Она зажмурилась, как от боли, закусила нижнюю губу, борясь с желанием уступить ему. Но ему нужна от нее вовсе не любовь…
— Ты ведь поедешь завтра в Венецию вместе со мной, Софи? — произнес он умоляюще. — В качестве моей невесты. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня замуж?
Софи лишилась дара речи. Такого поворота она ожидала меньше всего.
— Ответь же! — настаивал он. — Не держи меня в неизвестности. Я хочу получить ответ немедленно, или… — добавил он с полным решимости взглядом, — я зацелую тебя до умопомрачения и все-таки заставлю сказать «да».
— Но… почему?
— А как ты думаешь, почему? — пылко воскликнул он. — Софи! — сказал он хрипло. — Я без ума от тебя. Я каждое утро просыпаюсь с улыбкой, потому что знаю: этот день мы проведем вместе. Ты ведь не будешь отрицать, что нам хорошо вдвоем? И ты, конечно, догадалась о моих чувствах. Я должен видеть тебя, прикасаться к тебе…
— Я думала, ты ведешь себя подобным образом со всеми женщинами, — пробормотала она растерянно.
— Нет! — Он поцеловал ее столь нежно, что у нее защемило сердце. — Я хочу быть рядом с тобой постоянно. И знать, что так будет всегда. Мне хочется, чтобы наши жизни соединились. Я достаточно думал над этим, Софи, это не сиюминутное решение. Я мечтаю, чтобы мы поженились, имели детей.
— Детей! — выдохнула она.
Ее решимость катастрофически слабела. Собственные дети! Дети Розано. А она считала, что ей уже не суждено держать на руках своего ребенка, не суждено стать матерью! Софи провела дрожащей рукой по волосам, ее глаза наполнились слезами. Она представила, как укачивает крошечного темноволосого малыша, а Розано нежно смотрит на них обоих. Они находятся в его
— Софи! — резкий, требовательный голос Розано безжалостно разрушил ее грезы. — Даю тебе тридцать секунд на размышление. Да или нет?
— Мне нужно время, — выговорила она жалобно.
— У тебя его нет. — Его губы сжались. — Неужели ты не видишь, что меня всего трясет? Решай сердцем, не умом.
Взволнованная Софи попыталась привести в порядок свои чувства. На самом деле решать ей было нечего. Она любила Розано, а мысль о том, чтобы иметь от него детей, вызывала желание рыдать от счастья.
Она встретилась с ним взглядом, и ее глаза засияли ответной страстью и любовью. Она склонила голову ему на грудь и ладонью ощутила бешеный стук его сердца.
— Останься со мной, — мягко прошептал он, касаясь губами ее губ. — Будь моей женой. Матерью моих детей…
Растроганная, она погладила его лицо и нежно улыбнулась.
— Да, — тихо произнесла она. — Да.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В самолет Софи надела одно из новых платьев — оно было простым, но очень элегантным и необыкновенно ей шло. На левую руку она хотела надеть кольцо, платиновое, безумно дорогое, с огромным бриллиантом такого же бледно-голубого цвета, как и платье. Но когда они купили его, Розано сказал, что разумнее спрятать его в сумку, на случай, если они вновь привлекут внимание прессы. И Софи сразу с ним согласилась, но то и дело открывала сумочку и украдкой любовалась дорогим подарком.
— Теперь, — произнес он, окуная клубнику в шампанское и кладя ей в рот, — у нас есть еще три недели на приготовления к свадьбе. Начнем с подружек невесты…
— Розано! — в ужасе воскликнула она. — Мы не можем пожениться так скоро! Это неправильно. Мы плохо знаем друг друга. Нет, постой, выслушай меня! — настойчиво произнесла она, когда он открыл рот, чтобы возразить. — Брак — слишком серьезная вещь, чтобы подходить к нему столь легкомысленно. Шесть месяцев — гораздо более благоразумный срок.
— Благоразумие? Кому это нужно?
Его глаза сверкнули, и он опустил ресницы. Но Софи заметила в них раздражение, а у губ — упрямую складку. Он не любит, когда ему перечат, тревожно отметила она.
— Брак — это навсегда, Розано. Будет ужасно, если мы совершим ошибку.
— Через полгода ты выйдешь замуж за помешанного, — пробормотал он. — Я всего лишь человек, Софи. Ты не представляешь, как мне трудно сдерживаться.
— Мы… — Она облизала губы и бросила взгляд в иллюминатор на тянувшиеся внизу Альпы, скользнула глазами по их вершинам, мягким зеленым лугам, золотившимся в лучах солнца. — Не ты один…сдерживаешь себя, — сказала она, краснея. — Мы могли бы…
— Ты имеешь в виду… мы могли бы облегчить друг другу жизнь? — деликатно предположил он.
Она нервно кивнула, а он зажмурился и прерывисто вздохнул.
— Тогда через четыре недели! — решительно заявил он. — Ты не можешь просить меня ждать дольше: Мы ведь хотим быть вместе, не так ли?
— Мы и будем вместе…
— Я имел в виду, как муж и жена, в полном смысле. Софи, тебе известна сила моих чувств. У тебя нет оснований в них сомневаться. И подумай о дедушке! — продолжал он настойчиво. — Как бы ему хотелось дождаться правнуков! Хотя бы ради него мы не можем откладывать свадьбу.
Софи заколебалась. Его аргументы звучали вполне убедительно! Она сама до безумия жаждала близости с ним. И конечно, для Альберто д'Антига будет весьма полезно обрадоваться появлению на свет правнука. Ее сердце дрогнуло. На будущий год в это время она может стать матерью…
— Значит, начнем делать малышей как можно скорее, — шаловливо прошептал Розано ей на ухо.
— Это нечестно, — запротестовала Софи, но он повернул к себе ее лицо и поцеловал в губы нежным долгим поцелуем.
— Четыре недели!
— Пусть так, — согласилась она, беспомощно вздыхая. Он довольно усмехнулся.
— Ну и чудесно. Нам будет хорошо вместе, Софи, я в этом уверен. Значит, — сказал он, ласково улыбаясь, — нам пора заняться подготовкой. Поделись со мной своими самыми заветными мечтами, дорогая. Я все их осуществлю, обещаю тебе. Все до одной.
— Мне нужен только любящий человек рядом и дети, — просто сказала она.
Его губы болезненно сжались. Софи сочувственно коснулась его руки.
— Что с тобой? Ты думаешь о своем ребенке? Он откинулся назад и крепко зажмурился.
— Я подумал, что не вынесу, если что-нибудь разрушит наше счастье, — ответил он таким мрачным тоном, что Софи вдруг почувствовала страх.
Софи замедлила шаги и сощурилась от неожиданно яркого солнца, когда они вышли из здания аэропорта в Венеции и оказались на пристани. Какой-то человек в белых парусиновых брюках окликнул их и выбежал вперед, энергично приветствуя Розано.
— Это Марио, — пояснил Розано, когда человек перестал трясти его руку. — Он заведует лодками нашей семьи.
Вот так лодка! — подумала Софи, когда Розано указал на роскошный катер с начищенным до блеска штурвальным колесом.
—
Она улыбнулась, скрывая растерянность: ее впервые назвали графиней. Вряд ли она сумеет к этому привыкнуть.
— Я тоже рада познакомиться с вами, — ответила она, испытывая восторг, оттого что они поедут по воде. Но скорая перспектива встречи с дедушкой заставляла ее изрядно нервничать. Она опустилась на безупречно чистые подушки сиденья, ожидая, что он сядет рядом, обнимет и успокоит ее.
Розано наклонился к ней, и Софи постаралась придать лицу беспечное выражение.
