— Боюсь, что нет, сэр. Мисс Дженайн только сегодня утром сообщила нам, что она пригласила на свадьбу дополнительно еще чуть ли не двадцать человек. В результате обед для двенадцати персон превращается в поспешно организованное застолье более чем для тридцати!
Саманта посмотрела на Эдама, который возмущенно качал головой.
— Полагаю, Даффи, что вам все удалось уладить, — успокаивала Саманта экономку, десяток лет ведущую хозяйство судьи Гриффина.
— Ну, а что думает судья, попав в такую ситуацию? — сочувственно спросил Эдам.
— Он весь день ворчит, — вздохнула миссис Даффи. — Но я ставлю ему в заслугу, что он не показывает Кэтрин, насколько расстроен. Ведь они так хотели, чтобы все происходило в скромной обстановке.
— Даффи, — раздался жалобный голос судьи, — Эдам уже приехал?
— Вот он, здесь, — ответила экономка.
— Попросите его подняться наверх, — воскликнул судья.
— Уже битый час он напоминает мечущегося по клетке льва. Может быть, вам удастся успокоить его, — сказала миссис Даффи Эдаму, а затем, извинившись, пошла на кухню.
— Как вы думаете, не приготовила ли Дженайн еще какие-нибудь сюрпризы? — спросила Саманта.
— Никогда не предугадаешь, что задумала эта дерзкая девчонка, — сказал резко Эдам. — Смотрите за ней и в случае необходимости прибегайте к силе.
— Тысяча благодарностей! — раздраженно проворчала Саманта, наблюдая за тем, как он, перешагивая через ступеньки, поспешил на вторичный зов судьи.
Миссис Даффи и несколько помощников, нанятых специально по этому случаю, превратили гостиную дома в прекрасный уголок для свадебного торжества. Искусно расставленные канделябры и цветы в сочетании с мягким освещением придали комнате некоторое подобие часовни. Столовая во французском стиле была преобразована в буфет.
Кэтрин Тайлер излучала сияние. На ней было цвета шампанского подвенечное платье и кружевная накидка, прикрывающая гладко причесанные рыжие волосы. Судье удалось выглядеть совершенно невозмутимым. Он был красив в темно-синем костюме и полосатом галстуке. Торжественной церемонией руководил священник, и новобрачные прочли избранную ими самими строфу из Евангелия.
Дженайн в бледно-синем платье сумела создать впечатление, что именно ей принадлежит идея бракосочетания. Весь вечер она играла роль радушной хозяйки. Ей было трудно поверить, что в этот вечер Саманта приехала вместе с Эдамом, и она всячески пыталась игнорировать этот факт.
— Эдам, — проворковала она, усаживаясь рядом с ним на диване, — вы помните, что завтра вас ждут здесь для обсуждения планов проведения обеда в честь отставки папы.
— Но я не знал, что совещание назначено на завтра, — растерянно сказал он.
— Осталось уладить много деталей и хотелось бы выслушать ваше мнение, — ласково продолжала Дженайн.
— На завтра у меня уже кое-что назначено, — резким тоном ответил ей Эдам.
— Но разве может быть что-нибудь важнее папиного приема, — холодно заметила она, а ее карие глаза уставились на Саманту.
— Дженайн права, Эдам, — согласилась Саманта. — При вашей занятости трудно собрать всех вместе.
Дженайн была явно удивлена поддержкой Саманты, и Эдаму не оставалось ничего иного, как неохотно капитулировать.
Остальная часть вечера превратилась в приятную смесь беззаботной болтовни, произнесенных под шампанское многочисленных тостов и сердечных добрых пожеланий счастливой паре. Уже за полночь «ягуар» остановился перед коттеджем.
— Думаю, что вы немного перебрали шампанского, «Спящая красавица», — ласково поддразнил Эдам. Его рука нежно поглаживала светлые кудри.
— Не говорите глупостей, — сонно пробормотала Саманта, голова которой удобно лежала на его плече. — Если бы так было на самом деле, то онемел бы большой палец на моей ноге. Раз он не онемел, то значит со мной все в порядке.
— Ваш большой палец?
— Бьюсь об заклад: вы не знаете, насколько важен большой палец. Не так ли? — спросила она.
— Вы правы. Боюсь, что не знаю, — с юмором ответил он. — Где ваши ключи от двери?
— В третьем цветочном горшке слева, — сонно зевнула она и облегченно вздохнула, когда он открыл входную дверь и вернулся за ней.
— Ну как, дойдете? — спросил он, а когда они поднимались по ступеням крыльца, поддержал ее, обняв за талию.
— Разумеется, дойду, — сказала Саманта обиженно. — Я так рада, что сегодня все прошло хорошо для судьи и Кэтрин.
— Но не так хорошо для нас, — проворчал Эдам. — Все наши планы на завтра рухнули.
— Не печальтесь по этому поводу. Только ведите себя завтра хорошо, — чуть-чуть поддразнила она его. — Дженайн по-прежнему имеет на вас виды!
— Боюсь, что ей не повезет. Я имею виды на кого-то другого, — медленно проговорил он, повернул ее к себе лицом и крепко поцеловал.
— О Боже, это вы? — спросила удивленная Саманта. Она стояла в коридоре, держа в руке дымящуюся сковороду с ароматным поджаренным хлебом.
— Уже девять вечера, — проворчал Эдам, захлопывая входную дверь. — Вы всегда открываете, не спрашивая, кто звонит? Здесь мог бы быть Джек-Потрошитель! — сердито бросил он.
— Этого ни в коем случае не могло быть, — усмехнулась она. — Джек только что ушел.
— Здесь хорошо пахнет, — сказал Эдам, направляясь вслед за ней на кухню. — Что вы печете?
— Вам везет. Раз в год меня охватывает желание испечь мои любимые хлебцы — яблочный, банановый и морковный, — сказала она ему, ловко перекидывая готовые ломтики на тарелку.
— Морковный хлебец? Вы шутите?
— Послушайте, — она лукаво погрозила ему пальцем, — Кролик Багс отдал бы жизнь за ломтик моего морковного хлебца. Ну, а все-таки, что вы здесь делаете? Я думала, что совещание затянется до позднего вечера.
— Я сидел там, пока мог вытерпеть. У Дженайн дьявольская способность вызывать головную боль, особенно если рядом нет отца, чтобы обуздать ее. Она выдвинула столько аргументов против намечаемых мероприятий, что их оказалось больше, чем самих планов! — проворчал Эдам, наблюдая за Самантой. В розовом до полу халате она выглядела такой нежной и излучающей уют, что он не мог не обнять ее и не прижаться к ее спине.
— Ведите себя пристойно. — Саманта хлопнула лопаткой для перекладывания хлеба по ласкающим ее рукам. — Я дам вам попробовать мое изделие, как только приготовлю чай.
— Спасибо, но сначала мне нужно принять аспирин.
— Аспирин лежит в шкафу в ванной, — сказала она. — Пойдите примите таблетку и подождите меня в гостиной. Мне осталось поставить в печь еще один противень.
Через несколько минут Эдам спустился вниз, удобно устроился на диване и с удовольствием выпил чашку горячего ароматного чая с яблочным хлебцем. Он решил не рассказывать ей о подробностях совещания, во время которого Дженайн не упускала ни одной возможности, чтобы не ввернуть в адрес Саманты какую-либо колкость.
Саманта с чувством симпатии наблюдала за Эдамом и заметила признак усталости на его лице.
— Вы, должно быть, провели трудный день, — сочувственно сказала она, увидев, что он закрыл глаза и положил голову на спинку дивана. Саманта подвинулась к нему, погладила пальцами лоб, потом брови и прикрытые глаза, отвела назад его густые волосы. — Вам надо расслабиться, — сказала она ласково.
Эдам обнял ее за талию.
