Револьвер валяется на полу, и я ногой отшвыриваю его под кровать.
– Вы сломаете мне руки, – стонет она.
Я отпускаю ее, беру под мышки, ставлю на ноги, отступаю на два шага.
– Огорчен, милая дамочка! – хотя вид у меня совсем не огорченный. – Если вы пришли в себя, поговорим. Итак, зачем вы отдали колье Дане?
– Я не давала его ей, – злобно отвечает она, потирая ушибленную руку. – Вы почти сломали мне руку!
– Вы приходили к ней. На вас было ожерелье. Его нашли у нее. Кто ей дал его?
– Я же вам сказала, что ничего не давала ей!
– Но вас видели. Кому вы предпочитаете сказать правду, мне или фликам? Выбирайте быстрее!
Она выбирает – и падает животом на кровать, стараясь рукой дотянуться до револьвера. Фокус не удался. Я наклоняюсь над ней, поднимаю, но она не успокаивается. Это начинает мне надоедать, и я бросаю ее на кровать с такой силой, что у нее перехватывает дыхание.
Стоя над ней, я повторяю:
– Зачем вы дали ей ожерелье?
– Нет, – она задыхается. – Его у меня украли. Я его никому не давала.
– Почему вы, расставшись с ней, поехали на такси в Ист-Бич?
Она делает усилие, чтобы встать. Лицо ее искажается от страха.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не была там.
– Вы были там, когда ее убили. Это сделали вы?
– Нет, я никогда там не была! Уходите, я не хочу вас видеть!
Самое странное, что она говорит это уверенным голосом. Как будто она боялась услышать нечто совсем другое. Ее ужас меня беспокоит. Не меня она боится, я в этом совершенно уверен. Каждый раз, когда я начинаю говорить, она напрягается, как в кресле дантиста.
– Вы ничего не знаете, почему же тогда прячетесь? Почему не возвращаетесь домой? Серф знает, где вы находитесь? Ну! Отвечайте же!
Она полусидит-полулежит на кровати, напоминая побитую собачонку. Пытается что-то сказать, но дальше бормотания дело не идет. Вдруг глаза ее широко раскрываются и на лице появляется выражение ужаса. Я не слышал, как отворилась дверь, находящаяся в глубине комнаты, и кто-то вошел. Я быстро оборачиваюсь.
…Ральф Бенвистер собственной персоной стоит на пороге комнаты. Это сильный мужчина, одетый в хорошо сшитый белый костюм. Его черные, гладко зачесанные волосы обрамляют высокий лоб. Мешки под глазами создают впечатление, что он не спал уже несколько ночей. У него тонкие губы на бесцветном лице. Я видел его несколько раз в лучших ресторанах города, но никогда не общался и не думаю, чтобы он знал меня. У него лицо не хозяина заведения типа «Звезда», а скорее адвоката или ученого.
Уголком глаза вижу, как Анита медленно поворачивает голову к Бенвистеру. Ее руки сжимаются, так что фаланги пальцев белеют. Он не обращает на нее никакого внимания. Его глаза внимательно изучают меня, и наконец он спокойно прерывает наступившую тишину:
– Что вы знаете об ожерелье?
– Вам лучше не заниматься этим делом! – отвечаю я. – Вы же не хотите быть замешанным в деле об убийстве?
– Где находится колье?
– В безопасности. Она вам сказала, что замешана в убийстве? Пряча ее здесь, вы становитесь соучастником. Но, может, вы любите такие шутки?
Его неподвижный взгляд перемещается на Аниту.
– Это тот человек, о котором вы говорили?
Она подтверждает, вне себя от ужаса. Вены на ее шее вздуваются и становятся похожими на веревки. Он поворачивается ко мне.
– Как вам удалось пройти сюда?
Я не хочу впутывать в это дело мисс Болус, пока в этом нет надобности.
– Вот как?.. Это запрещено?
Его маленькие глазки сверлят мне лицо, потом он отводит взгляд в сторону. Его бледные губы сжимаются в тонкую линию, он делает несколько шагов по комнате. Потом нажимает на какую-то кнопку. Я с тоской думаю о пистолете-автомате под кроватью. Он мне крайне необходим, но, чтобы достать его, придется стать на четвереньки и залезть под кровать. Об этом не может быть и речи, и я безнадежно жду дальнейшего развития событий. Мне не приходится долго ждать. Дверь резко распахивается, на пороге возникает Гит. Он видит меня, и в его руке моментально появляется револьвер.
– Как он сюда попал? – спрашивает Бенвистер.
Гит приближается ко мне. На лице его злобное выражение.
– Это Гель Болус его привела, – отвечает он голосом, дрожащим от ярости.
За дверью слышатся тяжелые шаги, и в проеме возникает Шеммон. Его глаза смотрят на меня, потом на Бенвистера, потом снова на меня. Мускулы вздуваются под рубашкой.
– Пойди найди Гель, – приказывает Бенвистер.
Шеммон моментально исчезает. Бенвистер поворачивается к Аните.
– Отойди в сторону!
Она встает.
– Я не знаю, о чем он говорит, – начинает она тихим дрожащим голосом. – У меня от него одни неприятности.
– Отойди в сторону, – медленно повторяет он, глядя на нее, как кот на дохлую мышь. Она продолжает стоять. Бенвистер подходит к Гиту.
– Я же предупреждал вас, что никто не должен сюда подниматься. Если это повторится еще раз, я вышвырну тебя за порог. Тебя и Шеммона!
Гит молчит. Он даже не смотрит на Бенвистера. Его глаза, горящие как угольки, впились в меня с совершенно определенным выражением.
– Будьте же благоразумны и не занимайтесь этой историей, – говорю я Бенвистеру. – Выкиньте миссис Серф наружу, и обо всем, что здесь произошло, никто не узнает.
Он бросает на меня взгляд и садится в единственное в этой комнате кресло. Разваливается, как очень старый или больной ревматизмом человек.
– Это было бы очень просто… – говорит он.
Слоновьи шаги Шеммона слышатся в коридоре. Дверь открывается, и появляется мисс Болус. Шеммон останавливается на пороге и прислоняется спиной к косяку.
Мисс Болус кажется спокойной и безразличной. Она одним взглядом охватывает всю сцену, задерживается на Гите и его револьвере, смотрит на Бенвистера, потом на меня.
– Добрый вечер, – говорит она спокойно. – Как вы сюда попали? И что за идея вытаскивать револьвер?
Бенвистер указывает на меня пальцем.
– Это ты привела его сюда?
– Да, – она поднимает брови. – А разве тебе не нужны клиенты?
– Такие, как ты и он, не нужны. Я знал, что в конце концов ты накличешь на меня беду.
– Очаровательно, – тянет она. – Ты, как всегда, неблагодарен. Слушай… не пора ли тебе прекратить спектакль и приказать своему церберу, чтобы он спрятал свою игрушку?
Она смотрит на меня.
– Пойдем отсюда. Они не посмеют нас тронуть.
Мужественная речь, но пользы от нее, увы… Я по-прежнему стою неподвижно. Не люблю я такой взгляд, каким смотрит Гит. Такое впечатление, что стоит шевельнуться, как он без зазрения совести всадит в меня пулю.
– Стреляй, если он сделает хоть шаг! – командует Бенвистер. Потом указывает Шеммону на мисс Болус. Тот подходит к девушке и хлопает ее по плечу. Она отодвигается от него и неожиданно метко бьет в челюсть. Бывший боксер немедленно отвечает, и она отлетает в сторону, падает на туалетный столик,
