– Пожалуйста, сэр, успокойтесь, – сказала Лидия. – Вы расстроены. Эйнсвуд тоже.
Она заставила лорда Марса сесть и снова всучила ему бокал.
Вир прочел записку. В ней значилось всего лишь несколько строк, и все они – как кинжалы в сердце. Он взглянул на жену.
– Они хотели побывать на нашей свадьбе, – произнес он.
Она забрала листок и быстро пробежала глазами.
Лорд Марс отпил немного. К нему вернулся румянец. И джентльмен стал говорить. Девочки, должно быть, сбежали на рассвете в понедельник, рассказал он. Лорд Марс с зятьями начали поиски в разгар утра. Несмотря на то, что прошло всего несколько часов, девочек и след простыл. Никто их не видел – ни на постоялых дворах, ни на сторожевых заставах. До Липхука они не смогли добраться, поскольку дядя прочесал деревушку и ее окрестности вдоль и поперек.
Лорд Марс вытащил две миниатюры и положил их на стол.
– У них незаурядная внешность, – произнес он. – Как могли их не заметить?
Вир стоя взглянул на маленькие овальные портреты, и не пошевелил пальцем, чтобы взять их в руки. От стыда у него стало кисло во рту, а на сердце лежал холодный камень. Да, Вир бы девочек опознал, увидел бы сходство с Чарли. Хотя опекун их и не знал совсем. Ему не были знакомы их голоса, потому что он с ними почти не разговаривал, никогда их не слушал, не уделял им внимания.
И еще девочки убежали от любви и покровительства, чтобы увидеть его свадьбу, потому что, как написала Элизабет: «Мы должны заявить, что желаем ему счастья, как сделал бы папа. Папа бы поехал».
До Вира стал доходить голос жены.
– Ты приготовься, пока лорд Марс передохнет немного, – говорила она, – хотя, думаю, он того не желает. Разошли записки всем своим закадычным дружкам. Тебе потребуется как можно больше пар глаз, сколько сможешь привлечь. Возьми с собой половину слуг, со мной отправится вторая половина, чтобы обшарить окрестности Лондона. Тебе обязательно нужно взять с собой несколько горничных. Женщины замечают такие вещи, которые не видят мужчины. Я же свяжусь со всеми своими осведомителями.
Она обернулась к лорду Марсу.
– Вы должны послать жене весточку, успокоить ее, что дело взяли в руки. Я знаю, что вы бы хотели подождать, пока не появятся хорошие новости, но для нее нет ничего ужаснее, чем ждать, пребывая в неизвестности.
– Вы так великодушны, – заявил Лидии лорд Марс. – И заставляете меня устыдиться.
Герцогиня подняла брови.
– Мы сомкнули ряды против вас, – пояснил он. – Поскольку вы не знатного рода. К тому же из-за скандала.
– Она Баллистер, – возмутился Вир. – Кузина Дейна. Ты оскорбляешь Баллистеров, ханжа и сноб ты этакий.
Лорд Марс устало кивнул.
– Именно такое и я слышал. И приписал пустым слухам. Однако же вижу, что ошибался. – Его руки тряслись. – Я малость сонный. Поначалу я решил, что меня обманывают глаза. Подумал было, что явились привидения. – Он попытался улыбнуться, но не очень в этом преуспел. – Если быть точным, третий маркиз Дейн. Вы необыкновенно похожи на моего старинного врага, мою Немезиду в палате лордов.
– Ну, так моя жена станет нашей Немезидой, если мы не найдем девочек, – резко бросил Вир. – Я провожу тебя наверх в спальню. Тебе лучше освежиться, что-нибудь поесть и умудриться вздремнуть, если сможешь. Я хочу, чтобы мозги у тебя пришли в рабочее состояние.
Он взял лорда Марса под руку.
– Тогда пойдем. Позволим Гренвилл построить войска. Не дай бог встать у нее пути, когда она собирает армию.
– Говорю же, мисс Прайс, вы обладаете ловкостью не попадаться на глаза, но не то, чтобы это так трудно в такой громадине. Я удивляюсь, почему Дейн для удобства не держит почтовую карету, чтобы доставлять леди из одного конца этого места в другой. Но по правде никто бы не винил парня за мысли, что вы избегаете меня, который, – добавил Берти, мрачно глядя перед собой, – не такой поворотливый, особенно, когда он прочесывает судно вдоль и поперек, и вы знаете, что я хочу сказать, верно?
– О, Господи, – откликнулась мисс Прайс, заламывая руки.
– Я знаю, что вы не морочили мне голову, потому что вы не из таких, – говорил Берти. – Вы же не скажете мне, что вы так поступали, и я вам не нравлюсь даже чуть-чуть, так ведь?
Ее личико густо порозовело.
– Вы мне чрезвычайно нравитесь, – произнесла она как-то грустновато, чем сбивала с толку.
– Ну, тогда, – сказал он, смущенно, но бесстрашно. – Нам лучше всего сковать себя, как вы думаете?.
Тамсин беспомощно оглядела музыкальную комнату в Аткорте, где Берти, наконец, сумел загнать ее в угол. Было воскресенье, а он пытался застать ее одну со вчерашнего дня, когда они приехали. Второй день подряд он все намеревался сделать его, тогдашнее предложение, где бы они ни были, и кто бы не находился поблизости. И не решался, несмотря на то, что ничего из разразившегося на этом свете не могло потрясти ни Дейна, ни Джессику.
– Может, мне следует встать на колени и произнести речь, как вы думаете, мисс Прайс? – Берти скривился. – Я так понимаю, мне следует сказать, как чертовски я люблю вас, хотя это ясно любому слепому и глухому, то есть.
За стеклами очков глаза ее в тревоге распахнулись.
– О, пожалуйста, не вставайте на колени, – взмолилась она. – Я и так довольно смущена. Мне не следовало быть такой трусихой. Герцогиня Эйнсвуд была бы весьма разочарована во мне.
– Трусихой? Бог мой, уж не боитесь ли вы
– Нет, разумеется, нет. Какая глупость. – Она сняла очки, протерла стекла о рукав халата и снова нацепила на нос. – Естественно, уж вы-то поймете, что я не намеревалась обманывать вас. Моя фамилия не Прайс, а Придо. – Она вздернула подбородок. – Тамсин Придо. Я не сирота. У меня есть родители. В Корнуэлле. Но я обязана была отказаться от них в связи с невыносимыми обстоятельствами. И посему сбежала. Только ее светлость знает всю правду.
– А-а.
Берти был озадачен, но почувствовал себя обязанным быстро расставить все по местам, потому что любимая верила, что он все поймет, и он не пожелал бы ее разочаровать.
– Невыносимые, говорите? Ну, тогда что вам оставалось, кроме как удрать? Я вот так и поступил. Тетя Клер, к примеру, вечно таскала в дом одну наследницу за другой или тащила меня к ним, где бы они ни были. И я уверен, в них нет ничего такого плохого, но парню или нравится девчонка, или нет, а мне не нравилась. И не хотелось ни задеть их чувства, ни выслушивать вечную болтовню тети Клер насчет них, вот я и сбежал из-за этого.
Берти нахмурился.
– Я никогда не думал сменить свое имя. Разве не умно с вашей стороны? – добавил он, просветлев. – Придо. Прайс. Томасина. Тамсин. Нет, наоборот. Из Тамсин Томасина. Сейчас, как подумаю, мне Тамсин нравится больше. Звучит, как фея какая-то, а?
Тамсин какое-то мгновение таращилась на него. Потом улыбнулась и, как пить дать, стала похожа на фею. Близорукую, конечно, но, с другой стороны, он был счастлив стоять рядом достаточно близко так, чтобы она могла бы разглядеть его даже без очков.
– Это «Да, я согласна» тогда? – спросил он. – Мы обратим это в «леди Трент» и больше неважно, какие там другие имена?
– До тех пор, пока вам неважно. – Она поправила очки, хотя они, на его взгляд, и так достаточно прямо сидели. – Совершенно очевидно, мы не можем ничего ждать от моих родителей, и даже ради вас я не смогла бы принять никакого приданого или помощи от ее светлости, хотя она попытается навязать его мне,
