Почему, ради Бога, это имело для нее такое значение, думал он. Как он подозревал с самого начала, это не было случайной оплошностью. Она явно не хотела, чтобы он узнал о ее профессии. Но почему? Вопрос вертелся у него в голове. Она не может стыдиться этого. Как раз перед своей поездкой он узнал, что она добилась больших успехов на очень конкурентном поле деятельности. Тогда что же? Определенно, это не просто женское желание хранить ауру таинственности вокруг своей жизни. Такие игры не для Джессики.
— «Логан Консептс», — сказал он наконец гораздо спокойнее, стараясь не выдавать своей тревоги, поморщившись, что ее реакция именно такая, какой он боялся. Он почувствовал, как она отдаляется от него, хотя на самом деле не сдвинулась с места.
— Как ты узнал? — настаивала она спокойным голосом.
— Никак. Во всяком случае, не сразу. У меня просто все время было ощущение, что я тебя где-то видел. Потом я подслушал, как кто-то в доме обсуждает один из твоих рекламных роликов, и отдельные куски встали на место.
— Почему ты не сказал? — спросила она облегченно.
— Потому, что я чувствовал, что ты по какой-то причине не хочешь, чтобы я знал.
— Это просто… — начала она, затем застонала и отодвинулась, закрыв лицо руками. Ее последовавших слов не было слышно — Черт возьми. Зачем тебе понадобилось узнавать? Это все меняет.
Он посмотрел на нее, совершенно ничего не понимая.
— Как? Что меняется от того, что я знаю, что у тебя лучшее рекламное агентство? Ты должна гордиться этим.
— Я горжусь. Дело не в этом. Просто… Просто Тодд… он… — Она не могла больше произнести ни слова вслух.
— Он что? Использовал твой успех каким-то образом?
Это была только догадка, но Кевин знал — самая правильная догадка в его жизни, и он ненавидел себя за то, что причинил ей боль.
— Любимая моя, я не Тодд.
Джессика вздохнула.
— Я знаю. Понимаю, что не должно иметь большого значения, что ты знаешь. Однако…
— Больше, чем это? — прошептал он ей на ухо, возобновляя свои ласки.
— Кевин, пожалуйста, это не ответ, — слабо запротестовала она. Потом застонала, когда его губы и язык начали нежно прокладывать путь вдоль желобка между ее грудями.
Снова разгорелось бушующее пламя страсти из искры, раздуваемой легким ветерком нежных прикосновений. Мягкая шелковая кожа, прильнувшая к волосатой мужской плоти, не давала уже возможности дразнить отказом или думать о значении открытия Кевина. Любовные ласки каждого изгиба ее тела заставляли ее плакать от наслаждения. Хотя он был так же готов, как и она, он стойко держался, пока лихорадочные прикосновения Джессики не стали более требовательными.
— Поговори со мной, любимая, — приказал он, задыхаясь. — Скажи, что ты чувствуешь, что хочешь.
— Я хочу, чтобы ты касался меня… да… там… и там, — ответила она хрипло, со стоном прижимаясь к нему. — Когда ты так делаешь, мне кажется, что я лечу. Я чувствую себя легкой, живой и ничего не боюсь. Я хочу разделить это с тобой.
— О, Джесс, — стонал он. — Обворожительная леди, ты заставляешь меня чувствовать все это и даже больше. Ты вселяешь в меня веру, что я могу покорить весь мир.
Говоря это, Кевин знал, что это не пустые слова, вдохновленные мгновением страсти. Эта женщина, как ни одна другая, кого он встречал в жизни, нашла путь к его сердцу, и он никогда не выпустит ее оттуда добровольно. Каким-то образом он понимал, что пока она с ним, он будет чувствовать то, что он чувствует сейчас: страсть, энергию, силу и желание быть покровителем. Это была квинтэссенция его мужского начала, охотника, нашедшего свою пару.
Осознание того, что Джессика стала значить для него, повергла его в ужас, но он не хотел избавления. Он делал это слишком часто в прошлом, но на этот раз он почувствовал, что спасения нет. Милое лицо Джессики, ее копна каштаново-золотистых кудрей, застенчивая улыбка, вспыхивающая чувственностью, обольстительное тело будут преследовать его, где бы он ни попытался спрятаться.
Джессика взглянула в потемневшую от страсти голубизну его глаз и тоже почувствовала себя растерянной. Как долго это будет продолжаться? Она поняла, что любит Кевина так, как не мыслила, что может снова полюбить хоть одного мужчину. И ей придется снова научиться доверять, чего она не делала уже очень и очень давно. Должна. А пока ей надо было убедить себя, что если ей даже суждены только прошлая ночь и это утро, она примет это. Зато у нее останется память на всю жизнь.
Однако когда Кевин оказался на коленях у нее между ног, время размышлений кончилось. Ей хотелось только чувствовать свое слияние с ним, бесконечный восторг превращения в совершенно гармоничное целое. Пока он медленно ложился на нее, она задохнулась от охватившего ее чувства завершенности. Они в унисон воспарили к недосягаемым высотам блаженства и стали медленно возвращаться на землю.
Но после, лежа в объятиях уснувшего Кевина, Джессика вдруг ощутила необъяснимый страх. Она не могла отделаться от него, как ни старалась.
В один прекрасный момент они покинут эту постель и вернутся в реальный мир. Сможет ли тогда магия последних двенадцати часов противостоять трудностям, которые им, конечно, предстоят? Она не сможет пережить, если откроется, что Кевин просто использует ее из-за «Логан Консептс». То, что ему это было бы нужно, противоречило логике, но он не был единственным мужчиной, пробующим подобную тактику. Первым был Тодд, нанесший наибольший удар, но были и другие — по мере роста ее успеха. Правда, в последние годы ни одному не удалось одурачить ее, потому что она просто выстроила укрытие, защищающее ее от такого вероломства.
Веря в искренность Кевина, она не чувствовала, что рискует, но перед ней маячила еще одна угроза. Сможет ли она на самом деле, как пыталась убедить себя, смириться, если Кевин уйдет из ее жизни с такой же легкостью, с какой появился? А он рано или поздно уйдет. Она была в этом уверена. Против них была статистика: молодые мужчины не остаются с женщинами, которые старше их. Во всяком случае, навсегда. Это может случиться не через неделю, месяц или даже год, но страстная влюбленность пройдет, и он покинет ее. А когда это случится, она будет в отчаянии, как это было тогда, когда кончился ее брак.
Защитить себя от такой случайности она могла только одним способом: надо уйти первой. Если это неизбежный конец, он должен произойти на ее условиях и пройти быстро, пока его власть над ней не стала сильнее. Бог знает, как это случилось, но он уже значил для нее гораздо больше, чем кто-либо в ее жизни.
Она тихо выскользнула из его объятий и, остановившись у кровати, бросила последний пристальный взгляд на загорелые черты его лица, темную бахрому ресниц, в которых играло солнце, взъерошенные золотые волосы, чувственный рот. Грустно вздохнув, она решительно вышла, заранее настраивая себя на расставание, которое, как ни уговаривала она себя, неизбежно. К тому времени, когда проснулся Кевин, она приняла душ, оделась для работы и сидела в кухне за столом с чашкой кофе и утренней газетой.
Хотя Джессика казалась спокойной и обстановка была нормальная, Кевин, со свойственной ему проницательностью, заметил, что к кофе она не притронулась. Газета была не раскрыта, и он заподозрил, что она не прочла даже первую полосу. С необъяснимым трудом он отбросил свои сомнения, решительно не придавая им значения.
Он подошел к ней сзади, обвил руками и стиснул в объятиях, легко лаская ее груди. Он покрыл ее шею нежными поцелуями, затем подошел к плите и налил себе чашку кофе.
— Почему ты от меня сбежала? — спросил он, садясь напротив, одетый только в джинсы. — Я хотел проснуться и увидеть тебя рядом.
— Если бы я была рядом, когда ты проснулся, мы бы с тобой так никогда и не начали бы работать, — ответила она легкомысленно, стараясь унять свой пульс, бешено заколотившийся при виде его голой груди.
— Точно, — ответил он с порочным блеском в глазах.
