— Когда делали эти снимки?
— Всякий раз, когда вы оставались на одном месте достаточно долго и Луиза попадала в объектив нашего фотографа.
— Я даже не помню ее, — рассерженно сказал Эдам и погасил сигарету.
— Я знаю. Ее это очень огорчило, но я сделал все, чтобы успокоить ее, — самодовольно заметил Тед.
— А как вам это удалось? — сердито спросил Эдам.
— Я сказал ей, что вы разбили свои очки и поэтому ничего не замечаете. И уверил ее в том, что как только вы получите новые и увидите, какую очаровательную женщину упустили, то покончите самоубийством, — с достоинством ответил Тед.
— И она этому поверила? — засмеялся Эдам.
— Естественно. Ведь именно за это вы мне платите. Вот уже не один год я вам внушаю, что лучшего сотрудника по связям с общественностью, чем я, вам не найти, — сказал Тед с притворной скромностью.
— Уверен, что вы напоминаете мне, что надо выписать вам премию, — ухмыльнулся своему другу Эдам и пошел в спальню за багажом.
— Куда вы дели мой авиабилет? — спросил он.
— Вы считаете, что ваша газета может выходить без вас? — откликнулся Тед. — Или вы хотите воспользоваться теплой погодой в Вирджинии, чтобы компенсировать то время, что провели здесь в эту противную слякоть?
Эдам вышел из спальни. Он выглядел очень смущенным.
— Вирджиния? А кто собирается в Вирджинию?
Тед посмотрел на авиабилет Эдама.
— Вы сами сказали, что вам нужен билет на первый воскресный рейс домой. Это рейс 211 до Ричмонда.
— Я имел в виду не Вирджинию, а Олбани, — сказал раздраженно Эдам.
— Олбани? Что вам, черт побери, делать в Олбани?
— Не в самом Олбани, а в часе езды от него, — сказал резко Эдам, набирая номер справочного бюро, чтобы выяснить, где следует забронировать место на самолет.
Между Люси и Самантой уже давно существовало сестринское, интуитивное взаимопонимание. Когда рано утром в пятницу Саманта сошла с самолета, Люси сразу почувствовала угнетенное состояние сестры. До сути же дела ей удалось докопаться, когда она помогала Саманте распаковывать багаж и обнаружила в нем богато расписанный чайник для заварки чая и уродливую, но в чем-то привлекательную ведьму на метле. Эти-то вещи и побудили Саманту рассказать Люси всю историю. Беседа с Люси принесла ей большое облегчение и надежду на то, что время залечивает любые раны.
На протяжении уик-энда Люси делала все, чтобы приободрить сестру, и когда Рамон предложил им обеим сопровождать его в командировку в Мексику, Саманта не смогла отказаться, поскольку знала, что иначе Люси останется с ней.
Они вылетели в понедельник утренним рейсом и уже через несколько часов оказались в Мехико. После того как они обошли все магазины, Рамон организовал великолепную экскурсию по городу, включившую Национальный музей с его фресками, музей антропологии и церковь Пресвятой Девы Гвадалупской. Они остановились в семье друзей Рамона, где их ожидал поистине королевский прием. Они согласились пробыть здесь до конца недели и съездили позагорать в Акапулько.
— Ну вот, наконец вы обе и вернулись домой, — улыбнулся Рамон, когда они вошли в гостиную. — Я уж не знаю, что вы теперь захотели купить после прогулки по магазинам Мехико.
— Бакалею, дорогой, — ответила Люси мужу и поцеловала его. — Это именно то, что нуждается в постоянном обновлении. Не хочешь ли нам помочь?
— Конечно. Если только Саманта отнесет этот лимонад во внутренний дворик моему гостю. — Только сейчас сестры заметили в руках у Рамона стеклянный графин.
— Боже мой, — сказала удивленная Люси. — А я и не знала, что у нас гость. Машины около дома не было.
— Но он не живет здесь. Уже почти неделю он ждет нашего возвращения из Мехико. Если Саманта займет его, я все тебе объясню, и мы сможем обсудить меню для обеда.
Саманта, положив сумку для продуктов, взяла охлажденный кувшин.
— Надеюсь, там найдется лишний стакан, а то у меня пересохло в горле.
— Там все есть, — улыбнулся Рамон. Саманта похудела и, несмотря на золотистый загар, выглядела слишком хрупкой, что вызывало тревогу у Рамона. Даже огромная черепаховая оправа очков не смогла скрыть ее грустных глаз.
— А кто наш гость? Еще один деловой партнер? — спросила Люси, когда Саманта ушла во внутренний дворик.
— Это родственник, — сказал Рамон, в темных глазах которого мелькали огоньки. Он потрепал темные локоны Люси.
Прерывистое дыхание выдало испуг Люси.
— Рамон, если только ты пригласил кого-либо из своих кузенов, чтобы свести его с Самантой, то я с удовольствием убью вас обоих! Она еще к этому не готова.
Он засмеялся и обнял ее.
— Не волнуйся на этот счет, дорогая. Он совсем не мой родственник.
Во внутреннем дворике за столиком под зонтом сидел темноволосый, широкоплечий мужчина. Он отставил стул и встал, когда услышал шаги со стороны бассейна.
Саманта внезапно остановилась. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Это мираж, подумала она. Как долго еще любой мужчина будет казаться ей похожим на Эдама. Она открыла глаза. Он оставался на прежнем месте и выглядел привлекательным в безукоризненно сшитом зеленом костюме, в котором она впервые встретила его в офисе судьи.
— Здравствуйте, Саманта, — сказал он, направляясь к ней.
— Эдам! — вскрикнула Саманта, и кувшин с лимонадом выскользнул из ее рук и плюхнулся в бассейн.
— А я думал, что мы договорились об отсрочке вашей поездки в Калифорнию, — мягко сказал Эдам, видя ее бледное лицо и трясущиеся губы.
— Меньше всего я предполагала встретить здесь вас. Что вы хотите? — Саманта почувствовала, как слезы наполняют ее глаза.
— А как вы думаете, чего я хочу? — спросил он, обнимая ее. Он откинул ее голову и властно впился в губы.
Она поклялась не отвечать ему, но эмоции одолели ее, и, тихо вскрикнув, она обвила его шею.
— Вы порой ведете себя самым непредсказуемым образом. — Эдам улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. — Но это одна из черт, которую я люблю в вас. Вы можете представить мои переживания, когда я узнал, что вы уехали?
— Я ждала, но вы ни разу не позвонили, — прошептала она. — Я все время читала газеты и видела снимки. Я подумала…
Приложив палец к ее губам, он заставил Саманту замолчать.
— Мне остается винить во всем лишь себя. Когда я приехал в ваш коттедж и увидел все эти газеты, то тут же понял, что вы должны были подумать. Я работал за двух человек сразу, чтобы пустить в ход дело и скорее вернуться к вам. Но наступил момент, когда я потерял чувство времени и забыл позвонить. Что касается газетных заметок и снимков, то это — реклама, организованная моим сотрудником по связям с общественностью. Он стремился привлечь внимание к обмену произведениями искусства. Вы должны мне поверить, Сам, я никогда…
На этот раз ее палец сдержал поток его слов.
— Я верю вам, Эдам. Должна верить, хотя бы ради сохранения здоровой психики. Я была настолько
