— Моя жена скорее всего спит. После всего что случилось, я бы не стал ее будить — сон ей только на пользу.
— Да, сэр, это верно. — Кингстон помолчал в нерешительности, прежде чем продолжить. — Насчет малыша миссис Нелл — с ним все хорошо, и у миссис Фергюс он чувствует себя прекрасно, но мы подумали, что вы, может быть, хотите на него взглянуть, перед тем как пойдете спать.
Джеффри налил себе еще бренди. Он испытывал симпатию к своему племяннику, но вообще-то дети не слишком его интересовали. Несомненно, когда у него появятся собственные отпрыски, его взгляды изменятся, если… Если, конечно, этот день настанет, учитывая недоразумения между ним и Рейлин.
Джеффри поставил наполненный стакан на стол и посмотрел Кингстону в глаза.
— Послушай, я хочу раз и навсегда расставить все по местам в этом деле. Ребенок Нелл — сирота, и именно поэтому я позволю ему оставаться в нашем доме до тех пор, пока его отец или какая-нибудь бездетная пара не захочет его усыновить. До той поры к нему должны относиться с добротой и сочувствием в моем доме и в семье миссис Фергюс. Но не забывайте, этот мальчик, Дэниель, не мой сын, и на этот счет не следует заблуждаться.
Кингстон оживленно закивал:
— Я знаю, мистер Джеффри.
— Хорошо, что ты мне веришь, но и у тебя могли возникнуть вопросы. Ребенок имеет со мной некоторое сходство, но это всего лишь случайное совпадение. Остается надеяться, что у его отца проснется совесть, — малышу выпала нелегкая доля расти без матери, так пусть хоть отец избавит его от позорного клейма на всю жизнь.
— Это верно: жить без матери, да еще и не зная, кто твой отец, — трудная доля.
— Как бы там ни было, пока Дэниель будет жить в моем доме, я позабочусь о том, чтобы никто не оскорблял его и не ставил ему в вину его происхождение. Если мальчик родился вне брака, это еще не делает его второсортным человеком.
Кингстон заулыбался:
— У вас не только сильная воля, но и доброе сердце, великодушное сердце, мистер Джеффри.
— Великодушное сердце, говоришь? Не знаю, как насчет сердца, но аппетит у меня и впрямь велик, так что принеси-ка мне поесть прямо сюда, в кабинет, пока я не взвыл от голода.
— Сию минуту! Уже бегу! — засуетился Кингстон.
Джеффри усмехнулся, глядя вслед дворецкому; ему захотелось налить себе еще бренди, но он не стал этого делать. За окном загорались первые звезды, день шел к концу — день, принесший ему столько боли и отнявший у него Рейлин. Ему так хотелось рассеять ее страх, но, увы, едва ли она захочет его выслушать. До тех пор пока невиновность мужа не будет доказана, Рейлин не перестанет относиться к нему как к преступнику. Даже если случится чудо и ее отношение к нему переменится, едва ли Рейлин даст ему об этом знать.
Джеффри съел принесенный Кингстоном ужин и, чтобы отвлечься, углубился в бухгалтерские книги, однако, заметив, что допускает ту же арифметическую ошибку в третий раз, раздраженно отодвинул гроссбухи. Придется отложить работу до той поры, пока он сможет думать о деле.
В затылке ломило то ли от бешеной скачки, то ли от постоянного напряжения, в котором он пребывал почти сутки. Джеффри покрутил головой, чтобы размяться, и тут взгляд его упал на шкатулку, которую Рейс оставил на его столе. Взяв шкатулку в руки, он поднес ее к лампе, чтобы получше разглядеть, но никаких признаков того, что где-то внутри может быть спрятан потайной отсек, так и не обнаружил. Джеффри уже хотел поставить ящичек на место, когда с правой стороны донышка увидел шов, который казался на волосок шире, чем точно такой же с левой стороны. Взяв в руки тонкий нож для вскрытия писем, он просунул лезвие в щель, немного поднажал… Раздался щелчок, и деревянная пластинка шириной в указательный палец отскочила, открыв отверстие в донышке.
Джеффри подошел к свету, надеясь обнаружить что-нибудь указывающее на мотив преступления, но узкий и длинный потайной отсек оказался пуст.
Джеффри раздосадованно выругался, встал и взглянул на часы: они показывали одиннадцать вечера. Время пролетело незаметно, за окном сгустилась мгла.
Его мучила какая-то необъяснимая тоска. Что это было: предчувствие новой беды или острое желание вернуть то счастье, которым он владел, пока не обнаружил Нелл? Ему страшно захотелось оказаться рядом с женой, он боялся вернуться в кошмар прошлой ночи.
Джеффри понимал, что не имеет права осуждать Рейлин за то, что она не желала верить в его невиновность. Разве сам он не пришел к тем же выводам, увидев, как его собственный брат уезжает из Оукли, в то время принадлежавшего Луизе Уэлс, когда обнаружил Луизу убитой? Теперь, спустя два года, ситуация повторялась, только на этот раз подозреваемым оказался сам Джеффри Бирмингем. Как бы там ни было, он не мог быть сторонним наблюдателем того, как Рейлин лелеет свои страхи и подозрения. Он привык быть любящим и заботливым мужем и теперь хотел, чтобы и жена откликнулась на его чувства. Немного ласки и любви — вот все, чего он желал.
Джеффри прижал ладони к горящим щекам. Выход виделся лишь один — самому заняться поисками настоящего преступника, а пока… Пока придется обойтись без Рейлин. По крайней мере идти к ней сейчас было бы неразумно.
Джеффри шел через зал к лестнице, ведущей наверх, в спальни, когда навстречу ему выбежала Кора. Позади нее запыхавшись, следовал Кингстон.
— Ни к чему беспокоить мистера Джеффри прямо сейчас. Ему и без тебя нелегко, — увещевал женщину дворецкий.
— Погоди, Кингстон, — перебил его Джеффри. — Я слушаю тебя, Кора.
Как бы хорошо ни относились друг к другу слуги, между ними существовало нечто вроде ревности к хозяину. К тому же Кингстон и Кора имели разное представление о том, что представляет первостепенную важность, а что — нет. Джеффри мог лишь надеяться, что сообщение Коры не имеет отношения к младенцу Нелл — он слишком долго был холостяком, чтобы так легко согласиться на роль приемного отца.
— Я из-за миссис Рейлин, — затараторила Кора. — Она так мне и не открыла. Это нехорошо, мистер Джеффри. Не годится ей голодать, ведь так она уморит ребеночка.
— Какое отношение ребенок Нелл имеет к аппетиту моей жены? — недоуменно воскликнул Джеффри.
— Речь не о том младенце, которого нашли в стойле, мистер Джеффри, а о вашем с миссис Рейлин. У нее будет ребенок, и я боюсь, что она поступает неразумно, заставляя его голодать.
Джеффри помчался мимо слуг к спальне жены, Кора и Кингстон поспешили следом. Дверь оказалась закрытой на замок.
— Рейлин, — позвал Джеффри, холодея от внезапно подступившего страха, — отопри немедленно! Если ты не откроешь, я взломаю дверь!
Он прижался ухом к замочной скважине, боясь поверить в то, что Рейлин нет в доме.
— Может, зайти со стороны веранды? — предложил Кингстон, но Джеффри не слушал.
— Отойди, — мрачно пробормотал он и, разбежавшись, ударил в дверь ногой.
Дерево затрещало, но дверь устояла.
— Сэр, — робко пробормотал Кингстон не веря своим глазам — хозяин всегда казался ему спокойным человеком, и эта внезапно проявившаяся в нем склонность к насилию немало удивила дворецкого, — для того чтобы зайти на веранду и проверить, дома ли ваша жена, понадобится всего пара минут…
Джеффри молча ударил еще раз, и древесина возле замка расщепилась. Еще удар, и дверь отворилась. На столике возле кровати горела лампа. Дверь на веранду оказалась распахнутой, Рейлин нигде не было видно.
Кора прижала к губам дрожащую руку.
— О Господи! Что это на нее нашло?
Джеффри похолодел от ужаса: его беременная жена покинула Оукли и бродит там, где, возможно, притаился сейчас убийца Нелл.
— Кингстон, — хриплым от волнения голосом приказал он, — идите в конюшню и прикажите Спарки седлать Принца. Пусть приготовит ружье и все необходимое для длительного путешествия. Быстрее!
— Еда, одеяла и все прочее будет готово к тому времени, как Спарки приготовит коня! — воскликнула
