— Я буду ходить за вами по пятам, мадам, даже если это вам надоест. — Никогда!
Взяв жену под руку, он помог ей подняться по ступеням и повел в дом. Дворецкий принял темно-синий бархатный плащ Серинис. Протиснувшись сквозь толпу гостей, Хедер поспешила навстречу сыну и невестке, поцеловала обоих и с улыбкой обернулась к собравшимся. Прекратив все разговоры грациозным взмахом руки, она подозвала к себе мужа.
— Леди и джентльмены, — начала она, окинув взглядом друзей и знакомых, — всем, кто еще не знаком с ней, я представляю мою молодую невестку Серинис Бирмингем, дочь покойного профессора Маркуса Кендолла, которого многие из вас наверняка помнят. Бо и Серинис поженились в Англии, незадолго до отплытия в Южную Каролину. Они хотели сохранить свой брак в тайне, хотя и не сообщили мне, по какой причине, но я думаю, это не имеет значения. По воле судьбы у нас с Брэндоном в августе появится внук!
Ее слова встретили громом рукоплесканий вперемежку со смехом и поздравлениями. Вздох облегчения сорвался с губ Серинис, заметившей, что атмосфера в комнате стала менее напряженной. Хедер умело справилась с возникшим затруднением, с неподражаемым тактом и изобретательностью предупредив все догадки и намеки.
Вместе с женой Бо принимал поздравления и пожелания гостей. Их было так много, что вскоре в голове Серинис перепутались имена и фамилии. Заметив умоляющий взгляд жены, Бо улыбнулся и пригласил ее на танец.
— Ну теперь тебе лучше? — спросил он, кружа любимую в вальсе.
Серинис рассмеялась от удовольствия: она впервые танцевала с мужем. Он оказался таким же великолепным танцором, как учителя, которых нанимала для нее Лидия Уинтроп. Серинис радовалась тому, что теперь все в городе смирились с ее браком.
— Твоя мама значительно облегчила мою участь. Я очутилась на седьмом небе! С плеч словно свалился тяжкий груз!
Губы Бо сложились в дьявольской улыбке:
— Наверное, примерно так ты чувствуешь себя после близости со мной?
На миг Серинис задумалась, а затем улыбнулась, оценив рискованную шутку:
— Терпеть тяжесть твоего тела гораздо приятнее, дорогой, и, думаю, ты уже давно понял, как я восхищаюсь им. В жизни не видела ничего прекраснее!
— Можно подумать, ты видела много обнаженных мужчин! — Он покачал головой. — Когда ты покраснела до корней волос, узрев мою грудь, я убедился, что ты впервые видишь обнаженного мужчину — ничего иного я не мог пожелать. Я ни с кем не намерен делиться твоим вниманием.
— Оно принадлежит вам, сэр, — в любой момент.
— Моя спальня наверху, — напомнил Бо.
— А если нас хватятся?
Пытаясь обуздать свои желания, Бо вздохнул:
— Нам ни за что не удастся уложить твои волосы так, как прежде. Придется дождаться возвращения домой.
— Вы несносный насмешник, сэр, — кокетливо заметила Серинис. — В этом я давно убедилась.
Запрокинув голову, Бо весело рассмеялся, и этот смех вызвал прилив черной зависти у особы, наблюдавшей за ним со стороны. Пара грациозно кружилась по бальной зале, а Жермен не находила себе места от ревности и злости. Бо казался ей воплощением мужественности — рослый, чувственный, грациозный, но крепкий как дуб, — именно поэтому ей так нравилось прикасаться к его широкой груди. Жермен страстно желала, чтобы Серинис рухнула замертво, и немедленно, или в крайнем случае умерла при родах.
А Бо был совершенно очарован блестящими ореховыми глазами Серинис. Они излучали любовь и желание. Податливое тело Серинис двигалось в унисон с ним, словно их связывали незримые узы. Несомненно, так оно и было!
Для Серинис перестал существовать весь мир, кроме рук мужа и блеска его синих глаз. Вспоминая о недавнем обещании Бо, она слегка краснела и чувствовала, как се наполняет тепло. Она легко поглаживала его плечо — более смелые ласки в зале, переполненной гостями, были немыслимы. Каждый взгляд, которым обменивались супруги, горел страстью, каждая улыбка напоминала о том, что предстоит им ночью. Они приглушенно беседовали, чередуя понятные только им шутки с заверениями в любви. Это был медленный, ритмичный танец нарастающего желания, чувственный ритуал, непонятный окружающим.
Наконец Бо пришлось передать жену отцу и дяде, желающим потанцевать с ней, и, в свою очередь, он начал приглашать на танцы мать, сестер и кузин, в том числе и девятилетнюю Тамару.
Болтая с младшей из сестер Бо, Серинис заметила Жермен, танцующую с Майклом Йорком. Беднягу явно смущал чересчур глубокий вырез платья Жермен. Ее грудь чуть не вываливалась из лифа темно- фиолетового платья, казавшегося скорее чудом инженерного искусства, нежели роскошным нарядом. Майкл смотрел куда угодно, только не на партнершу, и когда танец завершился, поспешно извинился и ретировался к своей невесте, которая с улыбкой выслушала его сбивчивые объяснения. Не прошло и минуты, как Майкл поцеловал Сюзанне руку и с облегчением повел ее танцевать, на этот раз двигаясь гораздо непринужденнее.
Серинис не понадобилось долго размышлять, чтобы понять: Жермен сама пригласила Майкла. Судя по всему, этой особе не потребуется много времени, чтобы найти себе мужа. Едва подумав об этом, Серинис увидела, как Жермен с улыбкой идет навстречу Бо.
Жермен пользовалась у мужчин ошеломляющим успехом и была абсолютно уверена: все представители противоположного пола обязаны падать к ее ногам. Но Бо смеялся, беседовал с друзьями и… смотрел мимо Жермен, не замечая ее. Потрясенная и раздосадованная, она подбоченилась и топнула ножкой, пытаясь завладеть его вниманием. Бо наконец обратил внимание на нее и познакомил с молодым щеголем, который тут же пригласил Жермен танцевать.
Немного погодя Бо и Серинис вышли на веранду глотнуть свежего воздуха. Рука об руку они прошли в дальний конец веранды, перед которым возвышался исполинский дуб. Сквозь его густую листву пробивались тонкие лучи лунного света. От вечерней прохлады Серинис задрожала, и Бо распахнул фрак и прижал ее к себе, прислонившись спиной к белой стене дома.
— Разве могла я вообразить в детстве, когда была безнадежно влюблена в тебя, что когда-нибудь буду стоять на этой самой веранде в объятиях мужа и прислушиваться к движениям нашего ребенка? Признаюсь, я часто мечтала о том, что стану твоей женой, но мечты казались мне настолько несбыточными, что я в конце концов запретила себе думать об этом. В Англии я вообще сомневалась, что мы когда-нибудь встретимся вновь. — Она вздохнула. — Вероятно, Алистер никогда не узнает, какую неоценимую услугу оказал мне, вышвырнув из дома Лидии Уинтроп.
Бо негромко усмехнулся:
— В таком случае надо было наградить его не оплеухой, а благодарственным поцелуем.
— Лучше ты поцелуй меня, — прошептала Серинис и выжидательно подняла лицо.
Бо исполнил ее просьбу, не ограничившись кратким супружеским поцелуем, и вскоре Серинис обвила обеими руками его шею и с пылом ответила на поцелуй. Левая рука Бо крепко сжала талию Серинис, а правая заскользила по ее спине, спускаясь до самой соблазнительной ложбинки, сжимая упругие ягодицы.
Головокружительный поцелуй был прерван негромким покашливанием. Серинис смущенно отшатнулась, но у Бо хватило присутствия духа, чтобы удержать ее рядом. Отпускать жену он не собирался ни при каких обстоятельствах.
Пытаясь угадать, кто помешал им, они вгляделись в темноту. В полосу света выплыла женщина, и оба увидели ехидную усмешку «а» лице Жермен.
— Вижу, вы не расстаетесь ни на минуту, — язвительно бросила она. Увиденное взбудоражило брюнетку: она убедилась, что аппетиты Бо под стать ее собственным.
— В этом и состоит преимущество брака. Нам незачем расставаться, — беспечно отозвался Бо.
— Право, Бо, что подумают о вас люди? Подобные непристойные проявления страсти следует приберечь для спальни, а не для веранды, где вас могут увидеть.
— Странно… Обычно я слышу, когда кто-нибудь приближается ко мне, да еще по дощатому полу, но на
