Клинг усмехнулся:
– Не так быстро, мистер Джемисон. Я секреты ремесла просто так не выбалтываю. Итак, ваша жена бесследно исчезнет, а вы платите мне триста тысяч долларов, так?
Джемисон слегка нахмурился, что-то соображая, потом кивнул:
– Так.
– Отлично. Форма оплаты?
– Любая. Наличные, золотом, скажите только что.
– У меня есть номерной счет в одном швейцарском банке, – сказал Клинг, извлекая из кармана пачку сигарет. – Я бы хотел, чтобы деньги были переведены туда.
Джемисон пожал плечами:
– Никаких проблем.
Клинг понял, что имеет дело с большой шишкой. Несомненно, у Джемисона были банковские счета по всему миру.
– Прекрасно. Сто тысяч вы переведете на мой счет до начала операции.
Джемисон беспокойно пошевелился.
– Пожалуйста, если ваш план меня устроит.
Клинг откинулся на спинку сиденья и затянулся сигаретой.
– Хорошо. Лукан сообщил мне кое-какие сведения о вашей жене. Существует несколько возможностей, но ни одна из них не дает стопроцентной гарантии. Можно, конечно, сделать так, что она «утонет», купаясь в море, или сломает шею, упав с лошади, но тут всегда полно неожиданностей. Могут возникнуть нежелательные свидетели. Вам же нужно, чтобы ни свидетелей, ни следов, ни полиции. Поэтому я нашел другое решение.
Джемисон вслушивался в этот спокойный, лишенный эмоций и интонаций голос. До него с предельной ясностью дошло, что здесь и сейчас он, почтенный господин, обсуждает с убийцей план уничтожения собственной жены. На какой-то миг Джемисон ощутил тошнотворный спазм, но вспомнил о Тарнии и взял себя в руки. Если Шеннон не будет стоять на его пути, он женится на Тарнии и получит сына.
– И что же это за решение? – спросил он внезапно севшим голосом.
– Люди, ведущие привычный, раз и навсегда выработанный образ жизни, легко уязвимы. Они представляют из себя превосходную мишень. Возможно, вы знаете, что мистер О'Нейл, представитель Ирландии в ООН, каждое утро посещает церковь вместе с вашей супругой. Это, похоже, бывает регулярно.
Джемисон барабанил пальцами по рулевому колесу.
– Какое отношение этот человек имеет к вашему плану?
– В этой ситуации, мистер Джемисон, кроется великолепная возможность решить нашу проблему. После службы священник у выхода прощается за руку с прихожанами. Этот сноб, О'Нейл, обычно выходит вместе с вашей женой. Они тоже останавливаются, чтобы пожать старому толстяку священнику руку. И вот в этот миг некий член Ирландской республиканской армии бросает бомбу. Вот и все. Прощайте, мистер О'Нейл, и, что более существенно, прощайте, миссис Джемисон. Политический террор, знаете ли… При этом часто гибнут посторонние люди. Полиция ищет террориста, но не находит. Чистая работа. Ну и как вам идея, мистер Джемисон?
– Бомба?.. – Джемисон почувствовал, как у него екнуло сердце.
– Разрешите, я объясню вам, мистер Джемисон. Я – профессионал и в прошлом уже работал с бомбами. У меня есть возможность достать портативный армейский гранатомет. Я буду просто стоять на противоположной стороне улицы, и когда ваша жена и О'Нейл выйдут из церкви, я выпущу гранату. И все.
Ошарашенный Джемисон откинулся на сиденье машины, свыкаясь с этим жутким предложением.
– Но ведь это же массовое убийство! Могут пострадать еще люди, прихожане, а священник наверняка будет убит.
– Этого, конечно, не избежать, – ответил Клинг, выбрасывая в окошко окурок. – Но ведь вам же нужна полная гарантия. Так чего переживать за какого-то католического осла и пары дряхлых развалин, которым и так недолго осталось?
Джемисон подумал о священнике, и его пальцы крепче стиснули руль. Этот священник убеждал Шеннон, что развод противоречит ее религии. Он лил ей в уши этот гнусный лицемерный яд. Кого волнует, если он умрет?
Пока Джемисон раздумывал, Клинг закурил новую сигарету.
Политическое убийство, а Шеннон – случайная жертва. Какая идея! Дерзкий план, но лучшего не придумаешь. А еще Джемисон подумал о том, как ужаснутся его многочисленные знакомые, о соболезнованиях, которыми его засыплют. Мысли его перенеслись в Рим, к Тарнии. Она его ни в чем не заподозрит, а он… он будет свободен. Больше Джемисон не колебался.
– Ладно, – сказал он. – Я согласен с вашим планом. Когда?
Клинг бросил на Джемисона одобрительный взгляд. Да, это мужик его породы: хладнокровный, крутой, безжалостный, готовый шагать по трупам.
– Как только вы переведете сто штук на мой счет в швейцарском банке, мистер Джемисон. Гранатомет у меня уже есть. Когда я получу из банка подтверждение, что деньги перечислены, на следующее же утро все будет сделано. – Он достал из бумажника небольшую карточку. – Вот номер моего счета и адрес банка.
Джемисон взял карточку, взглянул на нее и произнес:
– Деньги будут переведены на ваш счет послезавтра.
– Отлично. В пятницу, в половине девятого утра, вы будете безутешным вдовцом, мистер Джемисон.
Клинг усмехнулся, распахнул дверцу и вылез из машины. Обернувшись, наклонился и сказал в окошко:
– Остальные двести штук переведете на тот же счет, когда узнаете из газет подробности.
– Согласен, – ответил Джемисон, включая зажигание.
Соучастники обменялись долгими взглядами, в которых читалось взаимопонимание. После чего Джемисон дал газ и двинулся к шоссе. Под шинами скрипел песок.
В полдень Лепски шумно ворвался в кабинет и плюхнулся в кресло у своего рабочего стола. Сорвал шляпу, взъерошил волосы, метнул взгляд на Беглера, который только что явился на дежурство, и собрался просмотреть сводку происшествий за ночь. Беглер, почувствовав неладное, покосился на Лепски.
– Привет, Том. Что-то ты сегодня рановато. Как дома?
– Слушай, Джо, шел бы ты со своими советами знаешь куда! Цветы! Духи! Конфеты! Когда я вернулся домой, Кэрол сама извинилась передо мной и все было отлично. Но когда мы спустились вниз завтракать и она увидела мои подарки, то снова завелась. Цветы-то я в вазу поставил, но, видите ли, забыл воду налить, и розы начали вянуть. Духи, оказывается, годятся лишь в качестве дезодоранта для сортира, а конфеты она не ест – боится располнеть. Потом она распалилась и обвинила меня, что я вчера был пьян и швырялся деньгами. Ну, я тоже разозлился, и тут начался такой скандал, что у соседей было слышно. Так что больше ко мне со своими советами не суйся!
Беглер сокрушенно вздохнул, отхлебнул кофе и покачал головой:
– Извини, дружище, накладки со всяким случаются.
Лепски фыркнул:
– А еще ты мне вот что скажи: почему это, когда я ни приду, у тебя всегда горячий кофе, а я от Чарли и холодного не дождусь?
– Не бери в голову, Том. Тут у меня есть работенка как раз по твоей части. Я мог бы подбросить ее Максу или еще кому из ребят, но придержал ее специально для тебя.
Лепски глядел на Джо подозрительно:
– Да? Что за работа?
– Из мэрии поступила жалоба на Люси Лавхарт.
Глаза Лепски зажглись интересом. Люси Лавхарт в городе знали все полицейские, все солидные люди, все богатые приезжие. Она содержала дорогой роскошный бордель на одной из неприметных улочек
