Как ей хотелось нравиться ему, быть смелой, уверенной в себе, независимой, находчивой! Алексу Мерреллу не привыкать к страстным признаниям в любви и женским слезам и вздохам. Она покорит его другим – бравадой и равнодушием…
Вот и покорила. Прошла неделя, а все ее телефоны молчали, и никто не пытался пройти сквозь охраняемые ворота дома Декстеров. Две недели, три, месяц. Слишком долго. Даже если у Алекса действительно сломано плечо, он уже должен был прийти в себя. Но он не звонит, значит, ей привиделось пламя в его глазах… Неудивительно. Должно быть, он по привычке смотрит выразительно на каждую женщину, отчего у нее кружится голова и она начинает сочинять всякие любовные бредни… Джулиана Декстер не исключение.
От душевных терзаний Джулиана перешла к бессильной злобе. Надо же было так попасться! Она так долго убеждала себя, что любовь не для нее, что сама поверила в это. Ей нужно было бежать от Алекса Меррелла в тот самый момент, когда она впервые увидела его в зале «Блестящего Вегаса». Ведь уже тогда ее сердечко непривычно екнуло… Но нет, она наивно полагала, что находится в полной безопасности и справится с любыми чувствами. Более того, сама полезла к нему…
И во второй раз тоже. Зачем ей было посылать Алексу дурацкую записку с требованием встретиться? Какая разница, почему он заявился на ее вечеринку? Он вел себя вполне прилично и не думал настаивать на свидании, но она словно сошла с ума. Ее страдания – достойное наказание за глупость. Любить человека, для которого тебя не существует, – этого и врагу не пожелаешь…
Единственное, что теперь оставалось Джулиане, это стиснуть зубы и терпеть. Пусть все внутри у нее превратится в одну сплошную рану, ни один мускул не дрогнет на ее лице. Дочь Рональда Декстера будет такой, как прежде. Равнодушной, скучающей, эгоистичной. Ни один человек в мире не догадается, что ее сердце плавится от любви и изнемогает от нежности, что ее тело ноет от тоски по рукам одного- единственного мужчины… Она выйдет замуж за Сэма, потому что так угодно отцу, она будет вести себя так, как подобает даме из высшего общества, она остепенится и заведет детей, займется благотворительностью или чем-нибудь еще и… И никогда ноги ее не будет в Лас-Вегасе или в его окрестностях!
17
И все-таки Алекс дождался известия о том, что Джулиана Декстер выходит замуж. Правда, сообщили ему об этом не газеты, а вездесущий Морис Гаскел.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Алекс, притворяясь равнодушным.
Он ненавидел себя за то, что замужество Джулианы так сильно задевает его. Если женщина раньше игнорировала его, он немедленно забывал о ней. Впрочем, надо признать, что он забывал обо всех женщинах, и о тех, кто помнил его, и о тех, кто нет…
– Решил не выпускать ее из поля зрения, – пробурчал Гаскел. Он не был уверен в том, что Алекс одобрит его самоуправство. – Бракосочетание состоится в домашней церкви Моррисонов. Закрытая церемония, будут присутствовать только родственники и друзья.
– Совсем как на помолвке, – с горечью заметил Алекс. – Кого там только не было.
– Не уверен. Думаю, попасть на свадьбу тебе будет гораздо сложнее…
– А я и не собираюсь туда попадать! – воскликнул Алекс. – Джулиана может делать все, что ей хочется!
Морис печально покачал головой. Жаль смотреть, как человек погибает ни за что ни про что. И из-за чего? Из-за девчонки, каких вокруг пруд пруди.
– Поступай, как знаешь, – вздохнул Гаскел. – Мне надоело смотреть, как ты душу себе травишь из-за этой девицы. Или забудь о ней, или сделай что-нибудь…
Алекс молчал. Его губы были плотно сжаты, в глазах застыло упрямое выражение. Гаскел витиевато выругался вслух.
– Кстати, если тебе интересно, завтра в три часа Джулиана Декстер будет присутствовать на благотворительном аукционе в Салемском музее искусств. Пригласительный билет стоит двести пятьдесят долларов. Если хочешь, я могу заказать…
– Нет!
Гаскел невольно попятился к двери. Такой ярости на лице Алекса Меррелла он не видел ни разу в жизни.
– Хорошо, разбирайся сам, – осторожно проговорил он. – Я больше об этом говорить не буду.
Бочком Гаскел вышел из кабинета. Алекс сел за стол и уронил голову на вытянутые руки. Целых десять минут неподвижности и лихорадочных раздумий. Потом Алекс поднял голову и снял телефонную трубку.
– Алло? Музей искусств, Салем? Я хотел бы купить билет на завтрашний аукцион… Что, все распроданы? Говорит Алекс Меррелл, Лас-Вегас… Может быть, что-нибудь придумаете? Цена абсолютно безразлична… Конечно… Большое спасибо…
Он повесил трубку и удовлетворенно улыбнулся. Он еще раз попытается переговорить с Джулианой. Хотя если вспомнить, чем закончилась его первая попытка, то становится ясно, что от второй ничего хорошего ожидать не приходится!
Джулиана Декстер старательно играла роль примерной невесты. Мать Сэма попросила ее присутствовать на благотворительном аукционе в пользу детей, отстающих в развитии, и Джулиана тут же согласилась. Посещать подобные мероприятия она не любила, но сейчас была готова на все. Лишь бы не оставаться в тишине своей спальни наедине с тоской по Алексу. Конечно, тоска никуда не исчезала, когда Джулиана бывала на людях, но, по крайней мере, пряталась глубоко в сердце, и о ней можно было на некоторое время забыть.
Салемский музей искусств был многоэтажным помпезным зданием, на первом этаже которого часто устраивались различные аукционы. На этот раз планировалось продать коллекцию картин нескольких известных художников, а весь доход направить в фонд помощи больным детям. Выставленные на торги картины были развешаны в холле перед аукционным залом, и гости разглядывали их и приценивались. Оркестр из пяти музыкантов наигрывал негромкие мелодии, официанты разносили шампанское и крошечные пирожные. Этот вечер ничем не отличался от тысяч других благотворительных мероприятий, посещать которые многие состоятельные люди считают своим долгом.
В скромном черном платье, с ниткой морского жемчуга на шее, Джулиана прогуливалась от картины к картине. Она нигде не задерживалась подолгу и резко пресекала все попытки знакомых и незнакомых мужчин заговорить с ней. Правда, последних было не так много. Вскоре все, кто не был лично знаком с дочерью Рональда Декстера, знали, кем является эта рыжеволосая красавица с печальными глазами.
Джулиана желала, чтобы ее оставили в покое. Ее не беспокоило, что она ведет себя грубо, даже вызывающе. Ей было бы намного легче, если люди вокруг вообще перестали ее замечать. С каким удовольствием она бы просто побродила по выставочным залам, не вступая в глупые светские разговоры с неприятными ей людьми и не улыбаясь в ответ на избитые комплименты. Сейчас она спиной ощущала, что за ней наблюдают как минимум несколько пар глаз. Сплетников полно в любом обществе, но среди знакомых Джулианы Декстер их было особенно много…
Джулиана помедлила некоторое время у картины Джонатана Пивза, увлекавшегося перерисовыванием фотографий, и перешла к следующему полотну. Несколько цветных пятен изысканно переплетались в центре картины. Но отнюдь не мастерство и замысел художника заставили девушку побледнеть и вздрогнуть. У этой картины спиной к Джулиане стоял высокий темноволосый мужчина. Он внимательно разглядывал цветные пятна и, казалось, едва интересовался тем, что происходит вокруг.
Колени Джулианы вдруг подогнулись. Естественно, это не
Джулиана храбро подошла к картине и встала с мужчиной плечом к плечу. Она всего лишь хочет рассмотреть картину поближе. Ей никто не помешает…
– Добрый вечер, мисс Декстер, – вежливо поздоровался с ней мужчина, и цветные пятна на картине замельтешили перед глазами Джулианы. Она медленно повернула голову и увидела Алекса Меррелла собственной персоной.
– Вы очаровательно выглядите, – продолжал Алекс невозмутимо, – только мне кажется, что черный
