– И палатка, и грелка, и топливо, и продукты… Я сам закладывал осенью этот складик. Мне показалось, что Антон сказал, что он – или они – находятся именно там, где-то у Второго лагеря.
– А не у Первого? Это же ближе к нам километров на десять.
– Может, и так. Ты слышал то же, что и я. Особой разницы нет, расстояние между этими двумя точками сравнительно небольшое.
– Ну а если ты не найдешь там ни их самих, ни их следов?
– Ты будешь первым, Николай, кто об этом узнает. Будем держать связь на УКВ… Если не найду там ребят, то поставлю палатку и заночую на месте. А утром… вот утром я и определюсь.
– Значит, все же пойдешь в одиночку? В такую-то погоду?
– Как будто мне не приходилось раньше этого делать… Ладно, мы с тобой уже по второму кругу пошли. Делай то, о чем я сказал. И учти, дорога каждая минута!
ГЛАВА 3
Пинчук, выбравшись из штабного вагончика, направился в дальний конец ангара. Включил верхнее освещение. Минувшей осенью сюда, в поселок, доставили новенький отечественный снегоход марки «Тайга Атака». У него ушло всего минут пять на то, чтобы снять чехол и поддомкратить сноускутер, а затем и отвинтить рычажную подвеску со штатными лыжами. Закончив с этими приготовлениями, Николай надел поверх ватника тулуп. Браму он открывать не стал, чтобы не выстудить внутренний контур. Выбрался из ангара через дверь, сбоку от этих ворот. В ангаре, кстати, имеются еще одни ворота, они расположены с другой его стороны.
Погода за то время, пока он находился в ангаре, нисколечко не улучшилась. Разве что слегка развиднелось. Сквозь снежную пелену уже вполне можно различить силуэты ближних «коробок» поселка, окна первых этажей которых заколочены досками и ДСП.
Нагнув голову, косолапо ступая ногами в толстых меховых унтах на цепкой «агрессивной» подошве по гладко выметенному ветром фирну, уворачиваясь от порывов колючего ветра, норовящего швырнуть в лицо горсть снега, Пинчук направился к ближнему строению, до которого всего с полсотни метров. В этом небольшом кирпичном здании находится их основной дизель-генератор, здесь же оборудованы мастерская и кладовка ЗИПа. Зачем потребовалось выносить основную «дизелюху» за пределы ангара, для Пинчука так и осталось тайной. Это было, мягко говоря, не очень удобное для обслуживающего персонала инженерно- техническое решение. С другой стороны, не он это придумал и сконструировал. А значит, не ему и менять устоявшиеся здесь порядки.
Дверь этого строения они никогда не запирают на замок, лишь ставят специальную деревянную подпорку под дверную ручку. От кого запираться? Особенно в такую пору и такую погоду, как сейчас. До середины марта, пока на смену уходящей полярной ночи не придет световой день, пока не прекратится сезон снежных бурь и адских холодов, ни свои, из Баренцбурга, ни чужие – те же норги или туристы – здесь не появятся… А подпорку эту ставят для того, чтобы какой-нибудь «умка» не вломился в строение и не перевернул там все кверху дном.
Пинчук прошел внутрь сухого и теплого помещения «генераторной». Температура обогрева регулируется автоматически и близка к обычной комнатной температуре. Задержался немного у приборной доски, глянув – раз уж сюда пришел – на показатели датчиков. Затем спустился в цокольный этаж, где находится еще одно служебное помещение. Две пары широких полозьев из сверхпрочного, но и эластичного углеводородного волокна, армированного металлическими нитями, он нашел там, где он их оставил еще пару дней назад, когда делал дополнительное усовершенствование – в мастерской.
Взяв под мышку «лыжи», Николай поспешил обратно. Уже в генераторной, проходя мимо единственного окна, зарешеченного и выходящего в аккурат на ангар, он вдруг остановился. Что именно заставило его остановиться и еще раз – уже более внимательно – посмотреть в это слегка тонированное двойное окно, он поначалу и сам толком не понял. Что-то ему почудилось… какое-то движение за окном. Такое случается порой, когда срабатывает периферийное зрение.
Он всмотрелся в снежную пелену… и охнул!
Возле ворот ангара – спиной к нему – стояло какое-то существо. И не разберешь вот так сразу, что это или кто это: то ли человек в белом маскхалате, то ли… полярный медведь!
Пинчук шумно проглотил подступивший к горлу комок.
Белые медведи, надо сказать, в «мертвом городе» – частые визитеры. Их следы то и дело встречаются на занесенных снегом улицах поселка. Бывало и так, что какой-нибудь любопытный «умка» отирался непосредственно возле ангара. И тогда приходилось отгонять незваного гостя либо выстрелами из карабина, либо палить – для острастки – из ракетницы…
Николай коротко матюгнулся. О-от же растяпа! Не взял с собой ружье. И ведь не салага, не турист. Полярник с немалым стажем, итти твою!..
Есть простое и апробированное многими человеческими жизнями правило полярника: собрался выйти за порог – возьми ружье. Особенно если рядом нет собаки – той же лайки, способной загодя предупредить о приближении зверя.
Пинчук от огорчения и досады на самого себя даже сплюнул. Вот незадача… И что теперь ему делать? Это только так кажется, что дистанция в тридцать метров до ангара – пустяк. Поди-ка пойми, что на уме у забредшего сюда ошкуя. Может, именно голод его сюда привел. Да если даже и простое любопытство. Все равно на виду у местного хозяина, который отирается как раз у ворот ангара, совершать подобные маневры крайне опасно для жизни…
Николай, ругая себя последними словами, прислонил «лыжи» к стенке. Затем вновь направился в помещение мастерской. В каком-то из ящиков он видел ракетницу и коробку с патронами…
Через пару минут он вернулся в «генераторную». Остановился у окна.
Переломил ракетницу, загнал в ствол сигнального «Корнет-ПРС» патрон с красной маркировкой. Еще два патрона – на всякий случай – сунул в карман тулупа. Хотя, если пальнешь «умке» под ноги, этого бывает достаточно, чтобы тот развернулся и дал деру. Главное, не подходить слишком уж близко. И еще важно оставить зверю путь для отступления. Не следует загонять медведя в угол – иначе может и наброситься…
Закончив эти приготовления и не прекращая себя ругать за невнимательность, Николай вновь прикипел к окну. Просто хотел убедиться, что «умка» по-прежнему отирается непосредственно у брамы.
Увиденное им в оконном проеме и поразило, и озадачило одновременно. То существо, которое он принял в снежном заряде за ошкуя, оказалось хомо сапиенсом. Причем человеком, облаченным в белый маскхалат…
В руках у этого субъекта оружие – винтовка, обмотанная бинтами или полоской белой материи… Более того, в нескольких метрах от этого странного типа, который как будто кого-то здесь подстерегает – судя по позе и по тому, как он держит оружие, стоит снегоход. Причем скутер этот имеет серебристый – почти сливающийся с местностью окрас. Похоже, это «Поларис»… У них ни в этом поселке, ни даже в Баренцбурге такой машины точно нет. Ребята вернулись?.. Да нет, не может быть. «Ученые» обходятся вообще без снегохода. Они передвигаются на широких коротких лыжах с металлической окантовкой. А сани с небольшой поклажей таскают за собой…
«Что это еще за дела? – Пинчук был не только удивлен, но и встревожен. – Похоже, какие-то гости пожаловали в поселок…»
Он разрядил ракетницу и положил ее на низкий приступок у окна. «Скорее всего, – размышлял он про себя, – это как-то связано с «учеными». Может быть, норги услышали радиообмен. Или же сами нашли кого-то из этих двух. И приехали в поселок, чтобы известить Russisk об этом…»
Ну что ж. Пусть Голышев сам с ними объясняется. Он старший, у него большой опыт общения с норгами. Он знает их язык, да и по-английски «спикает». И что важнее всего в данной ситуации, Игорь Валентинович наверняка имеет на сей счет инструкции от вышестоящих инстанций…
Не задержись Николай у окна еще на пару-тройку секунд, его судьба могла быть иной.
Он сунул под мышку пару полозьев и уже собирался идти к выходу, как вдруг, бросив еще один взгляд через оконный проем в сторону ангара, увидел нечто такое, что заставило его задержаться еще на некоторое время.
Как по заказу, видимость заметно улучшилась. Такое здесь, на берегу фьорда, случается частенько. Особенно – по утрам.
