– Правильно. Оставь пока деньги на месте. Устрой так, чтобы Корина получила то, что ей следует, и скажи мне, сколько я тебе должен. Если эти двадцать тысяч получены действительно посредством шантажа, не надо, чтобы Корина трогала их.
– Хорошо, я займусь. Теперь другое. Кто-то предложил мне продать дело Роя, Ник. Четыре тысячи долларов.
Инглиш остановился и взглянул на него.
Тот пожал плечами:
– Посредник – Хурст. Он не захотел назвать имя покупателя.
– Он адвокат?
– Боже мой… Лучше не будем говорить об этом.
– Четыре тысячи?
– Да, Корина хочет продать.
– Как случилось, что об этом она узнала раньше меня?
– Хурст обратился прямо к ней. Он позвонил ей в девять утра. К счастью, Корина была так угнетена, что поручила это мне. Я попросил его подождать несколько дней, и, я уверен, мы получим более интересные предложения.
– Очень хотелось бы мне знать, у кого появилось желание купить это дело за четыре тысячи долларов, даже не поинтересовавшись его состоянием.
– Люди в основном сумасшедшие. Я уже давно не задаю себе таких вопросов.
– Ну что ж, то ты, а то я, – мрачно проговорил Инглиш. – Если кто-то предлагает столько денег за агентство, которое в течение девяти месяцев не имело ни одного клиента, это значит, что он знает об этом деле гораздо больше моего. Скажи Хурсту, что оно не продается. Я найду покупателя за семь тысяч долларов. Скажи об этом Корине и дай ей чек. Завтра же займись этим.
– А кто покупатель?
– Некий Леон. Он придет к тебе завтра днем, даст тебе чек и сообщит в деталях все требующиеся подробности, – ответил Инглиш. – И запомни, Сэм, я незнаком с Леоном, и он меня не знает, понял?
– Гм… минуту, Ник. Просвети все же меня. Что же ты все-таки собираешься делать?
Инглиш остановился.
– Кто-то убил Роя. Кто-то очень торопится забрать его дело. Я хочу знать, убийца и покупатель – одно лицо? Это называется – следовать своей интуиции. Эд Леон меня вполне устраивает.
– Как хочешь, но что ты будешь делать, если обнаружишь убийцу Роя?
Инглиш долго смотрел на него мрачным взглядом.
– Я рассматриваю это как личное. Кто-то убил моего брата, и мне это не нравится. Раз полиция не может заняться этим, я сам буду хоронить своих мертвых. Во всяком случае, я это собираюсь сделать.
После ухода Крайля Инглиш вышел в приемную. Лоис по-прежнему сидела там, занимаясь распределением деловых свиданий Инглиша.
– Лоис, попробуйте найти мне по телефону Эдварда Леона. Он где-то в Чикаго, но я не знаю его номера.
– Сейчас, мистер Инглиш, – сказала Лоис, взяв справочник.
Инглиш вернулся в свой кабинет и закрыл дверь. Он ходил по комнате, усиленно размышляя.
Через десять минут раздался звонок.
– Я нашла мистера Леона, он у телефона, мистер Инглиш, – сообщила Лоис.
– Хорошо.
Инглиш услышал щелканье и спросил:
– Это ты, Эд?
– Собственной персоной, если кто-то не влез в мою шкуру, – жизнерадостно ответил голос. – Ты оторвал меня от душевной беседы с блондинкой. Мне понадобилось добрых два месяца, чтобы уговорить ее прийти посмотреть мои японские эстампы, и вот ты мне ломаешь ноги в самый ответственный психологический момент. Чего ты от меня хочешь?
– Не чего, а тебя. Завтра утром садись в первый же самолет. У меня для тебя дело, которое пройдет, как перчатка.
– Я не хочу твоего дела! Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – встревожился Леон. – Если тебе нечего больше мне сказать, я повешу трубку, прежде чем девочка успеет открыть дверь…
– Ты мне очень нужен, – тон Инглиша не допускал возражений. – Срочное дело, Эд, и совершенно в твоем духе, иначе я не стал бы тебя беспокоить. Позвони мне перед отлетом, мы условимся о встрече где- нибудь. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы работаем вместе. Ты меня понял?
– Я вижу, мне придется покориться, – вздохнул Леон. – Это принесет фрик?
– Пять сексов.
Леон протяжно свистнул:
– Этот звук, который ты слышал издали, произвел мой вертолет, он спустится на крышу твоего дома, – обрадованно пообещал он, прежде чем повесить трубку.
Глава 3
1
Джулия давно уже поняла, что Инглиша нельзя заставлять ждать, и потому к назначенному времени она уже была полностью одета. Звонок Ника о том, что он не сумеет пойти с нею в кино, огорчил девушку.
Когда он повесил трубку, она медленно положила свою сумочку на столик и посмотрела на себя в зеркало. Машинально отметила, что выглядит очень хорошо и что зеленая шляпка отлично оттеняет ее глаза и рыжие волосы.
Инглиш пообещал поужинать с нею в клубе в девять часов. Она взглянула на часы. Было шесть пятнадцать, так что у нее оставалось свободных два часа.
Она сняла телефонную трубку и вызвала контору Инглиша.
Ответила Лоис, рот Джулии непроизвольно сжался. Лоис ей очень не нравилась, и у нее были все основания думать, что это взаимно. Все знали, что Лоис влюблена в шефа, не знал этого, похоже, лишь Инглиш.
– О Лоис, это Джулия, – скрывая неприязнь, любезно затараторила она. – Что, Гарри здесь? Мне нужны билеты в театр.
– Да, он здесь, – Лоис была холодна. – Одну секунду, мисс Клер.
Она упрямо называла ее мисс Клер, несмотря на то, что Джулия много раз просила обращаться к ней по имени.
– Добрый вечер, Джулия, – прозвучал голос Гарри. – Я как раз собирался уходить. Я вам нужен?
– Я хотела бы два билета на представление в субботу, Гарри, – попросила Джулия, стараясь сохранять спокойствие. – Я хотела просить Ника, но наше свидание расстроилось, а мне нужно повидать людей, которым я обещала билеты. Вы не могли бы их отвезти Нику в клуб? Я зашла бы за ними.
– Ну да, конечно. Я как раз собираюсь домой. Я положу их в конверт на ваше имя.
– Тысяча благодарностей, Гарри.
Она взяла сумочку и перчатки и вышла из квартиры. Внизу попросила привратника вызвать такси. В ожидании машины она закурила сигарету и с неудовольствием заметила, что ее пальцы слегка дрожат.
– Куда вы собираетесь ехать, мисс? – спросил привратник.
– В Атлетик-клуб.
Он открыл дверцу такси, взял Джулию за локоть, чтобы помочь сесть, и сообщил адрес шоферу.
Несмотря на интенсивное движение, такси ехало довольно быстро, и когда шофер уже было собрался повернуть на Вестерн-авеню, Джулия наклонилась к нему:
– Я передумала. Отвезите меня на Двадцать седьмую улицу, дом пять, пожалуйста.
– О'кей, мисс, – шофер улыбнулся через плечо, – мой старик всегда говорил, что женщины, которые часто меняют свои намерения, гораздо решительнее.
Джулия засмеялась:
– Вероятно, он был прав.
Через десять минут машина остановилась.
