Он вытащил из кармана замусоленную пластинку шоколада и засунул ее в маленький слюнявый рот.
Мо растворился в темноте. Легко и бесшумно он подбежал к «кадиллаку», в котором сидел Харди.
— Наконец-то! — прошипел Харди. — Однако вы долго. Уже четыре часа.
Мо сверкнул в темноте зубами.
— Клиент оказался упрямым, — ухмыльнулся он. — Но мы его быстро успокоили. Это то, что нужно, мистер Харди?
Харди небрежно бросил деньги на сиденье, вскрыл конверт и проверил его содержимое.
— Да…
Он вышел из машины, поджег конверт с одного края и дождался, пока тот догорел.
— А что там с Хенеки? — спросил он.
Мо радостно заулыбался.
— По-моему, он себя сейчас неважно чувствует, мистер Харди. Он страшно расстроен. Пойду, подниму ему настроение.
Харди проглотил комок в горле. Раньше ему никогда не приходилось приказывать своим телохранителям убивать. Эти двое были как отлично выдрессированные животные. Они были готовы сделать все, что он прикажет. Поколебавшись, он пришел к выводу, что пока Хенеки жив, он никогда но сможет чувствовать себя в безопасности.
— Что ты скалишься здесь как обезьяна? — разозлился он. — Пойди, помоги Джако. И чтобы никаких следов.
Мо понимающе кивнул и исчез. Когда он вернулся в кабинку, Джако доедал шестую шоколадку.
— Все в порядке, — объявил Мо. — Мистер Харди доволен.
Джако неторопливо вытер о скатерть испачканные шоколадом руки. Не переставая чавкать, он подошел к кушетке.
— Будем милосердны. Прекратим страдания этого упрямого козла, а то что-то спать хочется.
Мо тоже подошел к Хенеки с глупой улыбкой на красивом лице. Он наклонился и пошлепал его по щеке.
— Ты неплохо держался, дерьмо собачье. Передай привет моему дедушке на том свете.
Хенеки безразлично посмотрел на ухмылявшегося негра. Он отупел от нестерпимой боли и был готов умереть.
Грациозным движением Мо взял с кровати подушку и положил ее на лицо Хенеки. Потом поклонился Джако и широким жестом пригласил:
— Прошу вас, маэстро.
Джако встал, поддернул брюки и, подпрыгнув, припечатал необъятный зад на подушку.
Утром следующего дня Хоумер Хэер позвонил в «Спэниш Бэй» и вызвал к телефону штатного детектива отеля Трасса.
— Слушай, Трасс, мне нужно поговорить с миссис Бернетт с глазу на глаз, — просипел он в трубку. — Сомневаюсь, чтобы она согласилась принять меня, если я пошлю ей свою визитную карточку. Ты мне можешь это устроить?
— Почему бы тебе не поймать ее на пляже? — предложил Трасс, подумав. — Она бывает там каждое утро с десяти до двенадцати. Подскакивай сюда часам к десяти, и я покажу ее тебе. Идет?
— О’кей! Жди меня в 10.10.
Он подошел к сейфу, открыл его и вытащил куртку Бернетта и зажигалку.
Положив их на стол, он позвонил Люсиль. Она вошла и вопросительно посмотрела на отца.
— Будь хорошей девочкой, Люсиль, и запакуй для папочки вот это, — указал Хэер на лежавшие на столе предметы.
Люсиль холодно взглянула на отца.
— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросила она. — Лично мне вся эта затея не нравится. Судя по тому, что я читала в газетах, Трэверс — крепкий орешек. Как бы не сломать о него зубы.
Хэер самоуверенно улыбнулся.
— Не беспокойся, твой отец тоже не промах. Сначала я потолкую с его дочкой. Уж если кто и уговорит его расстаться с полумиллионом, так это она.
Люсиль с сомнением пожала плечами.
— Смотри, я тебя предупреждала.
С брезгливой гримасой она взяла куртку и вышла.
Хэер зажег сигару и сел за стол. Некоторое время он смотрел в окно, который раз проигрывая в уме все детали этой щекотливой операции. Конечно, в ней была определенная доля риска. «Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, — убеждал он себя, — а на полмиллиона можно так много его закупить. Но с дочкой миллионера нужно быть очень осторожным. При первом же сигнале опасности надо рвать когти…»
Десять минут спустя он нахлобучил на голову вульгарную желтую панаму, взял под мышку приготовленный Люсиль коричневый сверток и, тяжело ступая ногами-тумбами, вышел на улицу и с трудом втиснулся за руль видавшего виды «форда».
Около отеля его уже ждал коренастый розовощекий здоровяк Трасс, с которым он был знаком еще с тех давних пор, когда тот служил в полиции. По обсаженной цветами дорожке двое пожилых мужчин спустились к пляжу — собственности отеля «Спэниш Бэй».
— Если кто-нибудь узнает, что это я тебе указал на миссис Бернетт, — проворчал Трасс, — то это мне может стоить места. Что ты еще задумал, старик?
— Просто мне нужно с ней поговорить, — уклонился от прямого ответа Хэер. — Эй, куда ты вчистил. Мне за тобой не угнаться. Не забывай, что я на пять лет тебя старше.
— Жрать надо меньше, — ворчливо проговорил Трасс, сбрасывая шаг. — О чем это ты хочешь с ней говорить?
— По личному вопросу, Генри. Ничего интересного.
Трасс подозрительно покосился на пыхтевшего, как паровоз, Хэера и остановился, так как дальше уже начинался сеяный золотистый песок.
— Вон та эффектная брюнетка, — незаметно кивнул головой Трасс. — Только если она сразу тебя отошьет, я не виноват. И уж упаси боже, если позовет на помощь. По старой дружбе я сломаю тебе только пару ребер. Хотя для того, чтобы тебя прошибить, понадобится все мое умение.
С кривой усмешкой детектив посмотрел на безразмерное пузо Хэера, который с грацией бегемота пошел по песку, на каждом шагу вытряхивая его из сандалий.
— Уверяю тебя, она не заорет, — обернулся Хэер. — Можешь приписать себе еще двадцать долларов в счет оплаты твоих услуг, Генри, — и он поплыл дальше прямо к сидевшей на песке Валери Бернетт.
Вэл удрученно смотрела на лазурное море, которое ее больше не радовало. Перед тем, как отправиться на пляж, она поговорила по телефону с доктором Густавом, который сказал, что сегодня Крис чувствует себя неважно.
— Но не стоит беспокоиться, — заверил он ее. — Это вполне естественно. После всплеска эмоций наступает депрессия. По-моему, его что-то угнетает. Будет хорошо, если вы зайдете к нему после дневного сна. Может быть, он поделится с вами…
— Конечно, само собой разумеется, — согласилась Вэл.
— Только будьте по возможности естественны. Расскажите, чем занимались, с кем виделись. И поменьше вопросов. Понимаете, он должен сам, без нажима, поведать вам свои мысли.
После такого разговора ей расхотелось идти на пляж, но она заставила себя, так как оставаться одной в номере было еще нестерпимее. Теперь она была рада, что все же пришла сюда. Здесь было тихо, спокойно. Никто не мешал. Можно было расслабиться под ласковыми лучами солнца.
Вдруг в поле ее зрения попала смешная фигура толстяка в нелепом парусиновом костюме и ядовито-желтой панаме. Это еще что за чудо? Кажется, он направляется к ней. Она осмотрелась вокруг и достала из сумочки пачку «Данхилла».
