Еще один красный квадратик… Дэн щелкнул по нему; стали видны внутренности и этого ящика.
В нем, в этом ящике, сложены в несколько рядов четырехсотграммовые, прессованные, упакованные каждый по отдельности в желтовато-коричневую крафтовую бумагу бруски – или шашки – тротила.
Но, кроме взрывчатки, в этом «упаковке» хранится и еще нечто… Какие-то два предмета… или устройства. Они однотипны и, в отличие от крупных брусков прессованного тротила имеют цилиндрическую форму. Длина каждого составляет двести пятьдесят миллиметров; диаметр – в широкой – верхней части – восемьдесят, в более узкой – нижней – сорок миллиметров (все размеры высветились в справочном табло). Отчасти – по форме – они напоминают ручные гранаты с верхней «рубашкой». Но нет, это определенно не гранаты… что-то другое.
Дэн навел курсор на один из этих цилиндрических предметов. Появился – или проявился – еще один пульсирующий красным фрагмент.
Как только Дэн подвел под него курсор; в еще одном открывшемся справочном табло вспыхнула – она тоже пульсирует – запись:
Пока Дэн думал над тем, что это за штуковина такая –
Вместо нее появилась большая карта-схема Новодевичьего монастыря, на которой все монастырские объекты были изображены объемно – как живая картинка, но в уменьшенном размере – и помечены цифрами.
Строение, обозначенное цифрой 9, пульсировало красным. Дэн подвел к нему курсор (хотя и так, без подсказки знал, что это за строение).
Появилась надпись – ЛОПУХИНСКИЕ ПАЛАТЫ. Затем буквы этой надписи разлетелись на мелкие сверкающие осколки… И сложились в новую картинку.
Дэн увидел погруженное в полусумрак сводчатое помещение с выложенным каменными плитами полом, на которые падают блики с открытого на дальней стене экрана. У экрана, на котором отображается эта картинка, видны два человеческих силуэта – один стоит почти вплотную к стене, в метре от нее, другой – чуть дальше и правее.
Логинов без труда узнал в этих силуэтах себя и Павла Алексеевича.
Также видны стол в правой части «каморы» и тот, кто сидит за этим столом, поверхность которого занята какими-то приборами – это Часовщик.
Чуть далее, частично скрытый колонной, у стены – в пластиковом кресле – расположился четвертый член их небольшой команды – охранник Николай.
Эта картинка тоже ненадолго задержалась на экране; ее место занял схематический план Лопухинских палат. Дэн увидел на нем и ту лестницу, по которой они спускались в редакцию Пятого канала, и двухкамерное подземное помещение, в котором они вчетвером, собственно, в данный момент находятся.
А затем и еще кое-что увидел… Если верить этой схеме, прямо под ними – под ногами – находится еще одно подземное помещение!..
Дэн навел курсор на пульсирующий красным прямоугольный фрагмент схематического плана Лопухинских палат – он в самом низу картинки.
Появилась справочная надпись:
Логинов невольно посмотрел под ноги – где-то там, внизу, под его подошвами, под метровой толщины перекрытием, находится то самое помещение, в котором сложены ящики со взрывчаткой.
Дэн облизнул пересохшие губы. Павел Алексеевич тоже молчал; похоже, случившееся стало и для него самого потрясением.
По экрану прошла – рябью – мелкая волна; окно с объемным планом Лопухинских палат тут же закрылось. Послышался негромкий хлопок. Одновременно с этим странным звуком в нижнем правом углу открылось небольшое табло таймера.
Цифры на нем горят тревожным рубиновым цветом. Известно, что когда человек попадает в сложные жизненные обстоятельства, особенно, когда ему грозит гибель, время порой демонстрирует способность замедляться; оно если и не останавливается, то течет с меньшей скоростью, чем обычно.
Нечто подобное произошло и с Логиновым.
Его напряженный взгляд устремлен на открывшееся в нижней части экрана табло.
Ему казалось, что таймер не работает; казалось, что цифры застыли на своих местах; что они, эти цифры, показывающие время, оставшееся до срабатывания взрывателя марки
Но таймер – включился. Начался отсчет времени:
74.59… 74.58… 74.57…
– Стоп время! – громко скомандовал стажер. – Часовщик, остановите время!!
Глава 4
В помещении аппаратной, или центрального пульта «Ромео-Один», как его здесь называют, царит полусумрак. На мониторы подается изображение от телекамер видеонаблюдения, автоматически работающих в режимах «день/ночь». Дежурный оператор поста наблюдения R1 нажал кнопку тревожной сигнализации в тот момент, когда погасла картинка сразу на четырех мониторах, занимающих левую часть консоли.
Чудесная тихая майская ночь; воздух здесь, на бывшем полигоне Минобороны, на объекте, расположенном посреди довольно обширного лесного массива, чист и прозрачен. В бархатистом безоблачном небе на фоне россыпи звезд подобно новенькому, только что отчеканенному денарию[48] красуется ночное светило; рубиновые цифры настенного табло показывают четверть третьего ночи.
Секундная стрелка не успела еще совершить полный оборот, когда открылась сдвигающаяся дверь «пультовой». Оператор не столько услышал звук гидравлики, напоминающий тихое предупреждающее «тссс…», сколько ощутил спиной присутствие в рубке другого человека.
Он развернулся в кресле. Из коридора, заполненного красноватым пульсирующим светом, в рубку шагнул сменный начальник охраны объекта. Это был коренастый мужчина лет тридцати пяти, в камуфляжной форме без знаков отличия, в армейского образца кепи (но без кокарды). В нагрудном кармане, штырьком антенны вверх, портативная рация «motorola». На груди, прикрепленная вытяжным шнуром, пластиковая карта – удостоверение личности с фотографией и микрочипом.
– Что тут у тебя?! – старший уставился на потемневшие экраны. – Так… – процедил он. – Вот этого
