«шпильки» остановился какой-то транспорт. Потом послышались голоса… Козак с облегчением перевел дух.
Вот уж никогда прежде не думал, что будет воспринимать англоязычных сотрудников в качестве «своих»!
Прошло минут сорок после прибытия подкрепления. Теперь на площадке, помимо двух «Хамви», «Коммандера» и полудюжины полицейских машин, стоял еще и армейский «Страйкер».
Подвывая сиреной, подкатила карета «Скорой» с эмблемой «Красного Полумесяца» на бортах. Еще одна… И еще.
На площадке перед зданием полиции шумно; воедино мешаются арабский и английский говоры.
Возле лежащего у торца здания убитого иракского полицейского собрались невесть откуда появившиеся местные дамы – оттуда неслись крики, слышался женский плач. Те двое хаджисов, которых завалили возле главного входа в здание, все еще находились там, где их застигла смерть.
Иван стоял на паркинге у своего джипа. Когда докурил сигарету до фильтра, достал из мятой пачки новую и прикурил от зажигалки.
У него никто ничего не спрашивал. Во всяком случае, пока что. Он видел – и слышал, – как О’Нил общался на повышенных тонах сначала с каким-то местным полицейским чином, а затем – это было не очень приятно наблюдать – едва не устроил разборку с Сэкондом. Ирландец вдруг вцепился в старшего команды А1, схватил за грудки, что-то орал, выпучив бешено глаза… мат-перемат! И если бы не подоспевший вовремя верзила мулат, схвативший сзади впавшего в неистовство ирландца, а затем – уже вместе с двумя или тремя сотрудниками – оттащивший того в сторону, то еще неизвестно, чем бы закончилась стычка этих двух явно не ладящих друг с другом боссов.
От группы людей, среди которых были и сотрудники AGSM, и американские военные, и представители местных властей, отделился Сэконд.
Старший А1, взявший после гибели Грэя на себя командование всеми наличными силами «частной армии» в Баакубе, – направился прямиком к «Коммандеру».
– Kozak!
– Да, сэр?
– Ты в порядке?
Иван посмотрел на свои руки, на которых была чужая подсохшая кровь. На брюках и на разгрузке – спереди – тоже видны бурые пятна. Наверное, испачкался, когда пластался среди убитых и раненых…
– Да, в порядке.
– Говорят, в тебя попали? А ну-ка повернись!
Козак вяло швырнул сигарету под ноги. Нехотя повернулся…
Сэконд – он был в «маске» – осмотрел разгрузку. Пуля неизвестного стрелка угодила в хранившийся в заднем кармашке – аккурат меж лопаток – черного цвета приборчик. Это переносная «глушилка» типа Scorpion-3. Во включенном состоянии прибор давит сигналы сотовых в радиусе 30–40 метров, а также способен помешать (примерно на таком же расстоянии) работе GSM+GPS. Функционируя в другом режиме – «давит» полосу, в которой обычно активируются штатные радиоуправляемые взрыватели.
Так вот, черный пластиковый корпус этого самого прибора был расколот на фрагменты, как будто по нему ахнули молотком… Пуля попала под острым углом – свидетельством чему рваная борозда на разгрузке и на синем кевларовом бронике.
– Снимал броню?
– Да. Небольшая гематома…
Сэконд почесал подбородок под маской.
– М-да… Хорошо, что у него отказал автомат.
– Да, я видел. Заклинило. Он успел выпустить пару очередей…
– Если бы у него было не китайское shit, жертв могло быть еще больше.
– Да, сэр. Повезло. Хотя и не всем… Меня будут допрашивать?
– Допрашивать? Тебя? С чего бы это?
– Наверное, будет какое-то расследование? В связи с этим ЧП?
– Непременно.
– А разве мне не нужно будет давать показания? Я просто хотел… Я хочу понять, что именно следует говорить местным по факту случившегося.
– Тебя, Kozak, это теперь никак не касается. Ты свою работу в данном случае сделал. Мы, чтоб ты знал, неподсудны местным инстанциям…
Сэконд отвернул манжету куртки. Сверившись с циферблатом наручных часов, сказал:
– Повезешь Грэя в лагерь. На «Коммандере». С тобой поедет… Bojko! Тело сейчас упакуют в мешок. С вами поедет младший «армор». По прибытии на базу тело – в холодильную камеру. И тут же возвращайтесь обратно – задачу нам на день никто не отменял.
Глава 10
Утро понедельника началось для Анны со шквала телефонных звонков.
Неудивительно: в местных газетах, включая бесплатную «рекламку», в сегодняшнем номере среди прочих объявлений появилось и то, что разместила Анна Козакова.
«Продается Skoda Octavia Classic, 2 г., цв. серебр., срочно, дешево!»
В половине десятого Анна вышла вместе с мопсихой Майей во двор. Выходные прошли относительно спокойно. В том смысле, что к ней больше не вламывались с обыском «маски» и не поджидали в подъезде подозрительные субъекты, занимающиеся вышибанием долгов. Было несколько звонков от «воронежского» товарища, который настойчиво пытается выяснить через нее нынешнее местонахождение Ивана Козака и его контактный телефон. Но Анна держалась прежней линии: ничего не знаю, связи с Иваном нет, сама я не при делах, отстаньте.
Гуляли возле дома. Виктор предупредил, что ей теперь не следует ходить в лесопарк. Гулять с собакой – только во дворе. И никаких дальних прогулок или поездок в город. За исключением той, что была запланирована на понедельник, то есть на сегодня, под предлогом вызова для дачи показаний в местное следственное управление СК.
Пробыв на свежем воздухе минут десять или пятнадцать, вернулись в квартиру. Анна вытерла после прогулки лапы мопсихе полотенцем. Сыпанула корма, сменила воду в никелированной мисочке. Ответила еще на два телефонных звонка (интересовались ценой и пробегом «Шкоды»). Потом проверила почту. Весточек от Ивана по-прежнему нет. Судя по тексту SMS-сообщения, полученного на прошлой неделе, он прибыл на место службы. Странно, что Иван ни разу не позвонил, не отправил ей ни одного письма, по почте ли или через электронный сервис.
Она зашла на сайт банковской группы Raiffeisen International, перешла в раздел «электронный банкинг». Счет в этом известном австрийском банке, имеющем отделения по всему миру, в том числе и в России, открыл на ее имя Иван. Он же переслал в двадцатых числах августа первый платеж – $500. Первый и последний по состоянию на сегодня.
Убедившись, что никаких изменений на ее балансе не произошло, что там значится в качестве последней по времени операции сделанный ею перевод этих самых пятисот «убитых енотов» на другой ее же счет – в российское отделение «Райффайзенбанка», – Анна перешла на страничку другого банка. Но и на ее счету в «Сведбанке» (также имеющем отделения в России), в графе поступления денежных средств тоже значится прочерк.
Анна вновь открыла свой почтовый ящик. Число писем, адресованных мужу и отосланных на его мэйл, в папке «Отправленные» составляет ровно полусотню. Ни на одно из них Иван не ответил. Почему? Да откуда ей знать. Интернет сейчас, равно как и сотовая связь, есть повсюду.
Вполне возможно, что в учебном центре, где он проходил подготовку, действует запрет на переписку. Или же – как предположение – могли за что-то наказать, лишив права звонить и писать (так же, как практикуется в местах не столь отдаленных). В принципе такой вариант тоже держали в голове. То есть предполагалось, с учетом уже известных фактов, что могут возникнуть проблемы с коммуникациями. Тут многое зависит от того, в какую именно фирму удастся устроиться. Что именно прописано в контракте, где именно придется работать, в каких условиях. Рекрутеры тоже ведь не всегда говорят правду, им главное слупить свои денежки. Для начала – за наводку, адреса и явки, за рекомендации, за грамотно составленное
