Она взглянула на меня, сверкнув глазами.
– Вы все проделали очень хорошо, вы выдающийся парень. Вы это хотели услышать?
Я резко повернулся к Берни.
– Разве она нам нужна?
Олсон резко провел рукой по подбородку.
– Пэм и я вместе, и будем всегда вместе.
– Хорошо… тогда утихомирьте ее. Пэм вскочила на ноги.
– Я выйду, Берни. Меня тошнит от этого… – Она остановилась, так как Эрскин схватил ее за руку и усадил обратно. Берни привстал, когда Эрскин тихо сказал ей:
– Прекрати, Пэм!
Она взглянула на него и я понял, что и с ним она уже переспала, так же, как и со мной, и, глядя на побледневшего Берни, понял, что он тоже знает.
Она поглядела на Эрскина и бессильно махнула рукой.
– Извините меня. Я нарушил молчание:
– Больше мелодрам не будет? Никто не отозвался.
– Ну, значит, мы можем спокойно обсудить дело дальше.
– Конечно, – заметил Эрскин. – Закажем еще выпивки? – Он щелкнул пальцами и появилась официантка. Он приказал все повторить. Это немного остудило атмосферу.
– Вы еще хотите что-то сказать, Джек? – спросил Эрскин, когда напитки были расставлены и официантка ушла.
– Если мы прервем передачу по радио, это будет означать, что мы для всех мертвы, утонули в море, – начал я. – Вы задумывались над тем, что это значит? Это значит, что мы не сможем больше вернуться назад. Мы вынуждены будем остаться в Мексике.
– Я уже говорил вам, – нетерпеливо перебил меня Берни, – можно жить и работать и в Мексике. Да с такими деньгами можно уехать в Южную Америку и даже в Европу.
– Я не об этом, Берни, – продолжал я. – Кендрик и его клиент тоже понимают, что мы будем считаться мертвыми. Об этом вы подумали?
Берни удивленно смотрел на меня, так же как и Эрскин.
– Все еще не поняли мой намек? – спросил я.
– О чем вы толкуете? – сердито переспросил Эрскин.
– Эх, вы, несмышленыши! Разве вам не пришло в голову, что, когда мы посадим самолет, как удобно было бы для Кендрика и его клиента встретить нас с бандой мексиканцев, которые перережут нам глотки и закопают в джунглях, а Кендрик и его покупатель получат самолет стоимостью в десять миллионов долларов, не заплатив вообще ничего.
Эрскин откинулся в кресле, обалдев.
– Я никогда не подумал бы о подобном.
– Кендрик никогда не сделал бы этого, – слабо возразил Берни.
– Нет. Умный человек, а толстяк не дурак, особенно не будет считаться с четырьмя жизнями, если получит за это шесть миллионов долларов, – сказал я. – Мы можем угодит в западню. Я не говорю, что так и будет, но это возможно.
– Вы правы, – согласился Эрскин. – Будь я проклят! Это может случиться!
– Если вы верующие, то благодарите Бога, что я оказался вместе с вами.
– И что мы должны делать? – спросил Эрскин.
– Надо сообразить. У нас есть еще два месяца в запасе. Я осмотрюсь, смотаю туда и постараюсь выяснить, кто собирается купить самолет, а потом мы решим этот вопрос… как оказаться мертвыми для всех и живыми для себя.
Уже засыпая, я услышал стук в дверь. Включив лампу, я соскочил с постели и взглянул на часы. Было уже пятнадцать минут первого.
Стук в дверь повторился.
Я подошел к двери и открыл ее. Гарри Эрскин вошел ко мне и прикрыл дверь за собой.
– Мне надо поговорить с вами, – сказал он. Тусклый свет из спальни освещал его.
– Я уже собирался спать.
– После выспитесь. – Он прошел дальше и опустился в кресло. – Послушайте, Джек, я извиняюсь, что был против вас. Я думал, что вы просто любитель легкой наживы, одурачили Берни, но когда вы выбили этот миллион, я понял – вы наш человек. Мне надо поговорить с вами о Берни.
Я опустился в кресло рядом с ним и достал пачку сигарет. Закурив, я передал пачку ему, и он тоже закурил.
– Давайте поговорим, – согласился я.
– Он катится вниз ужасно быстро, эта проклятая сука совсем его довела. – Он стряхнул пепел на пол. –
