оказался кстати.
— Хэнк, у тебя есть лед?
Краем глаза Ягодка увидела, что через два стула от нее садится Питер.
Бармен подошел к нему.
— Тебе к врачу надо, — сказала он вполголоса.
— Отстань. Лед давай.
Бармен достал пакет и принялся пересыпать в него колотый лед из стакана.
Ягодка залпом осушила коктейль, чтобы набраться храбрости. Она должна это сделать. Из элементарной вежливости.
Она поставила пустой стакан на стойку и подошла к Питеру. Он прижимал к скуле пакет со льдом, а на кончике его носа набухла одинокая красная капля.
— У тебя кровь идет, — сказала Ягодка.
Питер небрежно смахнул каплю, и Ягодка заметила, что его руки разбиты и в крови.
— Хэнк, дай мокрое полотенце, — бросил Питер, проследив за ее взглядом.
— Тебе правда надо к врачу, — тихо сказала Ягодка. — Вдруг нос сломан.
Питер усмехнулся и осторожно тронул нос.
— Его я уже ломал. Это не перелом.
Бармен положил перед ним полотенце, и Питер стал оттирать кровь с рук. Ягодка почувствовала раздражение. Что за ребячество? Всем ясно, что после такого надо лечиться не льдом и мокрым полотенцем.
— Хэнк, джина, — скомандовал Питер. — И побольше. Что ж вы, мисс Эпплберри, бродите по барам в одиночку? Так и до беды недалеко.
Ягодка вспыхнула.
— Между прочим, я думала, что это прилич…
Она осеклась, увидев, что Питер смеется.
— Я шучу, — сказал он. — Здесь прилично. Разве что случайно завалятся уроды вроде этих и все испортят. Ты понимаешь…
— Да, — кивнула Ягодка с улыбкой. — Понимаю.
Питер захохотал и тут же сморщился от боли.
— Держи пластырь. — Бармен выложил на стойку пачку белых прямоугольников. — У тебя на виске порез.
Питер смочил край полотенца в джине, протер висок и вскрыл одну упаковку.
— Прилепи…
Но бармен уже отошел к клиенту на другом конце стойки.
— Давай я, — предложила Ягодка.
Питер отдал ей пластырь и повернул голову. У Ягодки перехватило дыхание.
— Ничего себе порез. Тебе швы накладывать нужно.
— Лепи пластырь.
— Не будь идиотом! — сердито воскликнула Ягодка. — Мы едем к врачу немедленно. — Она встала.
— Мы? — Питер поднял бровь и снова скривился. — Черт!
— Вот именно, мы. Один ты, как я понимаю, никуда не поедешь.
Питер отшучивался и отпихивался, но Ягодка чуть ли не силком выволокла его из клуба.
— Нужно такси. — Она оглянулась. — Я оставила машину у дома.
— Зато моя всегда при мне. — Питер вытащил из кармана брелок с ключами.
— А ты не пил? — нахмурилась Ягодка.
— Только висок мазал. — Питер приобнял Ягодку. — Прокатимся с ветерком.
— Отпусти меня! — Ягодка с негодованием вырвалась. — Тебе нельзя за руль! Тебе может стать плохо!
— Мне?! — воскликнул Питер и вдруг прикрыл глаза и пошатнулся.
— Питер! — Ягодка обхватила его за талию и обнаружила, что он обнимает ее в ответ и смеется.
— Так гораздо лучше.
— Дурак! — Ягодка оттолкнула его и вышла на дорогу. — Только время зря теряем.
Она поймала такси и с боем усадила Питера в машину. Через десять минут они уже заходили в приемный покой больницы. Вокруг сидели пациенты, бегали врачи и медсестры. Питер заметно побледнел и, как видела Ягодка, на этот раз не притворялся.
— Вы не могли бы нам помочь? — обратилась Ягодка к девушке в белом халате.
Девушка внимательно посмотрела на Питера и показала на кабинет, из которого как раз выходил пациент.
— Пойдемте, — сказала девушка.
Но Питер внезапно осел, и Ягодка с девушкой едва успели схватить его под руки.
Полчаса Ягодка мерила шагами приемный покой и ругала себя за то, что пошла в клуб, а Питера — за то, что ввязался в драку и отказался ехать к врачу. Досталось и Спайку, который не смог пойти с ней, и бармену, давшему Питеру лед и полотенце вместо того, чтобы тащить его в больницу.
Когда из кабинета вышла девушка и хирург, белобрысый парень с вытянутым как у лошади лицом, Ягодка приготовилась к худшему.
— Что с ним?
Девушка улыбнулась.
— Не волнуйтесь. Нос не сломан. Мы промыли раны и наложили швы.
— А обморок?
Тут улыбнулся хирург.
— Здесь тоже ничего страшного. — Он показал на кабинет. — Посидите с ним. Пусть полежит минут десять, а потом можете уходить.
— Но разве обморок не показатель чего-то серьезного? У него может быть сотрясение.
— Мы все проверили. — Девушка лукаво переглянулась с хирургом. — А насчет обморока пусть жених лучше вам сам все расскажет.
Ягодка влетела в палату, горя желанием обеспечить Питеру сотрясение мозга, раз уж он его не получил в драке с Дином.
Питер полулежал на кровати, бледный и присмиревший. На виске красовался свежий шов, скула была залеплена пластырем. Черные глаза, неестественно яркие на белом лице, смотрели кротко и даже испуганно. Запал Ягодки моментально пропал.
— Зачем ты сказал им, что ты мой жених? — спросила она, садясь на край кровати.
Питер стиснул ее руку.
— А вдруг бы они тебя сюда не пустили?
— Глупости, — рассмеялась Ягодка. — Тем более что с тобой ничего страшного. Через десять минут можно идти домой. И один бы полежал.
— Еще десять минут? — простонал Питер и попытался встать. — Но я уже сейчас могу идти.
Ягодка мягко и решительно положила руки ему на плечи и прижала его к кровати.
— Давай будем слушать врачей. Я вообще не понимаю, почему тебя так отпускают. После обморока… — тут Питер отвел глаза, — тебя как минимум надо обследовать.
— Они обследовали. — Питер махнул рукой в сторону оборудования в изголовье кровати.
— Ты не хочешь объяснить мне, в чем дело? — спросила Ягодка. — В конце концов, я тебя сюда притащила. Я имею право знать, раз я твоя невеста.
На лице Питера появилось подобие улыбки.
— Я боюсь больниц, — буркнул он себе под нос. — Эти запахи, врачи, аппараты, лекарства… — Его передернуло.
