшись огромными магнитами, сразу не заметила.
В дальнем углу лежал сосновый ящик, ненамного больший, чем обычный ящик для инструментов рабочего. Его частично закрывали связки кронштейнов. Айви аккуратно сдвинула кронштейны, ощупала ящик и придвинула его ближе. Крышка не поднималась. Оказалось, что здесь тоже имеется замок. Вздохнув, Айви снова взяла в руки связку ключей. С четвертой попытки замок щелкнул и открылся. Она подняла крышку и заглянула внутрь.
Словно выпущенное из рогатки, ее сердце ударилось о ребра и рикошетом отлетело в горло. Крышка выскользнула из ослабевших пальцев и захлопнулась. Айви слабо взвизгнула. Из горла рвался крик, но она плотно стиснула губы и не закричала.
Дрожащие руки, как выяснилось, Айви спрятала за спину. С трудом заставив их подчиняться, она снова потянулась к ящику. Когда кончики пальцев коснулись пожелтевшего дерева, ее зубы громко клацнули, после чего она упрямо прикусила нижнюю губу.
«Он все еще хранит ее тело где-то в замке. Говорят, он надеется когда-нибудь… воскресить ее».
Айви не видела тела в ящике, но… она уставилась на закрытую крышку, как будто надеялась взглядом, проникнуть сквозь толщу дерева. Действительно ли она видела то, что видела, или воображение сыграло с ней злую шутку?
Существовал только один способ выяснить это. И дрожащие пальцы снова взялись за крышку.
