темную шевелюру и молодцеватую сухопарость, он выглядел далеко не цветущим и утомленным. У Кейси была лишь депрессия. Проблемы Мэтта имели еще и возрастную причину.
Кейси села в кресло. На лице ее витала задумчивость. Майк, его сын, владеет большей частью газеты. Интересно, а как на все это смотрит он?
Мэтт выдвинул ящик своего стола, вынул конверт и бросил его через стол.
— Читай, это и для тебя.
Кейси молча пробежала глазами две страницы написанного впопыхах послания Майка.
Она сложила письмо и засунула его обратно в ящик.
— Так Майк тоже в курсе?
Мэтт кивнул.
— Ты не говорил ему о своей сломанной ноге?
— Нет. — Он печально улыбнулся. — В самом деле, это судьба… эти три прыжка в никуда при спуске на горных лыжах с горы Манфилд — и теперь я могу провести свой отпуск в переговорах с группой Маршалла.
— И в ожидании сюрприза от Майка, — напомнила Кейси с кривой усмешкой.
— Это-то и беспокоит меня! — сказал Мэтт, смеясь. — Последним сюрпризом Майка был учитель английского Джордж или кто-то вроде этого, который был озабочен обособленными причастными оборотами и неуместными определениями больше, чем успехами своего ученика. — Он вздохнул и передразнил высокий голос учителя: — 'Со времен Уотергейта каждый, кто может написать письмо домой к маме, уже считает себя журналистом'.
Она рассмеялась.
— Ну, на этот раз ты будешь удачливее и найдешь в последнем сюрпризе Майка что-нибудь поинтересней, чем метаморфозы инфинитива. В конце концов, тебя больше не будет беспокоить мой стол.
— Ты все-таки уходишь?
— Я говорила об этом вполне серьезно. — Она нервно покусывала нижнюю губу. — Фактически я хочу сделать это сегодня. Но я не оставлю тебя ни с чем. Я закончила последнюю статью из цикла и написала пару коротких материалов, чтобы забить дыры на ближайшие три недели. Боюсь, если я не уйду сейчас, моя неизвестно откуда взявшаяся храбрость улетучится.
— Тогда сделай мне одолжение, — сказал Мэтт неожиданно. Он улыбнулся, заметив ее насмешливо изогнувшиеся брови, и вручил ей бело-голубой сверток. — Кидай в багаж свои летние платья, забирай свою портативную машинку и возьми мой билет на самолет, вылетающий в воскресенье утром в Акапулько.
— Я не могу сделать этого, — она оттолкнула его руку.
— Прими это как подарок к дню рождения, — сказал он. — Пользуйся виллой сколько хочешь. Холодильник набит продуктами, за овощами можно спуститься в местный магазин. Погода там великолепная почти всегда, и, имея здоровые ноги, ты можешь протопать сто пятьдесят шагов к заливу, чтобы искупаться.
— Это попахивает…
— Расположением к тебе.
— Я имела в виду другое.
— Разве ты не была девушкой, всегда мечтавшей об экзотических краях, о том, чтобы отдаться воле ветра, быть беззаботной? — подшутил он над ней.
— Конечно… — Она смущенно заерзала на краю кресла. — Но я не могу…
— Я не предлагаю тебе Бог знает чего, Кейси. Я считаю, что имею право подарить тебе хотя бы отпуск, — отчетливо произнес он. — Кроме того, ты выполняла мои обязанности здесь и заботилась о доме, когда я учился передвигаться с двухкилограммовым куском гипса на ноге. В благодарность за это, — продолжал он ласково, — сахарно-белые пляжи, теплые ясные дни, благоухающие цветы. Короче, Теспан- де-Галеана, ровно сорок миль от Акапулько на такси 'Хуана', или можно воспользоваться автобусом и проехать между корзинами с цыплятами.
Кейси усмехнулась.
— Ты делаешь доброе дело для мексиканского турбюро. А я, так и быть, соглашусь стать богиней и поменять туфли на пару сандалий, чтобы увидеть солнце и искупаться в середине зимы.
— Это запросто! — добродушно сказал Мэтт. — Все, что тебе нужно, — взять машину до Кенмор-сквер, заполучить транспортного агента, который изменит имя на билете и выправит тебе карточку туриста; упакуешь вещи — и вперед. Живи пять-шесть недель — сколько хочешь. Дом готов для приема гостей. Если тебе что-нибудь понадобится, прогуляйся до соседней виллы 'Розовый фламинго', там живут Рикардо Кастильо и его жена Инеса.
— Тот архитектор, что приезжал к нам прошлым летом?
Мэтт кивнул.
— У него классный мотор, и он позволяет мне брать его, когда я бываю там на уик-энде.
— Мэтт, ты так красиво все расписал, что очень легко согласиться.
— Тогда скажи 'да'! — обрадовался он. — Я разрешаю практически любому из нашего офиса останавливаться там, а ты имеешь больше прав на это, чем остальные.
— Мэтт…
— Кейси…
— Отлично, — она рассмеялась, протянула руку и взяла авиабилет. — Если надумаешь — прилетай.
Он поднял указательный палец.
— Если ты передумаешь насчет работы, просто спустись в поселковую парикмахерскую. Ее используют как переговорный пункт, позвони мне оттуда… хотя, может быть, тебе придется говорить уже с новым хозяином.
— Я хотела бы, чтобы ты еще раз обдумал эту сделку с Маршаллом, — резко сказала она. — Мне будет неприятно увидеть нашу газету превращенной в скандальное издание.
— Не волнуйся, — отрывисто произнес Мэтт. — Ты как раз успеешь закончить свой будущий бестселлер, но… — его серые глаза подобрели, а голос зазвучал еще мягче, — не проводи все свое время за пишущей машинкой. Отправляйся в Акапулько, радуйся ночной жизни, расправь крылья, но будь осторожна.
— Буду. — Она улыбнулась. — Мэтт, я…
— Отправляйся! — прорычал он. — Только остерегайся пляжных приставал и юнцов.
Она рассмеялась и запечатлела на его щеке прощальный поцелуй.
2
Она присела передохнуть на семьдесят пятой каменной ступеньке.
