К флагману куттер подошел в десять утра. Шторм достиг пика, низкая пелена туч зловеще затянула небо, ограничивая видимость кругом бесконечной череды серых волн, белые барашки которых будто сливались с опустившимися облаками. Мелькавший по временам зарифленный марсель или темный, ныряющий корпус — вот и все, что можно было разглядеть от несущих блокаду кораблей. Даже синие полосы вымпелов эскадры Дункана словно растворились в нависшей мге.
«Кестрел» прыгал с подветренной стороны «Венерэбла» словно пробка, или так, по крайней мере казалось офицерам на квартердеке флагмана. Приказ адмирала пришлось засмолить в бочонок и бросить в море.
С великим искусством Гриффитс встал в кильватер линейному кораблю, чтобы выловить посылку.
— Приказ по эскадре, мистер Дринкуотер: всем за исключением «Рассела», «Адаманта», «Болье», «Серка», «Мартина», двух куттеров… ах, еще и «Блэк Джоук», идти на рейд Ярмута.
— Нам поручено передать его?
Гриффитс кивнул.
— Отлично, сэр, приступаем к выполнению.
Приспустив вымпел в знак подтверждения, «Кестрел» повернул.
Когда он лег на новый курс, Дринкуотер вернулся к Гриффитсу.
— А как насчет нас, сэр?
— Остаются «Эктив» и «Дилиджент», остальные идут в Ярмут.
Дринкуотер кивнул. Назойливая мысль, что они оставляют у Текселя неоконченное дело, заставила его посмотреть на Гриффитса. Тот поймал взгляд, но не сказал ни слова. Оба думали о повешенном друге.
Они теперь шли по ветру, приближаясь к «Монарху» вице-адмирала Онслоу. Передав сообщение, куттер двинулся вдоль линии дивизиона Онслоу, минуя череду скачущих на волнах линейных кораблей третьего ранга: «Пауэрфул», «Монтегю», «Рассел», несколько меньшие, шестидесятичетырехпушечный «Ветеран», «Азенкур» и «Директор» под командованием Блая. Затем довели приказ до ветхого старины «Адаманта», храбро создававшего видимость полноценного боевого судна, согласно замыслу Дункана. Потом нашли «Серк» и «Болье», а также оба люггера, которые жались к фрегатам словно курицы к наседке. Уже стемнело, когда «Кестрел» вернулся к «Венерэблу» и выпустил разбрасывающую искры синюю ракету, рапортуя адмиралу о выполнении.
Дринкуотер скатился вниз, вжался в угол кают-компании и с благодарностью принял принесенный Мерриком котелок. Жидкая овсянка была единственным, что удалось приготовить на камбузе, но, сдобренная патокой, показалась Натаниэлю лакомством, и он с наслаждением поглощал ее, когда заметил появившегося в дверях Эпплби.
— Есть дело ко мне, Гарри? — спросил Дринкуотер, кивнув Трэвеллеру, пробиравшемуся, держась за стены, по каюте в надежде перехватить чего-нибудь.
Эпплби тоже кивнул.
— Хотелось бы переговорить, Нат, если есть минутка…
Он схватил Дринкуотера за рукав и потянул к своей каюте.
— Ей-богу, хороша овсяночка! Эй, Меррик, не найдется ли еще порции?
Едва спустившийся с палубы и умирающий с голоду штурман вовсе не обрадовался вторжению хирурга.
— Нат, умоляю, всего один момент. Послушай, пока вы с Гриффитсом были заняты наверху, я ощущал все нарастающее беспокойство на куттере. Ничего что можно пощупать, но эта треклятая блокадная служба, да еще в такое время года, когда ни один уважающий себя голландец и носа не высунет из своей теплой кровати, делает с людьми черт знает что. Нет, не спеши клеймить меня малодушным старым дурнем. Я подмечал взгляды, ворчание, реплики… Проклятье, Нат, тебе ли не знать, о чем я?
— О, продолжай, Гарри, но сомневаюсь, что теперь, когда мы идем в Ярмут, вряд ли что вызреет.
Дринкуотер прекрасно знал об одержимости Эпплби угрозой мятежа. Блокадная служба на таком маленьком суденышке измотала нервы всем, в том числе и матросам, и именно это недовольство подмечал Эпплби.
— Ну какой моряк не ворчит, а, Гарри? Ты беспокоишься по пустякам, поверь мне…
В этот миг раздался глухой удар и переборка за их спинами вздрогнула. Поток валлийских проклятий, сливающихся с отборной англо-саксонской руганью, оборвал разговор. Эпплби распахнул дверь и увидел Гриффитса, распростершегося в нелепой позе у подножья трапа. Лицо лейтенанта было перекошено от боли.
— Нога, доктор… Черт, я сломал ногу!
Глава четырнадцатая
— Сможете командовать куттером, мистер Дринкуотер?
Натаниэль посмотрел на адмирала. Глаза Дункана выдавали усталость от невыносимого груза ответственности. Молодой человек кивнул.
— Думаю да, сэр.
— Вот и прекрасно. Прикажу немедленно подготовить для вас временный патент. Вам ведь приходилось ранее исполнять обязанности офицера, не так ли?
— Да, сэр. Дважды.
— Хорошо, — кивнул Дункан. — Если я буду доволен вашей службой, то позабочусь без долгих проволочек подтвердить патент. А теперь присядьте-ка на минуту.
Адмирал позвонил в колокольчик, в каюту вошел слуга.
— Сэр?
— Пригласите моего секретаря, Нэптон, и узнайте у капитана Фэрфакса, не будет ли он любезен зайти ко мне вместе с его светлостью.
Потом он повернулся к Дринкуотеру.
— Не помешает знать откуда дует сейчас ветер, молодой человек, раз уж вам предстоит занять место капитана. Скажите, вы не находились в составе призовой команды, которая привела «Санта-Тересу» в Гибралтар в восьмидесятом?
— Так точно, сэр. Призом командовал лейтенант Дево, ныне лорд Дангарт, сэр.
— Именно, я теперь припоминаю ваше имя. А вот и его светлость.
Адмирал поднялся, немного наклонив голову, чтобы не удариться о переборку, и жестом предложил лорду Дангарту и капитану Фэрфаксу присесть.
Поклонившись, Дринкуотер пытался скрыть удивление столь неожиданным появлением графа. Он стоял, пока адмирал не разрешил ему снова занять свое место.
— С вашего позволения, джентльмены, с нами останется мистер Дринкуотер. Учитывая обстоятельства, ему следует быть в должной степени осведомленным о наших намерениях, чтобы он мог довести их до Троллопа. Я выдал молодому человеку временный патент. Итак, милорд, что скажете?
— Вы не могли сделать лучшего выбора, адмирал, — проговорил Дангарт, улыбнувшись Натаниэлю. — К делу: когда вы можете отплыть?
Старый адмирал провел по лицу ладонью.
