пока они не останутся наедине, и повел ее в зал. Было уже около двух часов ночи, а гости, казалось, нисколько не устали.
Она с беспокойством заметила, что карие глаза Стюарта все чаще останавливаются на ней. Кроме того, враждебность между Джейком и Стюартом становилась все более явственной. Раньше, до свадьбы, они неплохо ладили, но с тех пор что-то изменилось. Она чувствовала мрачную решимость Джейка и упрек, почти что мольбу, во взгляде Стюарта. Странно было наблюдать такое настроение в этом жестком, грубоватом, несгибаемом человеке. Тревога Эмбер нарастала. Взаимная неприязнь между этими двумя близкими ей людьми была связана, скорее всего, с тем, что Джейку известно что-то о ее родителях. Видимо, Стюарт не хотел, чтобы и она узнала об этом. Страх перед неизвестным так сильно терзал ее, что она готова была закричать. Джейк помог ей справиться: он пригласил ее на медленный вальс и увлек в танцевальную залу. Эмбер склонила голову ему на плечо, стараясь, чтобы никто не заметил ее смятения. Со стороны, наверное, они выглядели романтично. Если бы кто-нибудь знал, что творилось в эту минуту в их душах!
Приятная музыка, ярко освещенный свечами зал, ослепительные бальные наряды дам и мелькание клетчатых шотландских юбок - Эмбер ничего не замечала. Ею владела одна мучительная мысль: что же сделали ее родители и откуда Джейк знает об этом?
Они прожили всю жизнь в имении Каслстоу, в нескольких милях к югу от Обана, на западном побережье Шотландии. Ее отец, Энгус Фрэзер, был егерем и служил у местного помещика. Элизабет Фрэзер была преданной женой и любящей матерью. Проникнутые любовью воспоминания о родителях и глубокая привязанность к Каслстоу были единственной надежной опорой в ее жизни. Ничто не должно поколебать эту опору, лихорадочно думала Эмбер. Сейчас она была в состоянии, близком к депрессии, ей было просто необходимо ухватиться мыслями за что-нибудь крепкое и незыблемое. Ее отец умер двенадцать лет назад, и Стюарт позволил ее матери остаться в коттедже для слуг. Он же оплачивал ее, Эмбер, частное обучение. С его стороны это был великодушный жест по отношению к любимой крестнице. Сейчас, когда они все дальше удалялись от шума праздника, прохладный майский воздух освежал ее разгоряченное лицо. Свежий чистый воздух, дыхание западной Шотландии. Эмбер глубоко, всей грудью, вдыхала его, набираясь мужества. Она отстранилась от Джейка и немного обогнала его.
- Что с моими родителями, Джейк? Расскажи мне, иначе я сойду с ума.
- Хорошо, подожди, пока мы не доберемся до твоего коттеджа.
Ей захотелось его ударить, развернуться и наброситься на него с кулаками, и стучать по этой мускулистой груди до тех пор, пока не последует какая-нибудь другая реакция взамен того самодовольного тона, который он выбрал: «Мне лучше знать, что тебе нужно»...
- Пойми, ты играешь со мной, как кошка с мышкой, - отрывисто проговорила она, стараясь унять охватившую ее злость. - Мои родители, Стюарт, Каслстоу - это все, что имеет для меня значение.
- Знаю, я не слепой, - сухо ответил он.
Его тон раздражал ее все больше и больше. Он вел себя как человек, который собирается объяснить ребенку, что никакого Санта-Клауса не существует.
Эмбер взглянула на Джейка. Ветер растрепал его черные кудри. Но в нем самом была какая-то замкнутость, напряженное ожидание развязки, и она чувствовала, как с каждым шагом ее сердце бьется все чаще. Уступать он явно не собирался. Хотя в груди у нее все кипело, она постаралась взять себя в руки. В любом случае в ее жизни есть кое-что постоянное, в этом она может быть уверена. И будет отстаивать ценности Каслстоу до конца, чего бы ей это ни стоило.
- Тогда ты должен понять: я хочу, чтобы ты любил Каслстоу так же, как и я люблю его. Столько всего случилось в моей жизни... Мне необходимо остаться здесь, необходимо чувствовать себя дома, в безопасности, - быстро проговорила она дрожащим голосом.
- Но ведь ты по своей воле уехала отсюда, чтобы работать в «Юнит», - небрежно возразил он.
- Да, - согласилась Эмбер. - Предложение свалилось на меня совершенно неожиданно, я тогда оканчивала университет. Мэри Смит проводила беседу в нашей группе. Мы с ней разговорились, и она сразу же предложила мне работу. Я не могла отказаться, это была такая чудесная возможность.
Вдали виднелся белый песчаный пляж, Эмбер слышала шум волн, разбивающихся о камни. Этот звук казался ей сладкой и родной музыкой. Все пространство впереди занимали вересковые пустоши, в которых и приютился ее домик. Над крыльцом мягко и гостеприимно светился фонарик.
- Когда приходится уезжать, я скучаю по Каслстоу, - продолжала Эмбер. Джейк понимает, насколько глубоки ее чувства, с облегчением подумала она, когда он согласно кивнул. - Я очень тоскую по дому. Но при этом понимаю, что дети беженцев тоже скучают по дому, а ведь они такие маленькие, Джейк! Как ни грустно мне быть вдали от дома, но я знаю точно, что никогда не смогу жить в ладу с собственной совестью, если сейчас сдамся и брошу их на произвол судьбы.
- Да, это большая жертва, - произнес он с откровенным восхищением, и она даже немножко загордилась.
- Дети всегда должны жить со своими родителями, Джейк. В этом я абсолютно уверена.
Внезапно он отвернулся от нее и пристально посмотрел вдаль. Эмбер успела заметить, как затвердели линии его лица. Возможно, Джейк тоже скучает по своим родителям и беспокоится об отце, подумала она с сочувствием.
- Я представил, как здесь, должно быть, пустынно зимой, - сказал он таким тоном, будто они ведут обычную светскую беседу.
Эмбер дала ему возможность уйти от больной темы. По крайней мере теперь она может спокойно говорить о своей любви к родной земле. Надо же занять время: до коттеджа еще полпути.
- Просто ужасно, - сказала она, слегка улыбнувшись. - Ветер сбивает с ног, дождь льет как из ведра, а когда идет снег, то из-за метелей другой раз несколько дней нельзя выйти на улицу.
- И тебе это нравится? - спросил он с недовольным видом.
Мягкая улыбка осветила ее лицо.
- Это волнует. И вдохновляет. Плохая погода объединяет нас всех. Такой сплоченности я больше нигде не встречала. Мы словно одна большая семья. Люди не бросают свои дома, как в других местах. Здесь живут поколение за поколением, и взаимопомощь и поддержка помогают обществу жить в дружбе. Когда умерла моя мать, обо мне стал заботиться Стюарт. Как и Лео, да и все здесь. - Она бросила взгляд на Джейка. - Это любовь старых друзей. Единственная любовь, в которую я верю.
Его рука обвила ее плечи, твердая, надежная рука. На этот раз Эмбер поостереглась сбросить его руку.
- В мире есть много других прекрасных мест, - заметил он небрежным тоном. - Более девственных, более приятных, более удаленных...
- Но не для меня! - страстно заявила Эмбер. - Где еще найдешь такое прекрасное озеро, - показала она рукой, - поверхность которого так похожа на черное стекло? Или где еще я смогу лежать в вереске, наслаждаясь абсолютной тишиной, и смотреть, как солнце отражается в воде?
Он остановился, и она тоже, ее свадебное платье поблескивало в лунном свете, а на бледном лице взволнованно горели темные глаза. Он медленно обнял ее с такой нежностью, что ей показалось, будто она погружается в черную, шелковистую воду озера. Ей стало страшно, захотелось бежать, но ноги ее не слушались.
- Это было очень мужественно с твоей стороны, - сказал он задумчиво, - отбросить свои чувства и снова покинуть дом после смерти матери. Но я все же думаю, что было неразумно сразу же бежать в Африку. Почему ты не дала себе времени погрустить?
Он поднял палец, и она, точно завороженная, следила, как он убрал непокорную прядь волос, упавшую ей на лицо.
- Стюарт считал, что мне следовало окунуться с головой в работу, - с трудом выдавила она из себя. - Я чувствовала, что поступаю неправильно, но он был настойчив.
- Да, действительно. - Казалось, Джейк очень хорошо знает ее крестного.
- Я понимала, что там еще очень много дел, - пояснила она, чувствуя, что должна оправдать Стюарта. - Каждый день по телевидению показывали трагические события, происходившие в Африке. Я не могла оставаться в стороне - заперла вещи матери и поехала.
